– Да, сэр.
– И обращайтесь ко мне «ваша честь».
– Да, ваша честь.
– Продолжайте, – сказал Гамильтон Бергер.
– Ну… э… так все уже.
– Минутку, – сказал Гамильтон Бергер. – Ваша машина, как и все такси парка «Красная линия», снабжена счетчиком, который срабатывает, когда вы тормозите?
– Да, сэр.
– Этот счетчик соединен со спидометром и часовым механизмом, чтобы подсчитывать плату за проезд?
– Да, сэр.
– Когда вы по окончании поездки останавливаете машину, счетчик срабатывает и выдает квитанцию, на которой отпечатана сумма платы за проезд. Эту квитанцию вы вручаете пассажиру. Так?
– Да, сэр. Большая часть пассажиров не берет квитанций, но они выдаются обязательно.
– Именно так все и обстояло, когда вы затормозили у вокзала?
– Да, сэр.
– Что сделала подозреваемая?
– Она взяла квитанцию и положила в сумочку.
– А теперь, – заявил Гамильтон Бергер, – я покажу вам клочок бумаги и спрошу, знаком ли он вам.
– Да, сэр.
– Что это?
– Это квитанция, выданная счетчиком моего такси. Я вручил ее пассажирке.
– Когда?
– Ну там, на вокзале.
– В какое время?
– Я думаю, что было пять часов с минутами, когда мы туда приехали.
– Что отпечатано на квитанции?
– Что это был рейс 984, что это была моя машина – номер 663, что пассажир должен заплатить два доллара девяносто пять центов.
– У меня все, – сказал Гамильтон Бергер.
Свидетель собрался покинуть свое место.
– Минутку, – сказал Мейсон, – с позволения суда я хотел бы задать свидетелю несколько вопросов.
Судья Хойт, до того терзаемый дурными предчувствиями, с облегченным видом откинулся на спинку стула.
– Вы узнаете эту квитанцию? – спросил Мейсон.
– Да.
– И вы узнаете подзащитную?
– Да, сэр.
– Вы впервые увидели подзащитную в тот день, в точке, указанной на карте?
– Да, сэр.
– Как по-вашему, встречали ли вы ее когда-нибудь раньше?
– Насколько я помню, до этого я никогда ее не встречал.
– А когда вы ее увидели в следующий раз? – поинтересовался Мейсон.
По его тону можно было заключить, что он не придает вопросу никакого значения.
– На опознании в полицейском управлении в шеренге других леди.
– Когда это было?
– Утром четвертого числа, около десяти или одиннадцати часов.
– И вы ее опознали?
– Конечно.
– И в промежутке между тем, как вы высадили ее у вокзала, и тем, когда вы опознавали ее в этой шеренге, вы подзащитную не видели?
– Совершенно верно.
– Вы не ошибаетесь?
– Ни в коем случае.
– А не может быть такого, что третьего числа вы в какое-то другое время везли эту даму в своей машине и ее образ наложился у вас в сознании на образ той незнакомки в белом?
– Этого не может быть, сэр.
– Вы абсолютно уверены, что обратили бы внимание на подзащитную, если бы увидели ее до того, как вам показали ее на опознании?
– Вы имеете в виду после того, как она уже один раз была в моей машине?
– Да.
– Конечно, я узнал бы ее и обратил бы на нее внимание. Ведь я ее узнал на следующее утро на опознании, не так ли?
– Хорошо, теперь о другом, – сказал Мейсон. – Вы ведь ведете какие-то записи относительно сделанных рейсов, верно?
– Да. Я делаю записи обо всех рейсах.
– Когда вы совершаете поездку, вы докладываете о ней в парк? Я имею в виду, вы ведь доложили в таксопарк, когда повезли пассажира в загородный клуб?
– Точно.
– А когда вы отправились в обратный путь, то доложили, что возвращаетесь пустым?
– Да, сэр.
– И когда к вам подсела пассажирка, вы тоже информировали диспетчера?
– Правильно. И отметил рейс к вокзалу в своем путевом листке.
– Листок с вами?
– Да, сэр.
– Могу я на него посмотреть?
– Протестую! – воскликнул Гамильтон Бергер. – Протестую против некомпетентного ведения допроса свидетеля со стороны защиты, задающей несущественные, не относящиеся к делу вопросы. Путевой листок, о котором идет речь, – это личные записи свидетеля, не являющиеся официальным документом. Листок никогда не показывался подзащитной. Он не имеет никакого значения и не упоминался в вопросах, задаваемых обвинением.
– Протест отклонен, – сказал судья Хойт.
Гамильтон Бергер торжествующе улыбнулся. Из протокола теперь следовала полная беспристрастность суда. Перри Мейсону не только не мешали задавать вопросы свидетелям обвинения, но суд еще и отклонил протест окружного прокурора по поводу одного из вопросов Мейсона.
– Так можно мне ознакомиться с листком? – поинтересовался адвокат.
Свидетель извлек из кармана сложенный лист бумаги, вручил Мейсону и сказал:
– Я сверяю содержимое таких листков с регистрационными записями компании. Примерно раз в неделю я сравниваю свои записи о рейсах с записями в таксопарке. Чтобы было без обмана.
– Ясно, – сказал Мейсон. – В какое время вы выходите на работу?
– Это зависит от того, в какой я смене.
– В какое время вы приступили к работе третьего числа текущего месяца?
– Я заступил в четыре часа пополудни и закончил смену в полночь.
– То есть машину вы приняли в четыре часа?
– Около того… а если точнее, без десяти четыре.
– То есть в тот день поездка в загородный клуб была вашим первым рейсом?
– Нет, это был уже второй рейс. Первым я отвез пассажира в «Клуб Джонатан». А затем появился человек, которому нужно было в загородный клуб. Это был хороший рейс.
– Сколько времени потребовалось, чтобы туда добраться?
– Около двадцати минут.
– Стало быть, поездка началась около четырех десяти?
– Думаю, что-то около этого.
– И в какое время вы приняли машину?
– Водитель, которого я сменял, сдал смену немного раньше, минут на десять. Вообще-то мы стараемся придерживаться графика, но с нашей работой это не всегда удается – смена уже закончилась, а ты еще с пассажиром. То есть у нас на опоздания в десять-пятнадцать минут не смотрят строго. Но мы все равно стараемся быть вовремя или немного раньше. Конечно же, каждый водитель желает использовать машину с наибольшей эффективностью, чтобы время зря не пропадало. Вернуть машину на стоянку в парк я должен был к полуночи. Небольшое опоздание вам простят, но если вы будете постоянно опаздывать, то есть каждый раз давать сменщику меньше рабочего времени, у вас могут быть неприятности. Но бывает и так, что смену сдают раньше. Вот в этот день так и было.
– Итак, вы начали незадолго до четырех. Первого пассажира вы отвезли в «Клуб Джонатан». Куда вы отправились дальше?
– Поехал на стоянку такси перед отелем «Билтмор» и встал в очередь. В это время дня у отеля можно довольно быстро подцепить пассажира. Я прождал около… м-м… ну, не знаю… может, около четырех или пяти минут, когда подошла моя очередь и швейцар посадил мне пассажира с набором клюшек для гольфа. Я сразу понял, что намечается хороший рейс, как только увидел клюшки.
– Таким образом, – сказал Мейсон, – рейс, который вы сделали с женщиной, о которой вы думаете, что это моя подзащитная, был в тот день третьим?
– Правильно.
– Теперь вот что, – продолжал Мейсон, – я заметил, прочитав записи в вашем путевом листке, что, когда вы приняли машину, вы отправились в рейс номер 969.
– Да, правильно.
– Что это означает?
– Это значит, что последним рейсом водителя, которого я сменил, был рейс 968. Значит, моя первая поездка имеет номер 969.
– Ею оказалась поездка в «Клуб Джонатан»?
– Совершенно верно.
– Тогда ваша поездка в загородный клуб имеет номер 970.
– Да.
– А рейс с моей подзащитной – номер 971?
– Ну да. Думаю, да. Листок у вас в руках, не у меня.
– Что ж, – сказал Мейсон, подходя к свидетелю и вручая ему листок, – посмотрите, пожалуйста.
– Ну, посмотрел.
– Все правильно? Номер этой поездки 971?
– Да, все правильно. Рейс номер 971.
– В таком случае как получилось, что на квитанции, которую, как вы утверждаете, вы вручили подзащитной у вокзала, проставлен номер рейса 984?
– Что?
– Минутку, минутку! – закричал Гамильтон Бергер. – Минутку! Давайте все проясним. Перед тем, как свидетель даст ответ, я хочу осмотреть эти бумаги. Я возражаю против метода защиты вести допрос. Я протестую против самого вопроса, поскольку он касается фактов, не рассматривавшихся в обвинении. Я выдвигаю протест против неверного ведения допроса.
– Допрос защиты велся с соблюдением всех правил, – сказал судья Хойт, – но свидетель должен воздержаться от ответа, пока суд и обвинение не ознакомятся с этими бумагами.
Гамильтон Бергер со злобным видом прошагал к свидетельскому месту мимо Перри Мейсона и выхватил путевой листок из рук водителя, после чего сказал, обращаясь к клерку:
– Где квитанция? Дайте мне взглянуть на нее.
– Минутку, – сказал судья, – суд тоже хочет ознакомиться с этими бумагами.
– Да, конечно, ваша честь, непременно.
