— Не означает ли этот факт, что отпечатки с него намеренно стерты?
— Нет, сэр.
— Почему вы так считаете?
— Потому что на оружии этого типа вообще трудно обнаружить отпечатки пальцев. Поверхность как будто покрыта маслом, и если удается идентифицировать отпечатки, то это, скорее, исключение из общего правила. Тем не менее на одном месте отпечатки иногда могут остаться, на запорной скобе обоймы. Скоба располагается обычно между большим и указательным пальцами, и подушечка большого пальца как раз попадает на ее выступ. Обычно эта скоба не так замаслена, как остальные части пистолета, и поэтому там иногда можно найти хороший отпечаток.
— На этот раз вам удалось найти в этом месте отпечатки пальцев?
— Нет, ни одного, пригодного для идентификации.
— Скажите мне, пожалуйста, как можно точнее, где был обнаружен этот пистолет?
— Я нашел его под подушкой на кровати в первой же комнате дома, принадлежащего Бартону и Лоррейн Дженнингс.
— Вам известно, что именно в этой комнате провела ночь обвиняемая?
— Мне об этом сказали. Сам я знаю только, что эта комната расположена в передней части дома, а также, что обвиняемая заходила на какое-то время в эту комнату.
— Как вы это узнали?
— Мы нашли множество отпечатков ее пальцев в этой самой комнате: на дверях, на зеркале, на поверхности стола и бог знает где еще.
— Вы сфотографировали пистолет точно в таком положении, в каком он лежал, когда вы откинули подушку?
— Да, конечно.
— Вы не захватили с собой фотографии?
— Да, сэр.
— Разрешите взглянуть.
Из того же дипломата Трэгг достал фотографию. Маршалл подошел к нему, забрал фотографию и, бросив на нее беглый взгляд, передал Перри Мейсону.
На фотографии были видны изголовье кровати, смятая простыня, две подушки и автоматический пистолет на фоне простыни.
— Возражений нет, — сказал Мейсон. — Можно приобщить к делу.
— Перекрестный допрос свидетеля, — объявил Маршалл.
— Я так понял, лейтенант Трэгг, — начал Мейсон, — что подушки, которые мы видим на фото, были откинуты перед тем, как был сделан снимок?
— Совершенно верно.
— Но пистолет оставался в том положении, в каком вы его обнаружили?
— Да, сэр.
— То есть, убирая в сторону подушки, вы не трогали пистолет?
— Нет, сэр.
— То есть, если я вас правильно понял, убирая подушки, вы знали, что найдете там оружие?
— Мы предполагали, что там может оказаться пистолет.
— Когда вы обнаружили пистолет, он был заряжен? — спросил Мейсон.
— Пистолет был разряжен.
— Почему вы решили, что он был разряжен?
— Это было видно.
— В патроннике не было патронов?
— Нет.
— И в обойме тоже?
— То же самое.
— А в той комнате, где моя подзащитная оставила отпечатки пальцев, вы нашли патроны?
— Да, мы нашли наполовину пустую коробку патронов Двадцать второго калибра.
— На ней обнаружены отпечатки пальцев?
— Ни одного, пригодного для идентификации.
— У меня все, — сказал Мейсон, возвращаясь на свое место.
— С позволения суда, — поднялся со своего места Маршалл, — лейтенант Трэгг мог, конечно, подтвердить тот факт обнаружения стреляной гильзы от патрона двадцать второго калибра и пишущей машинки, но я не спрашивал его об этом, поскольку сержант Голкомб уже дал показания по этому вопросу, и я не вижу никакой необходимости снова к нему возвращаться. Мне остается только добавить, что если у защиты есть желание спросить об этом лейтенанта Трэгга, то обвинение возражать не будет.
— У меня только один вопрос к свидетелю, — сказал Мейсон и повернулся к лейтенанту Трэггу: — Как вы думаете, свидетель, возможно ли перенести пишущую машинку на то место, где ее нашли, и не испачкать при этом одежду?
— По-моему, возможно, — подумав, ответил Трэгг.
— Но чтобы избежать пятен, потребовалось бы принять какие-то меры предосторожности?
— Да, вероятно.
— Скажите, свидетель, кто переносил пишущую машинку с того места, где она была спрятана, к машине, доставившей ее в полицейский участок?
— Я сам.
— Вы не испачкали одежду?
— К несчастью, да.
— Вы слышали показания сержанта Голкомба? Он сказал, что вы запутались в кустах и упали.
— Да, сэр.
— Вы действительно упали?
— Да, упал.
— Вы упали, когда уже выходили из кустов с пишущей машинкой в руках?
— Нет, когда я нес машинку, я шел очень осторожно.
— Это было днем?
— Да, днем.
— Лейтенант Трэгг, мне бы хотелось знать ваше мнение как профессионала: существовала ли хоть малейшая вероятность, что в том месте, где была спрятана машинка, ее не обнаружат?
Маршалл сделал движение вскочить и уже открыл было рот, но внезапно передумал: Трэгг вполне мог постоять за себя.
— Место, чтобы спрятать машинку, было выбрано крайне неудачно: она была бы непременно обнаружена, поскольку речь идет о расследовании убийства.
— Другими словами, ваше мнение не совпадает с мнением сержанта Голкомба, который расценивает обнаружение пишущей машинки как выдающееся, можно сказать, эпохальное достижение в области криминалистики.
По залу пронесся смешок. Красный от возмущения, Маршалл мгновенно вскочил на ноги, заявляя протест.
— Протест принят, — сказал судья Кент, и опять его глаза насмешливо блеснули.
— Больше вопросов нет, — сказал Мейсон.
— Обвинение предлагает, чтобы этот автоматический пистолет системы «Кольт» двадцать второго калибра, регистрационный номер 21323, был приобщен к делу в качестве вещественного доказательства, — сказал Маршалл.
— Возражений нет, — отозвался Мейсон.
— Вызываю Александра Редфилда, — объявил Маршалл.
Редфилд, эксперт по баллистике и огнестрельному оружию, был приведен к присяге и заявил, что выступает не только как свидетель, но и как эксперт.
По милости Мейсона Редфилд уже неоднократно попадал в затруднительное положение во время судебных заседаний, поэтому старался следить за каждым своим словом.
— Посмотрите на этот автоматический пистолет системы «Кольт» двадцать второго калибра, известный как «кольт-вудсмен», регистрационный номер 21323, приобщенный к делу в качестве вещественного доказательства, обратился к нему Маршалл, — и ответьте суду, осматривали ли вы его и подвергался ли он баллистической экспертизе?
— Да.
— Предъявляю вам пулю двадцать второго калибра, также приобщенную к делу в качестве улики. Как следует из показаний предыдущих свидетелей, именно эта пуля, была извлечена из тела Мервина Селкирка. Скажите, вы исследовали эту пулю?
— Да, сэр.
— Эта пуля была выпущена из предъявленного вам пистолета?
— Не знаю.
— Не знаете?
— Совершенно верно, сэр, не знаю. Могу сказать, что эта пуля выпущена из пистолета системы «Кольт», но что выпущена именно из этого пистолета, утверждать не берусь.
— Почему же? Ведь обычно можно точно доказать, что пуля выпущена из какого-то конкретного оружия?
— Совершенно верно, обычно так и бывает.
— И как это делается?
— У каждого оружия есть свои характерные отличия, как у человека отпечатки пальцев, — объяснил Редфилд. — Это глубина, форма, количество порезов в стволе, направление их загиба, угол поворота, который влияет на вращение пули. Сравнивая эти характеристики, мы обычно с высокой степенью точности можем определить, из какого оружия выпущена пуля.
Кроме этих так называемых общих характеристик, есть еще характеристики индивидуальные. К ним относятся небольшие бороздки, хорошо заметные под микроскопом.
Они появляются на пуле после выстрела из определенного оружия, так как внутренняя поверхность каждого ствола тоже имеет чисто индивидуальные шероховатости.
Сравнивая повреждения на пуле, найденной на месте преступления, с повреждениями на пуле, выпущенной из того же оружия во время баллистической экспертизы, обычно и бывает возможно доказать, выпущена ли она из этого оружия или из другого.
— Но в данном случае вы не можете прийти к определенному выводу?
— Именно так.
— Почему?
— Потому что ствол пистолета с регистрационным номером 21323 был искусственно изменен.
— Что вы имеете в виду?
— Не знаю, как это лучше объяснить. Другими словами, кто-то воспользовался небольшим инструментом, скорее всего маленьким круглым напильником, и прошелся им по внутренней поверхности ствола, так что изменились все его характеристики, я имею в виду индивидуальные характеристики.
— Так вот что вы предполагаете!
— Да, по-моему, все произошло именно так.
— И когда, вы думаете, это было сделано?
— После того, как из этого пистолета была выпущена последняя пуля.
— Почему вы так думаете?
