Михайлов отложил паяльник в сторону.
— Соскучились, мои дорогие…
Дети без слов бросились отцу на шею. Вика, ласково глядя на них, сказала с улыбкой:
— Видишь, мама, нам с тобой уже места нет, — и добродушно засмеялась.
— Как это нет? Идите сюда — в тесноте любовь крепче, — перефразировал он фразу.
Михайлов прижал к себе всех — дети забрались на плечи, а Алла с Викой уткнулись головами в грудь, обнимая его.
— Как нам хорошо вместе! На душе радостно, тепло и уютно, — Алла поцеловала Николая в щеку. — Пойдемте, искупаемся, давно не плавали всей семьей, — предложила она.
Они так и ушли в бассейн — дети на плечах отца, а Вика с Аллой держали его за руки, поглядывая и страхуя детей, чтобы не упали от резкого наклона или движения.
Плавая, играли в любимую игру — пятнашки, попадая мячом друг в друга, развивая у детей выносливость, силу и сноровку. Объявляли перерыв, выпивая стакан сока или минералки, и снова играли задорно и весело.
Витя и Юля практически никогда не ссорились между собой и тем более никогда не дрались. Если и возникал жаркий спор, который они не могли разрешить сами, то всегда шли к отцу — его слово было для них непререкаемым, и неправая сторона приносила свои извинения, если они требовались по обстоятельствам.
Наигравшись, Юля и Витя убежали к себе разгадывать кроссворды. Они старались разгадать их полностью, познавая при этом мир и пополняя свои знания, цепкая детская память удерживала в сознании все, что у взрослых иногда вылетало из головы. Если не знали слово — обращались к родителям, но и родители не знали всего. Например, какая страна, какая команда завоевала кубок НХЛ в таком-то году. Тогда они просили помочь Машу, и она с удовольствием им помогала, выискивая нужное слово в своей необъятной памяти.
Устроившись в удобных креслах, Николай, Вика и Алла остались у бассейна. Николай налил себе пива, а женщины предпочли яблочно-клубничный сок.
— Коленька, — ласково начала Вика, — я, кажется, опять беременная!
Она отпила сок и смотрела, как отреагирует на ее слова муж.
— Я знаю, дорогая, и очень рад этому, хотел, чтобы ты это почувствовала сама — не говорил заранее.
Он подошел и нежно обнял ее, проводя губами по шейке, зарываясь носом в ее волосы.
— И как это понимать, господа близкие люди? — всплеснула руками Алла, — все всегда узнаю последняя.
Она подошла к Вике и поцеловала ее, потом обняла Николая.
— Ты все знаешь, дорогой! И кто будет — мальчик или девочка? Хочу на этот раз узнать первой.
— Мама, так не честно, — возразила ей Вика.
Николай улыбнулся их капризам.
— Придется сказать вслух, не могу же я кого-то обидеть. У тебя, милая, будет мальчик, — он улыбнулся еще раз, — и мальчик!
* * *
Ближе к вечеру приехал Степанов и сообщил Михайлову, что его предложения приняты, расценки утверждены. Можно вплотную заняться секретными объектами, о которых говорил директор ФСБ. И не бесплатно! Михайлов удивился, как быстро отреагировали на его предложения, согласились со всем. По его расчетам должна пройти хотя бы еще неделя, прежде, чем он получит ответ. Значит — ему верят! Довольный, он взял привезенные компьютерные фоторисунки «демонтажа» ракетной базы, места, якобы, ее новой дислокации. Снимков было много — все в определенной последовательности.
— Прекрасно, пусть господа чужестранцы вдоволь насладятся виртуальной реальностью. Они все увидят — и демонтаж ракетной базы, и ее переезд в другое место. А то, что они не смогут попасть на объект и получить о нем какую-либо информацию — укрепит их мнение о том, что это правда, а не фальшивка. Архиповышенная секретность зря не проводится, — усмехнулся Михайлов, — через недельку у меня все будет готово, можно в выходные съездить на объект, установить приборы.
Степанов согласно кивнул и задумался: говорить ли Михайлову, что его хотят подставить с девочками, а потом шантажировать этим. Николай Петрович вряд ли клюнет, но все-таки сказать лучше. И он подробно рассказал о коварных замыслах Чабрецова.
Михайлов долго обдумывал ответ, расспрашивая Степанова о постоянных маршрутах Никифорова и Чабрецова. Борис Алексеевич не понимал, к чему клонит академик, но объяснял подробно. Наконец, Михайлов изложил свой план.
— Я предлагаю, Борис Алексеевич, поступить так…
Уходя, Степанов подумал, что если бы эта голова работала у них, скольких бы шпионов они смогли выявить без особого труда и диктовали бы свою игру, сообщая необходимую дезинформацию.
* * *
Получив деньги и расставшись с Чабрецовым, Никифоров ехал в предвкушении встречи с Еленой. Эта элитная проститутка нравилась ему, и он желал снять ее на всю ночь. Теперь он мог себе это позволить и радовался, что за удовольствие ему еще и платят зелененькими.
Лежа с ней в постели, он думал, как подобраться к основной теме, как незаметно перевести разговор на Михайлова. Главное начать, там пойдет само собой. Сам он так и не придумал ничего стоящего, ему неожиданно помогла Елена. Не скрывая усмешки, она спросила:
— Денежки появились — какого-нибудь коммерсантика «причесал»?
— Да нет, Лена, хотя работы действительно много, анонимками завалили — их не «причешешь». Даже на Михайлова пишут, сейчас как раз разбираюсь с одной писулькой, что он, якобы, с деньгами махинирует, от налогов доходы утаивает.
— Чего-о-о? — презрительно взглянула на него Лена, не давая плавно перейти к задуманному сюжету, — какое-то говно пытается очернить порядочного человека, а ты проверки устраиваешь?
Начало разговора явно не устраивало Никифорова, и он решил подыграть «в струю».
— Правильно, Ленчик, этот анонимщик — законченное дерьмо, видимо на прием не попал к доктору или еще что… отыграться захотел на порядочном человеке, нервы помотать — знает, что при проверке факты не подтвердятся. Порядочность — понятие философское. С тобой же он спал, — решился взять быка за рога Никифоров.
— Не путай х… с пальцем, — возмутилась Елена, — а махинации с постелью. Он тогда и женат не был, и я по панелям не шлялась. Забирай свои вонючие деньги и вали отсюда, ублюдок.
Она швырнула ему в лицо доллары. Видя, что Елена разошлась не на шутку, Никифоров извинился и решил уйти. Успокоить ее было можно со временем, но вернуться к теме — вряд ли.
Всю неделю он клял себя за то, что сам все испортил и думал, как снова подступиться к Елене. Снять ее было просто — плати и все дела. А вот как повернуть разговор в нужное русло, заставить ее переспать с ним, да еще снять все на пленку — этого он придумать не мог. Ничего дельного в голову не приходило, мысли больше роились вокруг долларов, как бы их не потерять. Так ничего и не придумав, он завернул в кабак.
Елена с незнакомой ему подружкой сидели за столиком и о чем-то неторопливо беседовали. Для толстосумов было еще рано, и они не оглядывали зал, высматривая «добычу». Никифоров подошел и попросил разрешения присесть. Незнакомка окинула его взглядом и, видимо решив, что «потянет», бросила недвусмысленно:
— А у тебя хватит на двоих?
Он присел за столик, проигнорировав ее слова, и попросил прощения у Лены за прошлый вечер.
— Ладно, забудем старое, — ответила она, — знакомься, это Таня, а это Петя, — представила она и его. — Ну, что Петенька, ты нас приглашаешь или сегодня на мели?
Елена ошибалась редко и чувствовала, что у него есть деньги, без них она бы никогда не легла с ним — каким-то слизким казался он ей, особенно после последнего вечера. Но, работа есть работа…
Никифоров обрадовался, разглядывая симпатичную подружку, облизнул губы. Лену передернуло…
— Конечно, приглашаю. Есть место?
— А мы сняли номерок наверху, за твой счет, естественно, — улыбнулась Таня, выставляя вперед налитые груди.
Никифоров заказал вина и закуски, и они поднялись в номер. На этот раз он не спешил, подливая им вина, но девочки расслабились только тогда, когда узнали, что ночь оплачена полностью и более никого искать не надо.
Петенька старался не ударить в грязь лицом — неистово занимался сексом, а в перерывах рассказывал смешные истории и анекдоты. Девочки смеялись и пьянели от постоянно подливаемого вина. Наконец, он решил, что они созрели.
— Вот ты, Лена, прошлый раз на меня обиделась, а все-таки интересно — смогли бы вы, например, соблазнить Михайлова?
— Запросто, — мгновенно и задиристо ответила Таня, — че, Ленка, соблазним академика?
— Хм-м-м, я бы и без денег с ним согласилась — не этому чета, — она кивнула на Никифорова и налила себе вина.
Он, было, хотел возмутиться, поспорить — кто кому чета, но вспомнил вовремя, зачем он здесь и решил подлить еще масла в огонь.
— Все это слова — и без денег готовы, и соблазните запросто. Я даже готов поспорить, что у вас на деле ничего не получиться.
