– Копией?
– Брюс даже делает вывод, что в церкви всегда хранилась только искусно сделанная копия Ковчега Завета, а легенда о похищении его Менеликом – плод фантазии людей с богатым воображением.
– Не очень верится в подобный факт. И знаешь почему? – спросил Арнетт.
– Потому, что Брюс очень настойчиво пытается убедить читателя в отсутствии настоящего Ковчега в Аксу-ме. Слишком горячо уверяет о копии.
– Уверен, что в церкви святой Марии находился подлинный Ковчег, – безапелляционно заявил я.
Питер Арнетт снова посмотрел в зеркало заднего обзора. Но чуть дольше, чем в предыдущий раз. Я не обратил на это никакого внимания.
– Когда Перо де Ковилхан попал в плен в Абиссинии?
– В конце пятнадцатого века.
– А Брюс путешествовал в конце восемнадцатого.
– Следовательно, если в Аксуме находился подлинный Ковчег, и он не достался Брюсу, то временной промежуток поисков сундука мы сужаем до двух оставшихся веков? – поделился я своим наблюдением с Питером.
– Но только если Брюс не солгал или не подменил подлинник копией, – подтвердил Питер.
Мне показалось, что он выглядит встревоженно.
– Ты чем-то озабочен? – спросил я.
– Мне чертовски не нравится красная «мазда», идущая вслед за нами, начиная с пробок на перекрестках в Глазго, – Питер уже часто смотрел в зеркало, обозревавшее дорогу.
Мы шли по почти пустынному шоссе с достаточно приличной скоростью – семьдесят пять-восемьдесят миль в час. Когда я обернулся назад, то увидел, что в полутора десятках футов за нами неотрывно следует «мазда», в которой, как мне удалось разглядеть, не было свободных мест.
Питер ногой утопил педаль газа почти до упора, и мы резко увеличили скорость, выжимая максимум возможного из двигателя нашего «опеля». Скорость плавно возрастала. Семьдесят миль… Восемьдесят… Девяносто…
«Мазда» не отставала. Она тоже набрала скорость и легко скользила по дороге, оставляя ощущение, что при необходимости машина сможет легко прибавить еще.
– У них V-образный восьмицилиндровый мотор, – хмуро сказал Питер. – Я не знал, что нам понадобится гоночный автомобиль. Они догоняют нас и уже поняли, что мы заметили «хвост».
Его замечание не доставило мне удовольствия. Встречных машин почти не было, и это увеличивало наше беспокойство. Хорошему настроению не способствовали и указатели ближайших населенных пунктов, мимо одного из которых мы промчались со скоростью ракеты, но я успел заметить:
«До Кинэйрда – 10 миль»
Питер снял ногу с педали тормоза за ненадобностью. Ленточка шоссе миновала небольшой лесок и вышла на ровную прямую. Костяшки пальцев Питера побелели, когда он, вцепившись в руль, снова посмотрел в зеркало.
Сто десять миль… Сто двадцать…
«Мазда» не отставала.
– У нас проблемы, Стив, – хрипло произнес Питер.
– Вижу, – мрачно отозвался я и снова с беспокойством оглянулся через плечо назад.
– У тебя нет никакого заклинания магов, чтобы у них лопнуло колесо?
– Нет.
– Тогда просто моли Бога, чтобы все было хорошо, – скрипнул зубами Питер, не отрываясь от стремительно несущегося на нас дорожного полотна.
«Все будет хорошо, – подумал я. – Если только мы не оказались в плохом месте в плохое время».
Глава двадцать третья. СУДЬБОЙ ИГРАЕТ СЛУЧАЙ
1
Мы мчались с бешеной скоростью, но преследовавшая нас машина стала сокращать расстояние, разделявшее нас. «Мазда» неумолимо надвигалась на «опель». Как айсберг, приближавшийся к самому большому в мире пассажирскому морскому лайнеру в ту роковую ночь, когда…
– Поверить не могу, – простонал Питер. – Чего они от нас хотят?
– Взять автографы, – бодро сказал я. – Не давай им приблизиться.
– А что если я заторможу? Резко сброшу скорость?
– Они врежутся в нас, – оборвал его я. – Самое главное – не давать им обойти нас. Нам нужно всего несколько минут, чтобы добраться до Кинэйрда.
Я не успел произнести эти слова. Раздались четыре выстрела. Один за другим, как хлопки от пробок, вылетающих со свистом из бутылок с застоявшимся шампанским.
– Суки! Они стреляют! – заорал Питер, бросая маши
ну вправо, на встречную полосу.
Это был удачный маневр, ибо он помешал «мазде» поравняться с нами и расстрелять почти в упор. Я неотрывно смотрел назад. У человека, который сидел на переднем сидении, рядом с водителем «мазды», в руке был зажат пистолет.
Я узнал его.
Я мог бы узнать это лицо из тысячи других!
Джамаль Таха, араб, с которым я «познакомился» в каирском аэропорту! «Черный сентябрь»!
Как зачарованный, я наблюдал за тем, как человек, сидевший на заднем сидении «мазды» прицеливается в колесо нашей машины. Все происходило как при замедленной съемке.
– Давай резко в сторону, Питер, – крикнул я. – Они пытаются попасть в колесо.
– Ублюдки, – процедил он. – Сейчас я вам устрою. И Питер запетлял по дороге с мастерством водителя «Формулы-один». Крутой вираж вправо. Слаломный трюк в другую сторону. Снова вправо. Я чуть пригнул голову заслышав, как в очередной раз, почти без интервала, раздалась серия выстрелов, заглушавших визг резины и рев мотора. В центре ветрового стекла появились сеточки морщин – паутинок, тянувшихся в разные стороны от маленьких отверстий.
На огромной скорости мимо нас пронесся указатель, сообщавший, что до Кинэйрда осталось три мили.
Из «мазды» палили не переставая. Пули жужжали, как рой разъяренных пчел. К счастью, они или пролетели мимо, не причиняя вреда, или же застревали в кузове нашей машины.
– Несколько минут, – прокричал я, обращаясь Питеру, который в приступе холодной ярости был похож сейчас на взбешенного носорога. – Мы уже почти добрались до населенного пункта.
Я сомневаюсь, слышал ли он меня. Все его внимание теперь было приковано к машине, появившейся вдали, Она шла по направлению к нам на хорошей скорости.
Мы могли столкнуться с четырехтонным грузовиком. Лоб в лоб.
Я понял, что Питер мучительно пытается рассчитать спасительный вариант: как с ним разминуться. Что было совсем не просто, учитывая, что у нас на «хвосте» висели террористы.
Водитель грузовика непрерывно гудел. На «мазде» тоже заметили встречную машину, вернулись на свою прежнюю полосу и прекратили стрелять.
Я был уверен, что ненадолго.
Как всегда, я оказался близок к истине.
Террористы возобновили огонь, выталкивая нас на полосу, по которой неслась многотонная машина.
Питер был белый, как бумага. Он с такой силой давил педаль газа, что мне показалось: сейчас она провалится и в днище кузова образуется дыра. Темные деревья, окаймляющие дорогу, слились в одну сплошную линию.
Я понял, что Питер принял решение. Он направил машину на полосу встречного движения. Но шел скорее посередине дороги, закрывая собой движущуюся вслед за нами «мазду».
Я невольно закрыл глаза. На несколько секунд. Но в ушах у меня стоял непрерывный отчаянный сигнал, подаваемый грузовиком. Когда я открыл их, то увидел снова, как в замедленной съемке, надвигающийся грузовик. Я уже мог различить перекошенное от ужаса лицо немолодого водителя. Он отказывался верить происходящему у него на глазах. Грузовик отчаянно тормозил, но быстро погасить скорость огромной машины совсем не просто. У водителя отвисла челюсть, когда он окончательно понял, что сумасшедший «опель», выехавший непонятно почему на чужую полосу, не свернет.
До столкновения оставались считанные секунды.
Нервы у водителя грузовика не выдержали и он резко крутанул руль в сторону, покидая свою законную полосу и вынося неповоротливое многотонное чудовище на пустынную, как ему казалось, противоположную полосу встречного движения, на которой находилась «мазда».
Питер радостно заорал что-то, похожее на боевой индейский клич, бросая взгляд в зеркало заднего обзора. В нем отразились две точки, сливающиеся в одну. До наших ушей донесся ужасный грохот. Оглушительный скрежет металлического динозавра, бившегося в мучительной предсмертной агонии.
Питер вспомнил про педаль тормоза и воспользовался ею. Торможение было таким резким, что мы чуть было не врезались в лобовое стекло. Затем он, вытерев рукой пот, градом струившийся с лица, дал задний ход, развернулся и поехал на место столкновения грузовика и мазды.
От «мазды» осталась груда металла. Грузовик почти не пострадал, если не считать покореженного передка. После дикой какофонии звуков стояла мертвая тишина. Вокруг валялись осколки битого стекла. Ощутимо воняло горелой резиной и кровью.
Водитель уже спрыгнул с подножки грузовика на асфальт и в шоке обозревал развернувшуюся перед ним картину. «Мазда» наполовину ушла под грузовик, сложившись в гармошку. Все четыре человека, находившиеся в ней, были мертвы, двое из них превратились в кровавое месиво.
Водителя грузовика качало из стороны в сторону, хотя ветра не было.
