– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Вот тогда Дуг и сказал мне, что ему нужно легальное прикрытые и он хочет использовать Элеонор в роли ревнивой истерички. Ему нужно было поселить ее в квартире, примыкающей к квартире Сюзанны Гренджер.
– Так, а дальше?
– Дальше Дуг применил свой обычный подход к Сюзанне Гренджер и предложил ей поехать в Лас-Вегас на уик-энд. В квартире Сюзанны я облазила абсолютно все. Я даже думала, что она спрятала ценности в тюбиках с краской.
– И что вы обнаружили?
– Ничего.
Немного подумав, Мейсон сказал:
– Сегодня на суде Этель Билан показала, что видела у Элеонор целую кучу драгоценных камней...
– Послушайте меня, мистер Мейсон, – сказала женщина, – я хочу вам кое-что рассказать. Об этом никто не знает. Шестнадцатого утром мне позвонил Дуг. Он был сильно возбужден. Он сказал: «Прошлой ночью они чуть не схватили меня, но мне удалось улизнуть. Все было не так, как я думал. Они так хитро все придумали, что даже меня ввели в заблуждение. Ты бы никогда не догадалась об их тайнике. Но камни я добыл, и, если мне удастся смотаться отсюда живым, нам придется надолго затаиться. Это профессиональная банда контрабандистов, и тебе достанутся хорошие деньги».
– По всей вероятности, он был в том доме?
– Да.
– А после этого в квартире Дуга что-то искали, – заметил Мейсон.
– Это и меня очень волнует, даже пугает.
– Значит, это не вы рылись у него?
– Господи, конечно, нет! Если бы камни оказались в руках Дуга, он первым делом принес бы их мне. Я ждала его целую ночь и весь день. Как только я узнала об обыске в его квартире, то немедленно вылетела в Солт-Лейк-Сити, упаковала вещи и ждала его звонка. В этот момент вы и позвонили мне. Сначала я подумала, что вы один из членов той банды, с которой связана Сюзанна Гренджер, и поэтому так отвечала вам. Потом я повесила трубку, покидала чемоданы в машину и убралась подобру-поздорову.
– А вам не показалось опасным приезжать сюда?
– Только на первых порах. А потом я сообразила, что никто не знает об этом месте. Квартплата была внесена за три месяца, и я решила остаться. К тому же у меня здесь было больше шансов узнать, что сделал Дуг с камнями. Так или иначе...
– Вы знаете, кто убил Дуга?
– Его убила Элеонор. Я думаю, когда он добыл камни, она поняла, что... А впрочем, не знаю. Я знаю только одно – перед смертью камни были у Дуга.
– Значит, он вступил в борьбу с профессиональной бандой?
– Да, и к тому же крупно работающей.
– Элеонор не принадлежала к этой банде?
– Конечно же, нет. Элеонор помогала ему. Она следила за Сюзанной Гренджер.
– Значит, вы знали, что Дуг Хепнер посоветовал ей прикинуться ревнивой невестой, чтобы поселиться в квартире Этель Билан? Знали и то, что он рекомендовал ей пригрозить, что она убьет его, Хепнера, если его у нее отнимут?
Она колебалась секунду, затем спросила:
– А это может помочь девушке?
– Это может привести к ее оправданию.
– Выходит, если я скажу отрицательно, ее приговорят к смерти?
– Да.
Она выдержала паузу, глубоко вздохнула.
– Я не знаю, виновата она или нет. Мне нечего сказать.
– Вокруг ваших показаний может разгореться жаркая битва, – сказал Мейсон. – Прокурор заявит, что это слухи и что все это слишком далеко от разбираемого убийства. Но так или иначе, если вы расскажете правду, я вступлю в сражение.
– Мне придется выступать свидетельницей?
– Да.
Она отрицательно покачала головой.
– Я не могу. Вы угадали: у меля есть ребенок, дочка. Я боюсь газетных нападок. Я не могу рассказывать на суде о своем прошлом.
– Но вы также не можете допустить, чтобы Элеонор отправили в газовую камеру за преступление, которого она не совершала? – возразил Мейсон.
Она снова отрицательно покачала головой.
– Я не буду вам помогать, мистер Мейсон.
Лицо адвоката стало словно каменным.
– И все-таки вы поможете мне, – сказал он. – В данном случае у вас нет выхода. Именно потому я и вручил вам повестку.
Выслушав Мейсона; она с горечью произнесла:
– Конечно, вы беспокоитесь о своей богатой клиентке. Но подумайте и обо мне. У меня ничего больше нет, кроме того, что вы видите в этих чемоданах.
– Извините, – сказал Мейсон, – но одно дело – честная работа, и совсем другое – шантаж. Вам придется начать жизнь заново.
– На какие средства?! – воскликнула она, и голос ее задрожал от слез. – На то, что скрыто под этим халатом? Это все, что у меня осталось ценного, за исключением автобусного билета до Нью-Мексико, тридцать долларов наличными и...
– А я думал, что вы полетите на самолете, – заметил Мейсон.
Она невесело рассмеялась.
– Моим полетам пришел конец. Я еду автобусом.
– Ну ладно, – сказал Мейсон, – а теперь слушайте. Я ничего не обещаю, но, если нам удастся размотать этот клубок, очень возможно, что мы найдем и камни, о которых вам говорил Дуг Хепнер. Они же и будут платой за вашу помощь, если вы выступите на суде. Но только вы дадите мне слово, что навсегда покончите с шантажом и рэкетом и станете вашей дочери примерной матерью, которой она сможет гордиться.
Некоторое время она пристально смотрела на Мейсона, затем спросила:
– Это все, что от меня требуется?
– Это все, чего я хочу, – ответил Мейсон.
Делла Стрит уже ожидала Мейсона, когда тот вошел в зал заседаний суда. Она протянула ему замшевый мешочек, в котором лежали драгоценные камни, найденные у Элеонор в баночках с кремами.
– Все о'кей? – коротко бросил Мейсон.
– О'кей, шеф, – так же коротко ответила Делла. – Сэди ожидает вас в машине. С ней человек Пола Дрейка. Когда она вам понадобится, подойдите к окну и махните платком. Агент Дрейка увидит сигнал и проводит ее.
Судья Моран занял председательское кресло. Судебный пристав призвал соблюдать порядок в зале. Наконец судья поднялся и объявил:
– Исходя из сложившейся ситуации, суд пришел к выводу, что причин для проведения эксгумации трупа нет. Однако суд выносит частное определение о том, что в обязанность судебного врача входит не только выявление причин смерти, но и сопутствующих ей обстоятельств. В данном случае нет никаких особых оснований полагать, что следы уколов на руке пострадавшего сделаны гиподермической иглой. Это всего лишь предположение патологоанатома. На этом основании суд выносит решение эксгумацию трупа не производить. В случае, если возникнут прямые доказательства, указывающие на присутствие в трупе морфия или на то, что пострадавший помимо своей воли оказался в руках лиц, пленивших его, суд вернется к рассмотрению этого вопроса. Сейчас же, как я понимаю, защита намерена задать дополнительные вопросы свидетельнице мисс Сюзанне Гренджер.
– Прошу у суда внимания. – Хэмилтон Бергер поднялся со своего места. – Обвинение возражает против вторичного проведения перекрестного допроса свидетельницы. У нас есть основания...
– Какие основания? – спросил Моран.
– Источники, указывающие на то, что при рассмотрении уголовных дел защита не имеет права по нескольку раз подвергать перекрестному допросу одно и то же лицо. Если свидетель покинул ложу, перекрестный допрос считается законченным.
– Напрасно вы ссылаетесь на источники, – парировал судья Моран. – Суду они хорошо известны. А известно ли вам, господин районный прокурор, что на основании тех же источников председатель суда несет полную ответственность за порядок предъявления доказательств, проведения допроса свидетелей, а также за применение своей власти в интересах правосудия?
– Конечно, ваша честь, – согласно кивнул Хэмилтон Бергер, – это общее право. Однако в данном деле...
– В данном деле, – твердо заявил судья Моран, – вам позволили вторично допросить свидетеля Ричи. Вы настаивали на этом, и суд пошел вам навстречу. Поэтому суд считает, что просьба защиты о повторном перекрестном допросе мисс Гренджер аналогична случаю с мистером Ричи и к тому же является необходимой в сложившихся обстоятельствах. Я повторяю, в сложившихся обстоятельствах. На этом основании суд принял решение пригласить мисс Гренджер в свидетельскую ложу.
Сюзанна Гренджер встала и направилась к середине зала.
– Вы слышали допрос мистера Ричи, мисс Гренджер? – спросил Мейсон.
– Да.
– Пятнадцатого августа вы вернулась домой и обнаружили, что в вашей квартире был обыск, а также имел место акт вандализма?
– Да, сэр.
– Вы пожаловались на это домовой администрации?
– Я сообщила об этом мистеру Ричи, и он дал указание уборщице убрать грязь.
– Итак, – продолжал Мейсон, – вы вернулись домой, а вечером к вам пришел мистер Хепнер?
– Да.
– Перед приходом мистера Хепнера вы приняли душ?
– Я принимала ванну.
– Скажите, мог ли кто-нибудь спрятаться в вашем стенном шкафу?
– Это невозможно. Я заглядывала в шкаф, так как мне нужен был чемодан. В шкафу никого не было.
