Ознакомительная версия.
Варакин рассказывал весело.
В голосе его чувствовалась необыкновенная легкость, не совсем понятная Сергею. То ли Варакин давно и всерьез простил все обиды веселому и поганому российскому рынку, то ли что-то такое особенное давало ему право легко говорить о серьезных вещах. Людей же ведь много, весело махал Варакин руками, а общество одно. Человек к человеку, вот тебе и общество. А хороший человек или плохой, это уже неважно. Общество состоит из разных людей.
Разведя руками, он заключил: «Из-за крас. дев. жизнь моя и поломалась».
– Да ну, – покачал головой Сергей, мучительно пытаясь понять, что же все-таки такого нового появилось в Варакине. – При чем тут бабы? Мы сразу тебя предупреждали.
– Не спорь, не спорь, бабы!
Жесты Варакина стали чуть замедленней.
Если верить, то работа с крас. дев. оказалась для него только первым толчком. Это потом его несло и ломало, не разбирая дороги, и выбросило, наконец, как неудачливого гонщика с трассы.
Однажды летом в ночном клубе «Эльдорадо» Варакин назначил деловое свидание. Что-то там не сложилось, партнер не пришел. Не сильно расстроившись, Варакин заказал ужин и с удовольствием прислушивался к уютной музыке, одновременно с интересом поглядывая на соседний столик, за которым красиво угнездилась некая симпатичная и одинокая крас. дев. Вообще-то она не походила на проститутку, но, понятно, и домохозяйкой не выглядела. Изящная, можно сказать, стильная. Рядом с ее столиком шуршал фонтан, окруженный каменными вазами, из которых торчали седые перья каких-то декоративных растений.
Лучше бы Варакин не поглядывал в ее сторону.
Но выглядела крас. дев. неплохо.
Очень даже неплохо.
Это не только Варакин разглядел, но еще и какой-то вдетый амбал. Известно, счастливые трусов не надевают. Хорошо вдетый амбал начал разбухать, как кролик, случайно заглотивший удава. Терпел, терпел, а потом поднялся и, покачиваясь, проследовал к столику крас. дев., где грузно рухнул на свободный стул:
«Не возражаешь?»
Сидя почти рядом, Варакин отчетливо слышал каждое слово.
Ему было страшно интересно, что ответит вдетому такая вот стильная крас. дев.? Вообще-то он понимал, что перед ним раскручиваться самая обыкновенная, даже слишком обыкновенная история, но, к его удивлению, стильная крас. дев. сухо ответила:
«Возражаю».
«Ты не ломайся, – заржал амбал. – Ты же – Софка, знаю, мой корешок тебя заказывал. Про тебя всякие чудеса говорят. А если занята, нет проблем, я договорюсь».
«Уйдите, пожалуйста!
«Ну, ты даешь, – удивился вдетый. – Я о тебе много слышал. Ну, это, сама знаешь. Парень девушку та-та, хочет познакомитца!»
И заржал уже совсем нагло и откровенно.
«Пожалуйста, уйдите!»
«Ментов вызовешь?»
Стильная крас. дев. беспомощно оглянулась, но никто ее не слышал. Завсегдатаи «Эльдорадо» смотрели кто куда, только не в ее сторону. Они выпивали и закусывали. До поры до времени они вообще ничего не хотели слышать. А счастье было так возможно, вздохнул Варакин. И так возможно, добавил он, и так, и даже вот этак. Но никто и глазом не повел. Только взгляд Варакина женщине удалось перехватить.
И Варакин встал.
Он сам удивился: зачем сделал это?
Во-первых, он никогда не отличался воинственностью. Пошуметь – это да, это он любил. Но не драться. А во-вторых, вообще не умел он разбираться с такими вот вдетыми. Ну, обмануть, перемошенничать, это куда ни шло, но не драться же!
Тем не менее, Варакин встал.
Может, потому что разглядел лицо женщины.
Ничего особенного в нем не было, просто бледное красивое лицо. Такие лица бывают и у проституток. Даже вполне возможно, что она была проституткой. Тем не менее, Варакин встал и подошел к амбалу, который, обернувшись, уставился на него с вполне издевательским любопытством.
«Вам, кажется, предложили уйти».
«Не свисти, хохол, девок не будет».
«Вы меня не поняли?»
«Тебя-то? – удивился амбал. – А чего тут понимать?»
И сам спросил:
«На что жалуешься, козел?»
«На ваше неэтичное поведение», – красиво ответил Варакин.
«Да ты, наверное, Софку защитить хочешь! – не поверил амбал. – Так она же шлюха. У меня на нее виды».
Краем глаза Варакин увидел официанта, деловито махавшего рукой охране. Это его приободрило. «Наплевать мне на ваши виды, – твердо заявил он. – Вас просили уйти, и вы должны уйти». Варакин, понятно, надеялся, что охрана «Эльдорадо» ему поможет.
Но амбал поднялся и сразу оказался на голову выше Варакина. И кулаки у него оказались как гири. Втянув голову в мощные плечи, он выставил перед собой эти тяжелые кулаки, сделал шаг к Варакину и… упал.
Грохнулся, точнее.
Как чугунная башня.
Со стороны это выглядело так, будто его ударили, но на самом деле, он просто споткнулся о ковер. Но упал ужасно: дурной головой прямо на каменную вазу.
Варакин замолчал. Видимо, эта история и сейчас ему не нравилась.
– И где теперь тот амбал? – осторожно спросил Сергей.
Его снова подташнивало от резких приступов возвращающейся головной боли, от сухого воздуха, от запаха гари. Несколько раз он оглядывался на дверь. Он понимал, что пока его не хватились, надо уходить. Но уйти не мог.
– Далеко… – протянул Варакин.
– В Томске?
– Ох, дальше.
– На лесоповале?
– Если бы, – вздохнул Варакин: – Так получается, Рыжий, что убил я того скота.
– Но ты же к нему не прикасался.
– Ну и что? Некоторые завсегдатаи «Эльдорадо» точно показали, что я первым его задирал. И мол, подсечку провел. И Софка показала то же самое. Подошел, мол, придурок, и ну давай руками махать! Унизил, мол, всяко, и все такое прочее, кто ж выдержит? Не понравился я ей. Говорю ж, бабы. Короче, свидетели подтвердили, что я первый начал унижать вдетого.
– Так нет же на тебе крови!
– Ну и что? – странно хохотнул Варакин. – На тебе тоже нет крови.
– О чем это ты?
Варакин засмеялся:
– А вот придешь на обсуждение моего реферата, поймешь. Я завтра его прочту. Я тут такое разыскал про эту девственницу! Ой, Рыжий! Я вообще на тебя ссылаюсь. Я ведь теперь много думаю. Так, например, думаю, что нет в жизни случайностей. И совсем неважно, есть на тебе кровь или нет крови. Важно, насколько близко ты к ней подошел.
– Не понимаю, – признался Сергей.
– Ты умный, ты поймешь, – весело пообещал Варакин. И засмеялся: – Слышал анекдот? Русская глубинка, на невспаханном поле сидит поддатый мужик, вертит самокрутку. Подъезжает районное начальство, интересуется: «Кукуруза растет?» – «Не-а, не растет». – «А подсолнечник?» – «Не-а, не растет». – «А картошка?» – «И картошка не растет». – «А вы сеяли?» – «Ну, если посеять…»
Варакин заржал:
– Ты не торопись, Рыжий. Тебе теперь торопиться не надо. Вижу, что куда-то навострил лыжи, только не торопись. Жизнь, она длинная. Особенно в Новых Гармошках. Вид у тебя правда закороченный. Расслабься. У тебя же удовольствие: ты начинаешь с нуля!
И пояснил:
– Мы же первые, понимаешь? Вот и пользуйся тем, что мы первые. Увидишь сам, лет через пять в Новые Гармошки попрут толпами. Не останется здесь никакого простора. Я точно переберусь в другой периметр. Так что, радуйся, что попал вовремя.
– О каких толпах ты говоришь? – морщась от боли, спросил Сергей. – Неужели люди сами пойдут сюда?
– А то!
– Вы же за колючей проволокой!
– Так надежнее! – развеселился Варакин.
– А вы можете выходить за стену?
– А почему же нет? – весело удивился Варакин. – Как бы мы стали мыть золотишко? Золотишко-то, оно в тайге, на таежных речках.
– А если кто-то сбежит?
– Бегают из «Матросской тишины». Какой идиот побежит из рая?
– Из рая? – Сергей вспомнил ухмылку Анта. – При чем здесь рай? Что ты имеешь в виду?
– Да Новые Гармошки! – окончательно развеселился Варакин. – Мы здесь, наконец, успокоились. Мы здесь стали собой, нас страх не мучает, понимаешь? На нас никто не охотится. Мы одеваемся так, как нам хочется. Мы говорим то, что нам хочется. Это наша первая настоящая жизнь, понимаешь? А там, за стеной, – хохотнул Варакин. – Там, за стеной, должники, кредиторы, налоговая полиция, наезды. Там проститутки, налоговая инспекция, отсутствие перспектив, безработица. Там бандиты, менты, продажное начальство, гнилое правительство, всяческие вымогатели. И снова бандиты, бандиты, бандиты. И снова нищета, воровство, взятки. Там человек совсем незащищен, ты же знаешь, Рыжий, там у человека нет никакой уверенности в будущем. Там старики-пенсионеры, которым не на что жить, там вонючее государство, которое постоянно тебя кидает. Ты что, правда, не чувствуешь разницы?
– А будущее?
– Вот правильный вопрос! – обрадовался Варакин. – Все как раз упирается в будущее. Это ты верно заметил. Но мы-то здесь при золотишке, занимаемся всяким полезным трудом. Да, да, Рыжий, у каждого есть свой счет в банке. Заметь, валютный. И в надежном банке, – подчеркнул он. – И денежки на каждый счет капают регулярно. И налоги с них честно взимаются. То есть, чистые это денежки, – опять подчеркнул он. – Тебе понравится. Я, например, раньше сильно жалел, что тот вдетый в ресторане убился. И не потому жалел, что меня потом таскали по следователям. И не потому, что всякие пьянчуги-свидетели показывали, что это я напал на вдетого. И не потому даже, что Софка, падла, красивая шлюха, кричала, что я бандит. Не окажись на свете Новых Гармошек, я бы сейчас гнил на зоне, Рыжий, и копил в себе злобу. И подолгу думал бы о том, как, вернувшись на волю, закажу на ночь бледную шлюху Софку из «Эльдорадо» и покуражусь с нею ночь. Всего лишь ночь, взамен за тот срок, который бы отмотал за вдетого амбала. Ну, и все такое прочее. Ясно? А здесь, Рыжий, таких мыслей у меня нет, здесь я думаю совсем о другом. Например, о том, как, вернувшись в остальной мир, займусь настоящим делом, без грязи и дури, и, может, ту же шлюху вытащу из ее грязной тараканьей дыры. Пусть сидит дура в красивом офисе, я найду для нее место. И нужные слова найду. Ведь Новые Гармошки, Рыжий, это место, где успокаиваются. Не попади я сюда, у меня руки были бы сейчас по локоть в крови.
Ознакомительная версия.
