Пуаро, сидевший до этого опустив глаза и молча куривший, вставил вопрос:
— Вы считаете, что это был нелепый способ убийства?
— Ну конечно. Совершенно идиотский. Нужно быть совершенно сумасшедшим!
— И тем не менее — он удался. Мы сидим здесь, все трое, рассуждаем об этом, но даже и понятия не имеем, кто совершил преступление. Это ли не успех!
— Это просто невероятная удача, — возразил Джэпп. — Убийцу должны были заметить пять или шесть раз.
Пуаро с сомнением покачал головой. Фурнье бросил на него любопытный взгляд:
— Интересно, какие идеи пришли вам в голову, мсье Пуаро?
— Mon ami, — сказал Пуаро, — моя точка зрения такова: любую затею следует судить по результату, а эта затея вполне удалась. Вот моя точка зрения.
— Тем не менее, — проговорил француз задумчиво, — история представляется совершенно невероятной.
— Вероятной или невероятной, но все именно так, — сказал Джэпп. — У нас есть медицинское заключение, у нас есть оружие, и если кто-нибудь сказал бы мне неделю назад, что я буду расследовать дело, в котором женщину убили шипом, смазанным змеиным ядом, я бы рассмеялся ему в лицо. Это просто дерзкий вызов — вот что такое это убийство. Оскорбление.
Он тяжело дышал. Пуаро улыбнулся.
— Возможно, это убийство совершил человек с извращенным чувством юмора, — задумчиво сказал Фурнье. — Самое важное при раскрытии преступления — понять психологию убийцы.
Джэпп презрительно фыркнул при слове «психология». Умных фраз он не любил, а в психологию вообще не верил.
— Все это ерунда, как раз та самая болтовня, которую любит слушать мсье Пуаро, — сказал он.
— Да, я с большим интересом слушаю вас обоих.
— Но вы ведь не сомневаетесь в том, что она была убита именно таким образом, я надеюсь? — спросил его Джэпп с подозрением. — Знаю я ваш пытливый ум.
— Нет, нет, мой друг, как раз этот вопрос мой ум не занимает. Отравленный шип, подобранный мной, был причиной смерти — это совершенно ясно. Но тем не менее есть кое-какие сомнения…
Он замолчал, словно бы в растерянности покачав головой.
Джэпп продолжал:
— Вернемся к нашим баранам — окончательно вычеркнуть стюардов мы не можем, хотя я лично считаю маловероятным, чтобы кто-то из них имел к убийству какое бы то ни было отношение. Вы согласны, мсье Пуаро?
— О, вы ведь помните, что я сказал. Я — лично я — не буду никого вычеркивать — ну и терминология, Mon Dieu! — никого, на этой стадии по крайней мере.
— Как вам будет угодно. Теперь пассажиры. Давайте начнем с конца — от буфетной и туалета. Место номер шестнадцать. — Он ткнул карандашом в план. — Место этой парикмахерской девицы, Джейн Грей. Выиграла по билету ирландской лотереи — промотала денежки в Ле-Пинэ. Это значит, что девчонка азартна, — ей могли до зарезу понадобиться деньги, и она могла занять их у старухи. Не похоже, однако, чтобы она могла занять большую сумму, да и вряд ли Жизель смогла бы собрать против нее какой-нибудь компрометирующий материал. Нам нужно искать рыбку покрупнее. И к тому же я не думаю, что у ассистентки парикмахера есть возможность достать где-нибудь змеиный яд. Его не используют ни для укладки волос, ни для массажа лица.
— Все-таки это было ошибкой — использовать яд змеи: это очень сужает круг подозреваемых. На сто человек наберется не больше двух, знающих хоть что-нибудь о нем и тем более имеющих к нему доступ.
— Кое-что, по крайней мере, это проясняет, — сказал Пуаро.
Фурнье бросил на него быстрый вопросительный взгляд.
Джэпп был занят своими мыслями.
— Я смотрю на это так, — сказал он. — Убийца должен попасть в одну из двух категорий. Или он бывал во всяких диких местах, то есть ему известно кое-что о змеях, в том числе наиболее ядовитых, и о том, что аборигены используют этот яд против своих врагов. Это категория номер один.
— А другая?
— Научные исследования. Яд бумсланга — как раз из тех штучек, с которыми они сейчас экспериментируют в самых первоклассных лабораториях. Я разговаривал с Винтерспуном. Змеиный яд, точнее, яд кобры иногда используется в медицине. Его применяют при лечении эпилепсии, и довольно успешно. Укус змеи исследуют с научными целями — и кое-чего добились.
— Это весьма интересно и заставляет призадуматься, — сказал Фурнье.
— Да, но давайте не будем отвлекаться. Ни к одной из этих категорий нельзя отнести девушку по имени Джейн Грей. Итак, сейчас нам известно следующее: мотивы у нее малоправдоподобны, шансы достать яд — мизерны, реальная возможность выстрелить из трубки — сомнительна, более того, практически такой возможности у нее не было. Смотрите сюда.
Все трое склонились над планом.
— Это шестнадцатое место, — показал Джэпп, — а вот второе, на котором сидела Жизель. Посмотрите, сколько кресел между ними. Если девушка не вставала со своего места — а все говорят, что она не вставала, — то она никак не смогла бы выстрелить в Жизель и тем более попасть в шею сбоку. По-моему, мы должны вычеркнуть ее из списка.
Теперь двенадцатое — напротив. Там сидел дантист, Норман Гейл. Все только что сказанное можно отнести и к нему. Мелкая сошка. Я полагаю, и у него было ненамного больше шансов достать яд змеи.
— Да, подобные инъекции дантисты не делают, — негромко пробормотал Пуаро. — Этот яд все-таки чаще применяют для убийства, чем для лечения.
— У дантиста и без того хватает веселья с пациентами, — ухмыльнулся Джэпп. — Однако я полагаю, что он мог вращаться среди людей, имеющих отношение к сильнодействующим средствам. Может быть, у него даже есть какой-нибудь приятель, занимающийся наукой. А вот что касается возможности, то он, без всяких сомнений, отпадает. Он действительно вставал со своего места, только он ходил в туалет, а это в противоположном направлении. И на обратном пути он никак не мог пройти дальше по проходу, а для того чтобы, выстрелив из духовой трубки, изловчиться попасть старухе в шею, он должен был бы обладать необыкновенной стрелой, умеющей выполнять всякие трюки — например, поворачивать под прямым углом. То есть его мы должны исключить.
— Согласен, — сказал Фурнье. — Давайте дальше.
— Теперь место через проход — семнадцатое.
— Первоначально это было мое место, — сказал Пуаро. — Я уступил его одной из леди, поскольку она хотела сесть рядом, со своей подругой.
— А, это была достопочтенная Венеция. Ну а как насчет нее? Вот она — крупная шишка. Она могла занимать у Жизели. Правда, не похоже, чтобы у нее были какие-нибудь тайные грешки. Может быть, конечно, она просто умеет ловко заметать следы, или как там это у них называется. Нам нужно обратить на нее самое пристальное внимание. Сидела она весьма удачно. Если бы Жизель слегка повернула голову, глядя в иллюминатор, то достопочтенная Венеция могла метко выстрелить (или как вы это называете — выдуть?) как раз наискосок через салон. Конечно, попасть она могла только по чистой случайности, и при этом, мне кажется, ей пришлось бы привстать.
А вообще-то она из тех дам, что по осени выезжают с ружьями. Правда, я не уверен, может ли навык в обращении с ружьем помочь при стрельбе из духовой трубки аборигенов? По-моему, меткость глаза здесь тоже имеет большое значение, меткость глаза и практика, и вполне возможно, у нее есть друзья — мужчины, которые выезжают на большую охоту в разные дикие места. Она могла через них достать настоящий яд. Однако мне кажется, все это вздор. Тут нет ни крупицы смысла.
— Да, действительно, все это мало похоже на правду, — сказал Фурнье. — Мадемуазель Керр — я видел ее сегодня во время коронерского следствия, — он покачал головой. — Никому даже и в голову не придет, что она может быть замешана в убийстве.
— Место номер тринадцать, — продолжал Джэпп. — Леди Хорбери. Вон она как раз довольно темная лошадка. Мне кое-что известно про нее, я вам потом расскажу. И я отнюдь не буду удивлен, если у нее есть какие-нибудь преступные тайны.
— Мне удалось узнать, — сказал Фурнье, — что обсуждаемая леди очень сильно проигралась в баккара в Ле-Пинэ.
— Весьма оперативно с вашей стороны. Да, она такая пташка — как раз из тех, что путаются с Жизелью.
— Совершенно с вами согласен.
— М-да. Дальше — больше. Но как она это могла сделать? Как вы помните, она ведь тоже не поднималась со своего места. Для того чтобы выстрелить, ей пришлось бы встать на колени на своем сиденье и перегнуться через спинку кресла, а в это время на нее смотрели бы десять человек. Да-а… Ладно, давайте дальше, черт возьми!
— Номер девять и номер десять, — проговорил Фурнье, ткнув пальцем в план.
— Мсье Эркюль Пуаро и доктор Брайант, — сказал Джэпп. — Что может мсье Пуаро сообщить о себе самом?
Пуаро досадливо поморщился.
