— Мистер Моргенштерн.
Никакого ответа. Тишина. Ни шороха. У меня сжалось сердце. Я шагнул за дверь. Свет люстры отражался в стеклянном колпаке над ювелирными весами, в полированном дереве стола, в носке черного лакированного ботинка с эластичной подошвой.
Носок ботинка торчал вверх. Все остальное было скрыто за углом большого сейфа. Пока я шел туда, мне казалось, я продираюсь по пояс в грязи.
Он лежал, скорчившись, на спине. Такой одинокий, мертвый.
Дверь сейфа была широко открыта, в замках внутренних отделений торчали ключи. Металлический ящик был вынут. Теперь он был пуст. Когда-то в нем, наверное, были деньги.
Больше в комнате, кажется, ничего не изменилось.
Карманы старого скупщика были вывернуты, но я не стал его трогать, только пощупал тыльной стороной ладони его фиолетовое, опухшее лицо. Это было все равно как тронуть за живот лягушку. На той стороне лба, куда его ударили, запеклась кровь. Но на этот раз в воздухе не было запаха порохового дыма, да и фиолетовый цвет лица говорил, что он умер от сердечного приступа, вызванного, по-видимому, шоком и ужасом. И все равно это было убийство.
Я оставил свет зажженным, вытер дверную ручку и пошел по пожарной лестнице на шестой этаж. Шагая по коридору, я, сам не знаю зачем, читал таблички на дверях: «X. Р. Тигер — Зубопротезная лаборатория», «Л. Придью — Финансовый консультант», «Дальтон и Риз — Машинописное бюро», «Доктор Е. Ф. Бласковиц», а под именем мелкими буквами: «Врач-хиропрактик».
Лифт поднялся с протяжным грохотом, и старик даже не взглянул на меня. В его глазах было так же пусто, как у меня в голове. «Скорую помощь» я вызвал из автомата на углу.
Фигуры, красные и белые костяные фигуры были расставлены на доске в готовности, и вид у них, как всегда перед началом игры, был серьезный и собранный. Было десять вечера, я сидел у себя в квартире, во рту трубка, у локтя стакан, и ничего в голове, кроме двух убийств и загадки о том, как миссис Элизабет Брайт Мердок получила свой Брашер-Дублон, когда он был у меня в кармане.
Я открыл изданный в Лейпциге сборник шахматных партий, выбрал эффектный королевский гамбит, пошел пешкой, и тут зазвонили в дверь.
Я взял со стола свой длинноствольный кольт и пошел к двери, держа его в опущенной руке.
— Кто там?
— Бриз.
Я вернулся к столу и положил пистолет, прежде чем открыть дверь. Бриз стоял на пороге такой же большой и рыхлый, только чуть более усталый. Рядом с ним был молодой симпатичный парень по фамилии Спенглер.
Они непринужденно протолкнули меня в комнату, и Спенглер запер дверь. Потом он огляделся ясными молодыми глазами по сторонам, пока Бриз не отрывал от меня своего тяжелого взгляда, потом вздохнул и прошел к дивану.
— Посмотри здесь, — сказал он углом рта.
Спенглер пересек комнату, заглянул в спальню, вышел в холл. Скрипнула дверь ванной, и шаги его уже были слышны в коридоре.
Бриз снял шляпу и вытер лысый купол. Где-то открывались и закрывались двери. Дверцы шкафов. Спенглер вернулся.
— Никого, — сказал он.
Бриз кивнул и сел, положив шляпу рядом с собой.
Спенглер увидел на столе пистолет, спросил:
— Вы позволите взглянуть?
— Пожалуйста, — сказал я.
Спенглер поднял пистолет, поднес к лицу, понюхал. Потом вынул магазин, выбросил патрон из ствола, поднял его и вставил в магазин. Пистолет он поднял так, чтобы видеть ствол на свет. Потом дунул внутрь.
— Немного пыли, — сказал он.
— А вы чего там искали? — спросил я.
Не взглянув на меня, он повернулся к Бризу и добавил:
— Я бы сказал, что в течение суток из него не стреляли. Точно.
Бриз кивнул, пожевал губу и внимательно осмотрел мое лицо.
Спенглер аккуратно собрал пистолет, отложил его, сел, сунул в рот сигарету и с удовольствием выпустил дым.
— Мы и так знали, что это не длинноствольный кольт, — сказал он. — Такие штуки стену пробьют. Пуля из него в голове не застрянет.
— О чем речь идет, ребята? — спросил я.
— Обычное дело в нашей работе, — сказал Бриз. — Убийство. Присаживайтесь. Расслабьтесь. Мне показалось, что я здесь слышал голоса. Может быть, из другой квартиры.
— Может быть, — сказал я.
— Вы всегда держите на столе пистолет?
— Если он не лежит у меня под подушкой, — сказал я. — Или в кобуре. Или в ящике стола. Или еще где-нибудь.
— Мы по делу сюда пришли, Марлоу.
— Хорошо, — сказал я. — Вы врываетесь в мою квартиру, обыскиваете ее и берете мои вещи, не спрося разрешения. А что будет, когда вы придете без дела? Свалите на пол и станете бить ногами?
— Вот зараза, — сказал Бриз и ухмыльнулся. Я улыбнулся в ответ. Мы все улыбались. Потом Бриз спросил: — Можно позвонить?
Я показал на телефон. Он набрал номер и сказал человеку по имени Моррисон:
— Меня сейчас можно застать по телефону, — он прочел номер, написанный на табличке на моем телефоне. — Марлоу его фамилия. Да, конечно. Минут пять или десять. — Он повесил трубку и вернулся на диван.
— Уверен, вы не знаете, почему мы здесь.
— Я всегда рад друзьям, — ответил я.
— Убийство — это не шутка, Марлоу.
— Я этого не говорил.
— Ведете себя так.
— Не знаю.
Он взглянул на Спенглера и пожал плечами. Потом посмотрел в пол. Потом медленно поднял глаза, словно они у него отяжелели, опять взглянул на меня. Я сидел у шахматного столика.
— Играете в шахматы? — спросил он, глядя на доску.
— Немного. Иногда балуюсь, выдумываю кое-что.
— В шахматы вроде бы полагается играть вдвоем?
— Я играю турнирные партии, которые были записаны и опубликованы. По шахматам масса литературы. Изредка придумываю этюды. Собственно, это не настоящие шахматы. Зачем мы говорим о шахматах? Выпьете чего-нибудь?
— Не сейчас, — сказал Бриз. — Я говорил о вас с Рэндаллом. Он хорошо вас помнит в связи с делом на пляже. — Он переставил по ковру ноги, словно они затекли. Лицо у него было набрякшее и серое от усталости. — Он сказал, что вы никогда не убиваете. Сказал, что вы нормальный парень, как надо.
— Он поступил по-товарищески, — сказал я.
— Он сказал, вы умеете варить хороший кофе, и имеете привычку поздно вставать, и можете вести светские беседы, и что можно верить всему, что вы говорите, если пять свидетелей независимо друг от друга подтвердят ваши слова.
— Скотина, — сказал я.
Бриз кивнул, словно я сказал именно то, чего он ждал. Он не улыбался и не лез в бутылку, просто большой тяжелый человек, делающий свое дело. Спенглер лежал, откинувшись в кресле и глядя прикрытыми глазами на дым своей сигареты.
Зазвонил телефон. Я взглянул на Бриза, но он не пошевелился, поэтому я поднял трубку. Голос был женский, молодой. Я подумал, что где-то его слышал, но не мог вспомнить.
— Это мистер Филип Марлоу?
— Да.
— Мистер Марлоу, я попала в ужасное положение. Мне страшно нужно увидеть вас. Где нам встретиться?
— Сегодня? — спросил я. — С кем я разговариваю?
— Меня зовут Глэдис Крейн; Живу в отеле «Нормандия» на Рэмпарт-стрит. Когда мы можем увидеться?
— Мне надо приехать к вам сегодня? — спросил я, пытаясь припомнить голос.
— Я… — Телефон щелкнул и отключился. Я посидел с трубкой в руке, посмотрел на Бриза. Лицо его ничего не выражало.
— Какая-то девушка говорит, что попала в историю, — сказал я. — Связь прервалась. — Я держал трубку в руке, прижав пальцем рычаг, ожидая, что телефон снова зазвонит. Оба полицейских сидели молча и неподвижно. Слишком неподвижно.
Телефон опять зазвонил, я отпустил рычаг и сказал в трубку:
— Хотите поговорить с Бризом?
— Да-а. — Это был мужской голос, и говорил он слегка удивленно.
— Давайте, — сказал я, поднялся и вышел на кухню. Я слышал, что Бриз сказал несколько слов и положил трубку.
Из шкафчика я достал бутылку «Фо-Роузиз» и три стакана. Положил в стаканы лед, смешал три коктейля, отнес их на подносе в комнату и поставил на столик напротив Бриза. Взял два стакана, один отдал Спенглеру, второй отнес к своему креслу.
Спенглер держал стакан неуверенно, пощипывая пальцами губу и глядя на Бриза — примет ли тот свою порцию.
Бриз неподвижно посмотрел на меня. Потом вздохнул. Потом поднял стакан, попробовал, опять вздохнул и с полуулыбкой покачал головой. Покачал, как человек, которому вы только что дали стакан с виски, а ему ужасно хотелось выпить, и это как раз то, что надо, и первый глоток как шаг в лучший, солнечный мир.
— Я вижу, вы быстро ориентируетесь, мистер Марлоу, — сказал он и откинулся на диван, совершенно расслабившись. — Я думаю, мы с вами договоримся.
— Такими методами — нет, — сказал я.
— А? — он нахмурился.
— Берете первую попавшуюся девку и заставляете ее наговорить мне с три короба, чтобы потом заявить, что меня где-то кто-то узнал по голосу.
