за мной.
– Ну? – не выдержав, произнесла она наконец. – Открывай.
– А как я узнаю, что ты имеешь нужную степень секретности? – хитро уточнил я.
Катя вздохнула и закатила глаза к потолку, словно бы считала меня слабоумным.
– Карамазов, проверь почту. И научись уже отвечать на телефонные звонки.
Я вынул телефон. На экране действительно светилось несколько пропущенных от Калинина. А в правом верхнем углу красовался значок почты.
На всякий случай я решил удостовериться и набрал номер Калинина. Трубку взяли сразу.
– Моя внучка добралась? – холодно уточнил Калинин.
– Да, – крикнула в динамик Екатерина. – Я уже здесь, все хорошо.
– Она в курсе дел? – уточнил я.
– Екатерина Сергеевна должна была передать тебе все бумаги, в том числе и договор о степени секретности, – ответил Калинин. – Ладно, не буду вам мешать. Вам есть что обсудить.
Трубка замолчала. Я удивленно посмотрел на телефон.
– Прости, – защебетала Екатерина с притворным сожалением. – Да где они? Ага, держи.
Она вытащила из сумочки бумаги и протянула их мне. На бумагах красовалась печать «Секретно». А внизу каждого листа стояла размашистая подпись Калинина.
– Ну, теперь открывай. Не терпится посмотреть на коллекцию, – хищно усмехнулась девушка.
Я приложил ладонь к сканеру, и дверь открылась, впуская нас в кабинет.
– Мило, – поделилась впечатлением Катерина, осматривая закрепленные на стенде вещи. – Это и есть те самые объекты?
– Зачем приехала? – холодно уточнил и сел в кресло.
Катя удивленно посмотрела на меня.
– Сразу к делу? Даже не поприветствуешь?
Я потер переносицу и выдал:
– У меня была невероятно тяжелая неделя.
– Понимаю причину твоего недовольства. Я и сама не в восторге от подобного. Но отец назначил меня твоим личным секретарем. Так что…
Она пожала плечами и положила на стол лист контракта.
– Таковы правила. Рядом с хранителем-инквизитором должен быть кто-то из Охранного отделения. Или из Синода. Так что либо я, либо Елена Беломорцева.
– Только не она, – поспешно ответил я.
Беломорцева славилась своей фанатичной верой в Спасителя. На всех официальных мероприятиях она носила головной убор, который подозрительно напоминал кокошник из фольги. А фанатиков я не особо любил. Все должно быть хорошо в меру. И превращать дом в подобие монастыря я не желал.
Екатерина кивнула.
– Я знала, что ты ответишь именно так. И сказала об этом отцу. И вот я здесь. И вообще: тебе-то грех возмущаться. Многие семьи мечтают о таком секретаре.
Она выгнула спину и провела руками, словно подчеркивая свою фигуру.
– Теперь ты будешь сидеть в кабинете, отвечать на звонки и приносить мне кофе? – ехидно уточнил я.
– Обойдешься. – Екатерина фыркнула. – Я буду искать новые объекты. И помогать тебе в их… коллекционировании. Потому что я лучшая на всем выпуске Академии. И сразу тебя разочарую: папенька за меня не хлопотал. Я всего добилась сама.
– Ладно, допустим. – Я сдался. – А переезжать зачем?
– Потому что, Карамазов. Вокруг тебя крутятся Юсуповы. И не только сестры, но и сам Михаил Александрович. А ты молод, неопытен и можешь проболтаться. Ну и для контроля расходов финансирования. Допусти таких, как ты, до государевых денег – присосутся пиявками, поэтому я буду вести весь документооборот.
– Проще говоря, твой дед мне не доверяет?
– Карамазов, ну кто в здравом уме станет тебе доверять? Ты же… неблагонадежен. Блогер, музыкант… – Она снисходительно улыбнулась.
– Таким у охранки доверия нет, – закончил я.
– Ну вот. Ты сам все прекрасно понимаешь, – довольно улыбнулась Екатерина. – По поводу моих домогательств до твоей персоны можешь не беспокоиться. Я буду жить в гостевой комнате. Чтобы не нервировать твою пассию. И найду себе, – она хитро усмехнулась, – занятие, пока не буду нужна тебе.
Это заявление меня несколько покоробило. Катерина выглядела на редкость соблазнительной и знала это.
– Сюда никого приводить не вздумай, – выпалил я раньше, чем сумел сдержаться.
– Не беспокойся об этом, дорогой. Я не настолько испорчена, чтобы обжиматься с кем-то в гостиной родового особняка.
Я встал на ноги и подошел к зарешеченному окну.
– Из города можно прекрасно добраться до острова, – возмутился я. – Зачем занимать комнату?
– Потому что так решил мой дед. Нет, ты можешь с ним поспорить…
Екатерина порылась в сумочке и извлекла телефон. Наманикюренным пальчиком принялась листать телефонную книгу в поисках нужного номера.
– Нет, спасибо. – Я покачал головой, понимая, что говорить со стариком не хочу. С него станется прислать Беломорцеву и закрыть вопрос с секретарем.
– Тогда подписывай документы и ставь меня на довольствие, – облизнув губы кончиком языка, добавила Катя. – И валяй уже к своей Юсуповой.
Я подписал бумаги и передал их Калининой.
– Кстати, если мы с Кристиной вдруг решим согрешить – ты будешь контролировать процесс? Ну, чтобы я не проболтался во время…
Катерина потерла ладонью подбородок.
– Ну, она ничего. Я подумаю. Если она, конечно, согласится. Но учти: если ты решишь проболтаться, я буду бить тебя по губам.
– Все, все. Я понял, – с улыбкой ответил я. – Идем. Передам тебя в руки Мэйхема.
– А он не староват для меня? Второй вроде помоложе будет.
– Я несу за тебя ответственность…
– Ты несешь чушь, Карамазов. Но я тебя прощаю.
* * *
При входе в гостиную Екатерина как бы между прочим взяла меня под руку и прильнула ко мне всем телом.
– Весьма неплохо, – томно протянула она и с едва заметной паузой добавила: – Поговорили. Я пойду разбирать вещи.
– Тетя Катя переезжает к тебе? – удивленно произнесла Кристина. – Только не говори, что она ждет от тебя ребенка и Сергей Алексеевич выгнал ее из дому, чтобы не позорила род.
Екатерина остановилась у дверей. Обернулась, недовольно смерила взглядом Кристину.
– Какая я тебе тетя, девочка?
– Ну, вам уже двадцать пять, как-никак, – с притворным сожалением ответила Юсупова. – В вашем возрасте девушки Семей уже два-три года замужем. А вы все одна да одна…
– Не нашла того, кто будет меня ценить такой, какая я есть.
Кристина вздохнула.
– Это да, с вашим-то вредным характером и завышенными требованиями. Так и старой девой недолго остаться. Хотя жизнь с кошками тоже имеет особенный флёр.
На милом личике Екатерины выступили красные пятна. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и вышла из особняка.
– Раунд, – констатировал я, присев на диван рядом с девушкой. – Партия. Похоронила.
– Я училась у лучших, – проворковала Кристина и прижалась ко мне. И я почувствовал ее Силу, словно бы девушка осторожно пыталась определить, было ли у нас с Калининой что-то или нет. Но скрывать мне было нечего. И как мне показалось, девушка с облегчением выдохнула.
– Тихая покорная блондинка превращается в тигрицу. В таком образе… что-то есть.
– Екатерина Сергеевна сама виновата. Мадам
