— А ему хватает таланта и умения, чтобы создавать такие шедевры?
— Он будет учиться. Послушайте, мистер Мейсон, я не понимаю, для чего вы затеяли этот допрос. Какое отношение ко всему этому имеет Фред Хедли?
— Я пытаюсь выяснить кое-какие факты и выстроить их в систему. Теперь ответьте, пожалуйста, когда Хедли говорит о финансовой поддержке, он действительно имеет в виду помощь некоторым возвышенным художникам, которые сами не в состоянии заработать себе на жизнь?
— Думаю, что так.
— И он тоже входит в число тех возвышенных художников?
— Он может стать основателем новой школы живописи.
— И он намеревается субсидировать самого себя?
— Фред говорит, что, если не сделает этого, то будет предателем по отношению к своему искусству.
— Вашими деньгами?
— Конечно. Откуда ему еще взять деньги?
— Хороший вопрос, — заметил Мейсон.
— Он презирает накопительство материальных ценностей.
— Все понятно, — сказал Мейсон. — Скоро вас, по-видимому, вызовут в полицию и зададут кое-какие вопросы.
— Но у меня в голове не укладывается, как подобное могло произойти! Я имею в виду, как Керри смог взять револьвер.
— У него было достаточно времени, — сказал Мейсон, — но если мы собираемся освободить шею Даттона от уже порядком затянувшейся петли, нам необходимо выяснить, что именно произошло и каким образом. Если, конечно, это Даттон убил Палмера.
— Вы думаете, это он, мистер Мейсон?
— Он мой клиент, — произнес адвокат с кривой усмешкой. — Спасибо за сотрудничество, мисс Эллис.
Сидя в конторе Мейсона, Пол Дрейк листал свою записную книжку.
— Мои парни за эти две недели обнаружили немало интересного, но, пожалуй, ничего полезного для тебя, Перри.
— Увидим, — спокойно ответил Мейсон. — Выкладывай факты.
— Тогда слушай. Роджер Палмер твердо верил в будущее «Стир ридж ойл», но с главой компании, Джарвисом Ридером, у него отношения не сложились. Не знаю, Перри, заметил ты или нет, но во внешности этих двух мужчин много общего. Ридер, возможно, на несколько лет моложе Палмера, но они оба весьма-энергичные, опытные нефтепромышленники, которые привыкли много и напряженно работать. Но при всем при том их взгляды относительно тех мер, которые следовало бы принять для достижения успеха, диаметрально противоположны. Палмер делал ставку на развитие компании в рамках надежных, оправдавших себя структур, пускаясь на риск только после тщательного научно-технического анализа проекта. Джарвис Ридер же — азартный игрок. Он хочет сорвать большой куш. Свой капитал он сколотил, не повышая производительность шахт и нефтепромыслов, а с помощью биржевых манипуляций.
Но сегодня сдерживать развитие по-настоящему богатых нефтью районов невозможно, и дела «Стир ридж ойл энд рефайнинг компани» стали приходить в упадок, пока все не изменил счастливый случай.
Ридер всегда хорошо одевается, он не привык ни в чем себе отказывать. Он считает себя выдающимся предпринимателем, в его распоряжении постоянно находится двухмоторный самолет, и вообще он довольно влиятельный человек в кругах нефтепромышленников.
После того как Роджер Палмер ушел из «Стир ридж ойл компани», в его жизни началась нелегкая полоса. Он жил очень скудно в третьеразрядных меблированных комнатах. Его даже допрашивала полиция в связи со смертью одной проститутки, задушенной нейлоновым чулком. Во время убийства он находился в отеле, но, к счастью, у него нашлось алиби: он разговаривал с управляющим. Словом, положение Палмера было незавидным, и никто из людей, занимающихся нефтью, не открыл бы ему кредит. Тогда он принялся названивать акционерам «Стир ридж ойл компани», среди которых у него сохранились старые связи, и убеждать их, что нынешняя политика компании не выдерживает никакой критики. Как я понимаю, несколько крупных держателей акций сочувствовали его замыслу сместить Ридера.
Мейсон слушал очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова.
— Ты мне поручил узнать, не мог ли Фред Хедли быть поблизости от «Барклай-клуба» в то время, когда произошло убийство. Отвечаю однозначно: нет, ибо он сильно пострадал в драке с Даттоном и во время убийства находился в дежурной круглосуточной аптеке. Там ему делали всевозможные уколы, перевязки и тому подобное.
— Короче говоря, — вздохнул Мейсон, — завтра начинается процесс, а все, что мы до сих пор обнаружили, не только бесполезно для нас, но и блестяще подкрепляет обвинение!
— А наш приятель Бюргер не преминет воспользоваться всеми этими сведениями, — закончил его мысль Дрейк. — И скорее всего, выиграет дело с такой легкостью, как это ему еще ни разу не удавалось.
— Может, и так, Пол, — сказал Мейсон, — но мы будем драться за каждый дюйм нашей земли.
Судья Эдуарде Альварадо открыл второй день суда словами:
— Джентльмены, я считаю, что сегодня мы должны пригласить на заседание присяжных.
— Не возражаю, — сказал Мейсон.
— Слово за обвинением, — сказал судья Альварадо.
— Обвинение согласно.
Мейсон поднялся с места и с улыбкой поклонился.
— Присяжные могут принести присягу, — сказал он. — Защита удовлетворена их составом.
Судья Альварадо улыбнулся в ответ.
— Едва ли я мог ожидать, что мы так быстро покончим с формальностями. Благодарю вас, джентльмены. Сейчас присяжные дадут присягу, и после короткого перерыва мы начнем заседание.
Через десять минут судья Альварадо обратился к окружному прокурору Гамильтону Бюргеру и его помощнику Стивенсу Бейли:
— Изложите суть дела, господин прокурор.
— Если многоуважаемый суд и присяжные не возражают, я буду предельно краток, — начал Бейли. — Несмотря на то, что факты говорят сами за себя, мне хотелось бы объяснить кое-какие детали.
Обвиняемый Керри Даттон был назначен Темплтоном Эллисом опекуном над его дочерью, Дезире Эллис. По условиям опеки обвиняемый Даттон имел право продавать и покупать ценные бумаги, составлявшие часть наследства мисс Эллис, по своему усмотрению и выплачивать подопечной столько денег, сколько считал необходимым для удовлетворения ее нужд.
И теперь, леди и джентльмены, мы намереваемся доказать, что за три года и несколько месяцев — почти за четыре года, — в течение которых, в соответствии с завещанием покойного Темплтона Эллиса, Даттон выполнял обязанности опекуна, — с этими словами Бейли простер руку в сторону скамьи присяжных, — он ни разу не предоставил отчета о своих действиях.
Помощник прокурора сделал паузу, чтобы все присутствующие в зале суда прониклись смыслом сказанного.
— Более того, мы предполагаем показать, что обвиняемый систематически использовал доверенные ему средства для укрепления собственного финансового положения, проводя хитроумные биржевые манипуляции от своего имени, о которых подопечная даже не подозревала.
Бейли снова многозначительно помолчал.
— В наследство мисс Дезире Эллис входил также пакет акций «Стир ридж ойл энд рефайнинг компани». Стоимость этих акций была очень высока, затем она начала снижаться, пока не дошла до какого-то уровня, и неожиданно снова стремительно возросла.
Мы намереваемся показать, что Роджер Палмер, убитый, некоторое время работал в «Стир ридж ойл ком-пани», он также знал Темплтона Эллиса, отца Дезире Эллис.
Мы намереваемся показать, что Роджер Палмер хотел, чтобы обвиняемый передал ему право голоса в собрании акционеров «Стир ридж ойл компани». Обвиняемый отказался, потому что вынужден был отказаться, поскольку он продал принадлежащие подопечной акции «Стир ридж ойл». Убитый не знал о факте продажи, но мы можем представить доказательства того, что он знал о покупке большого пакета акций «Стир ридж ойл», который обвиняемый приобрел на свое имя.
Убитый, Роджер Палмер, угрожал обвиняемому разоблачением, если не получит гарантию поддержки в пять тысяч долларов, с помощью которых он собирался вести борьбу за кресло президента компании.
А также мы намереваемся показать, что Роджер Палмер назначил встречу с обвиняемым Керри Даттоном около десяти часов вечера двадцать первого сентября.
Эта встреча оказалась роковой. Палмер требовал в обмен на молчание пять тысяч долларов. Обвиняемый был готов заплатить эти деньги. Он снял требуемую сумму со своего банковского счета, так что, когда он был задержан, в его карманах находилось пять тысяч долларов наличными.
Но обвиняемый понимал, что Палмер на этом не успокоится. Как показывает практика, получив один раз деньги, шантажист убеждается в своей безнаказанности, его аппетиты неукротимо растут.
Так что, поразмыслив и взвесив все «за» и «против», Керри Даттон решил, что в сложившейся ситуации для него самый лучший выход — убийство.
Убийство, леди и джентльмены, произошло около седьмой лунки на поле для гольфа загородного «Барклай-клуба». Тело не было обнаружено вплоть до следующего утра.
