– Я…
– Именно вы, Евгений Сергеевич. Именно вы. Максимум, на что сподобятся наши гуманисты, это вывезти отсюда всех детей и разбросать их по другим учебным заведениям. А тут сделать элитную платную школу. Или очень крутой пансионат для тех, кто сможет оплатить эту роскошь, – Дмитрий Петрович говорил легко, будто не один раз репетировал это свое выступление. – Вы можете мне возразить?
Шатов осторожно тронул папку и отдернул руку, словно обжегшись:
– Вы хотите сказать, что теперь обратной дороги нет?
– Я ничего не говорю, я спрашиваю у вас, Евгений Сергеевич. Вы не все еще видели. Вы не видели, как школьники принимают участие в охоте на людей, как пятиклассники пытают тех, кого им приказывают, и знаете, те, кто легко перенес бы пытки от взрослых, увидев нож или огонь в детских руках, рассказывают все, как под действием сыворотки правды. А еще вы не видели, что делают варвары с теми, кто попадает им в руки. И они делают такое, что нам почти не приходится ничего добавлять, чтобы выдать эти тела за жертвы диких зверей…
– Зачем вы это мне рассказываете?
– А чтобы придать нашему разговору полноту, чтобы ничего не ускользнуло от нашего с вами внимания, и чтобы вы принимали свое решение сознательно, – Дмитрий Петрович встряхнул руками, будто уже умыл их. – При всех этих ужасах, вы, уничтожив нас, уничтожаете тысячи талантливых детей и обрекает сотни и даже тысячи семей на голод. Как вам такая альтернатива?
Шатов молчал.
– А тут вам предлагают стать одним из нас.
Шатов передернул плечами.
– Почему вы так реагируете? Вам предоставляется возможность что-то изменить во всем этом. Самую малость, но изменить. Если вы будете знать, что спасли жизнь одному человеку – этого мало? А ведь вы можете спасти жизни десяткам…
– И все люди Замка будут мне в этом помогать? – спросил Шатов.
– Конечно, нет. Но вы ведь сможете стать даже руководителем. Вы не дурак, мозги у вас не заплыли жиром, и вы могли бы… Вы думаете, что тут собралась интеллектуальная элита? Чушь. Вы умнее и талантливее их всех, вместе взятых…
– Не нужно так нервничать, Дмитрий Петрович. Вы сами прекрасно понимаете, что я…
– Не отказывайтесь, – торопливо перебил Шатова Дмитрий Петрович. – Подумайте. Получить возможность…
– Мне никто не даст такой возможности. Ваш Лучше всех спрятанный уничтожит меня…
– Он не сможет этого сделать под угрозой смерти…
– Да, действительно, вы это ловко придумали. Главного может убить каждый, а он – нет. Только, если я стану главным, меня сразу же уничтожат, – Шатов поймал себя на том, что начинает спорить азартно. – Чисто гипотетически. Кроме этого, мы забыли об Императоре. А он что, жаждет реформ и гуманизма?
– Он жаждет эффективности. Простой обычной эффективности. И вы что, полагаете, будто мы ведем этот разговор без ведома императора?
– А император, кстати, тоже среди вас? – Шатов передвинул с места на место клавиатуру, искоса взглянув на собеседника.
– Нет, император, как я полагаю, достаточно далеко отсюда. И связь с ним мы поддерживаем…
– Я уже слышал, через компьютер, – Шатов вздохнул.
Снова позиция Дмитрия Петровича неопровержима. Снова невозможно ее пробить, не став в собственных глазах пустым болтуном, уклоняющимся от ответственности. Махнуть на все рукой, послать их всех к черту? Замечательная идея, только люди будут продолжать умирать. Не только здесь, но и в твоем городе тоже. Их будут убивать добропорядочные граждане, знать не знающие про Замок и Императора, мечтающие только о сладостном ощущении безнаказанного убийства. А деньги пойдут на то, чтобы несколько тысяч детей смогли вырасти в хищников и завоевать тех самых добропорядочных убийц, и тех, кто вышвырнул детей, и тех, кто… Всех. Весь мир – для императора.
Согласиться? Значит, стать соучастником. Вот так вот, милые гуманисты. Вот так вот.
Шатов посмотрел на Дмитрия Петровича, который терпеливо ждал, закинув ногу за ногу.
– И вы вытащили меня для того, чтобы совершить такой благой поступок? Вы все очень хотите, чтобы система ваша стала гуманней и веселее?
– Нет. Вы ведь читали свое дело. Вы не могли не заметить, что очень сходны с Драконом по типу мышления…
– Нет.
– Да. И вы это прекрасно сознаете. Только благодаря этому сходству вы смогли выжить.
– И вы решили…
– Вначале мы хотели вас просто уничтожить, – голос старика стал звучать сухо, как будто ломался наст на февральском снегу. – Но потом поняли, что это не признак силы…
– Хотели доказать своим ученикам, что никто не смеет вставать на пути вашей империи, что вы круче всех?
– Что-то вроде этого, – Дмитрий Петрович встал со стула и прошелся по комнате. – Но потом пришла мысль, что вы могли бы заменить Дракона.
– Не вам одним.
– Вы об организации Михаила Хорунжего?
– О ней.
– Эта организация вышвырнула вас, как ненужную бумажку, в тот момент, когда вы особенно нуждались в помощи, – глухо сказал Дмитрий Петрович.
– И я должен их за это ненавидеть? – спросил Шатов.
Дмитрий Петрович промолчал.
– Выбросили меня, – повторил тихо Шатов. – Я что, все делал сам? По похоронам?
– Да. Вы никому не разрешили принять в этом участие. Совершенно никому. Вы сами ходили на кладбище, вы были единственным, кто стоял у могилы. Даже поминали вы ее в одиночку. А потом вам стало хуже… Извините, – сказал Дмитрий Петрович, увидев, как сжались кулаки и как вздулись на скулах у Шатова мышцы.
– Все один… – еле слышно сказал Шатов, протянул руку и снова прикоснулся к папке со своей фамилией на обложке. – Кто ее убил?
Дмитрий Петрович подошел к окну и отдернул штору. Замер, что-то рассматривая в темноте.
– Кто ее убил? – повторил свой вопрос Шатов.
– Дракон нанял человека. Дал ваши координаты и задание – убить обоих. Расстрелять.
– И Хорунжий не смог его перехватить?
– А он, насколько мы знаем, даже и не пытался. Его люди оказались рядом в тот момент, когда убийца перезаряжал свой автомат. Убийцу схватили, но он ничего о нас рассказать не мог. Просто не знал.
Все, как я предполагал, подумал Шатов. Почти дословно.
– Мы потом нашли вас в сумасшедшем доме, заплатили и вывезли вас. Сняли похожую квартиру, сделали прививку, чтобы встряхнуть, а потом привезли в райцентр, в командировку…
– Ну, да, кивнул Шатов, там я немного разгулялся…
– Нет, там вы просто уснули, а потом проснулись уже здесь, на тропинке.
– И все это ради того, чтобы заменить Дракона, сохранить лицо перед учениками и… Что еще? – что-то должно быть еще, Шатов понимал это превосходно.
Они должны спросить еще о чем-нибудь.
– Еще мы хотели бы получить информацию о Хорунжем.
– Я так понял, что вы о Мише знаете достаточно много…
– О том, что он представляет некую организацию – знаем. О том, что он работал с вами, когда вы сражались против Дракона во второй раз, тоже знаем. Мы даже знаем его контактный телефон и пару-тройку конспиративных квартир. Но нам еще нужно…
– От жилетки рукава и от мертвого осла уши… – усмехнувшись, сказал Шатов.
Дмитрий Петрович подобрался, будто ему в лицо бросили перчатку.
– Не смотрите на меня так, уважаемый писатель, – поднял руки Шатов, – это цитата. Я просто напичкан этими цитатами, и они вылетают к месту и не к месту. Извините.
Уважаемый писатель перевел дыхание:
– Нам нужно, чтобы вы помогли понять цели и задачи организации, которой руководит Хорунжий.
– А если я их не знаю?
– Вы ведь что-то знаете? А когда вы возвратитесь в больницу, пройдете освидетельствование и снова вернетесь к нормальному образу жизни, то сможете наладить контакт с ними.
– И стучать вам… А если я не захочу?
Тогда вы просто расскажите нам все, что знаете о Хорунжем – привычки, шутки, телефоны, если они вам известны, как на него можно выйти…
– И вы пустите за ним хвост, чтобы соорудить подобную папочку еще о нем? – Шатов поднял свое досье и, подержав с секунду, швырнул его на стол. – Он срисует вас сразу же.
– Это будут уже наши заботы.
Шатов закрыл глаза, потянулся.
– Замечательная идея пришла к вам голову, Дмитрий Петрович. Ведь это вы автор сценария? – Шатов взглянул на собеседника и вздрогнув, таким острым и настороженным был взгляд старика. – Что-то не так?
Не переигрывай, напомнил себе Шатов. Не нужно переигрывать. Пусть они думают, что ты уже созрел, что готов делать все, что они захотят.
Вспомнить бы все. Как все было, как он бежал под пулями. Вспомнить. И откуда они знают о Хорунжем?
Эта мысль мелькнула еще в доме, когда он сидел на полу и разговаривал со Звонаревым. Тот упомянул Хорунжего, сказав, что тот лично поместил Шатова в их чудесную клинику. Откуда они узнали о Хорунжем, ведь официально его организация не светилась в связи с делом Дракона. Официально организация Хорунжего вообще не существует.
