— Сейчас доктор примет вас, сэр.
Джэппа провели в кабинет — комнату с большим окном, выходившим в противоположную от Харли-стрит сторону. Доктор сидел за столом. Он встал и пожал руку инспектору.
Его лицо с тонкими чертами казалось утомленным, но похоже было, что визит инспектора его не смутил.
— Чем могу быть полезен, инспектор? — спросил он, усевшись на свое место и показав жестом на стул напротив.
— Прежде всего я должен извиниться за то, что пришел к вам в ваши приемные часы, но я не задержу вас надолго, сэр.
— Ничего, ничего, я полагаю, это связано с убийством в самолете?
— Совершенно верно, сэр. Мы все еще расследуем этот случай.
— Есть какие-нибудь результаты?
— Мы еще не настолько продвинулись, как бы нам хотелось. Собственно говоря, я пришел задать вам несколько вопросов по поводу способа, которым было совершено убийство. Мне, знаете ли, не дает покоя вся эта история со змеиным ядом.
— Видите ли, я не токсиколог, — сказал с улыбкой доктор Брайант. — Это не по моей части. Вам нужно обратиться к Винтерспуну.
— Да, но видите ли, доктор, дело вот в чем. Винтерспун — эксперт, а вы знаете, что такое эти эксперты. Они говорят так, что обычный человек ничего не может понять. Но, насколько я могу судить, здесь есть еще и медицинский аспект. Верно ли, что змеиный яд применяется иногда для лечения эпилепсии?
— Увы, и по эпилепсии я тоже не специалист, — сказал доктор Брайант. — Кажется, инъекции яда кобры применялись при лечении эпилепсии — и с прекрасными результатами. Но, еще раз повторяю, я не специалист в этой области.
— Я знаю. Меня, собственно, интересует другое: мне показалось, что поскольку вы сами были в том самолете, то у вас могут быть какие-нибудь соображения по поводу этого происшествия. Они могут оказаться для меня весьма полезными. Мне нет никакого смысла идти к эксперту, если я не знаю, о чем его нужно спрашивать.
Доктор Брайант улыбнулся:
— В том, что вы говорите, инспектор, есть здравое зерно. Я думаю, ни один нормальный человек не остался бы равнодушным, когда совсем рядом с ним совершается убийство. Не стану отрицать — меня действительно крайне озадачило это преступление, и я довольно много размышлял о нем на досуге.
— И к каким же выводам вы пришли, сэр?
Брайант медленно покачал головой:
— Просто ума не приложу! Все случившееся кажется просто нереальным, если можно так выразиться. Абсолютно невероятный способ совершить преступление. Всего один шанс из ста, что убийцу никто не увидит. Он должен быть совершенно безрассудным человеком, равнодушным к опасности.
— Абсолютно точно, сэр.
— Выбор яда тоже поразителен. Откуда он вообще мог оказаться у убийцы?
— Действительно. Это кажется совершенно неправдоподобным. Я думаю, едва ли один человек из тысячи хотя бы слышал о змее бумсланг, и еще меньше соприкасались с ее ядом. Ну вот взять хотя бы вас, сэр, — вы ведь сами врач, однако, я полагаю, вы вряд ли когда-нибудь имели дело с таким ядом?
— Да, у меня для этого не так уж много возможностей. Правда, один мой знакомый занимается исследованиями тропической фауны. В его лаборатории есть самые разные образцы змеиных ядов, кобры например, но я не могу припомнить, есть ли у него образец яда бумсланга.
— Я надеюсь, вы мне поможете. — Джэпп достал листок бумаги и вручил его доктору Брайанту. — Винтерспун написал три имени, он сказал, что я могу получить информацию у этих людей. Знаете ли вы кого-нибудь из них?
— Профессора Кеннеди я знаю плохо. С Хэйдлером я хорошо знаком, при разговоре с ним сошлитесь на меня, и я уверен, что он сделает для вас все, что сможет. Кармайкл работает в Эдинбурге, я с ним лично не знаком, но, насколько мне известно, они добились неплохих результатов.
— Я вам весьма обязан, сэр, благодарю вас. Ну что же, не смею больше вас задерживать.
Выходя на Харли-стрит, Джэпп улыбался, очень довольный собой.
— Все было предельно тактично, — пробормотал он про себя. — Такт — это все. Ни в коем случае нельзя было, чтобы он догадался о цели моего визита. Ну что же, так оно и вышло.
Вернувшись в Скотленд-Ярд, Джэпп узнал, что его дожидается мсье Эркюль Пуаро.
Джэпп сердечно приветствовал своего приятеля:
— Ну, мсье Пуаро, что вас привело ко мне? Есть какие-нибудь новости?
— Я пришел узнать ваши новости, мой милейший Джэпп.
— На вас не похоже. Ну, если я скажу, что новостей негусто, то это будет чистейшей правдой. Тот парень, торговец в Париже, опознал духовую трубку — с этим все в полном порядке. А вот когда мы летели обратно из Парижа, Фурнье до смерти надоел мне со своим moment psychologique[40]. Я расспрашивал стюардов до посинения, а они упорно продолжают утверждать, что не было никакого moment psychologique. Ничего странного или Необычного во время полета не произошло.
— Это могло случиться, когда они оба были в переднем салоне.
— Пассажиров я тоже расспросил. Не могут же врать все без исключения.
— Когда я расследовал один случай, в конце концов выяснилось, что врали абсолютно все!
— Ох уж эти ваши случаи! Говоря по правде, мсье Пуаро, я не слишком-то доволен своими достижениями. Чем больше я углубляюсь в это дело, тем меньше мне удается обнаружить. Шеф начал посматривать на меня довольно холодно. Но что я могу поделать? К счастью, тут замешаны иностранцы. Мы здесь можем свалить все на французов, а они в Париже заявят, что преступление совершил англичанин и что это наша забота.
— Вы действительно полагаете, что это сделали французы?
— Ну, честно говоря, нет. Археолог, мне кажется, не та птица. Все они постоянно роются в земле и болтают всякую ерунду — что там произошло тысячелетия назад. И откуда это им известно, хотел бы я знать? Кто возьмется их опровергнуть? Они берут проржавевшие бусы и говорят, что им пять тысяч триста двадцать два года, и кто попробует возразить? В общем, все археологи такие — в чем-то они, конечно, вруны, хотя, похоже, они сами себе верят, но вруны безобидные. У меня был тут недавно один такой старикан, у которого стащили скарабея, так он чуть с ума не сошел от отчаяния — милый старикашка, но беззащитный, как младенец. Нет, между нами говоря, я даже и на мгновение не поверил, что это сделали те двое французов-археологов.
— А кто, по вашему мнению, сделал это?
— Ну конечно же Кланси. Он очень подозрителен. Бродит по улицам, бормочет что-то себе под нос. Что-то он замышляет!
— Может быть, сюжет новой книги.
— Возможно… а может быть, и что-нибудь другое, но, как я ни бьюсь, никакого мотива я у него обнаружить не могу. Я и сейчас уверен, что CL 52 в черной книжке — это леди Хорбери, но из нее мне ничего не удалось выжать. Она крепкий орешек, должен вам сказать.
Пуаро улыбнулся.
Джэпп продолжал:
— Стюарды… ну, я не вижу, что могло бы связывать их с Жизелью.
— А доктор Брайант?
— А вот здесь, похоже, я набрел кое на что. Ходят слухи о его связи с пациенткой. Прелестная женщина… отвратительный муж… наркоман или что-то в этом роде. Если Брайант будет недостаточно осторожен, ему запретят практиковать. К тому же, возможно, это именно он — RT 362, и не стану скрывать от вас, что у меня появилось одно довольно интересное соображение, где он мог взять змеиный яд. Я заходил к нему побеседовать, и он проговорился. Однако это пока только догадки — фактов нет. Факты обнаружить не так-то просто. Вот, например, Райдер хочет казаться откровенным и бесхитростным — признается, что отправился в Париж одолжить денег, но у него из этой затеи ничего не получилось. Он охотно назвал имена, адреса — мы все проверили. Я между тем выяснил, что его фирма была на грани банкротства неделю или две назад, но сейчас они, похоже, начали выкарабкиваться. Так что и тут все пока безрезультатно. В этом деле сплошная путаница.
— Путаницы вообще не существует — есть некоторые неясности, это верно, а путаница может существовать только в неорганизованном мозгу.
— Называйте это как хотите. Главное, что результат тот же. Фурнье тоже зашел в тупик. Вы-то, конечно, давно уже все распутали, да вот только нам рассказать не хотите!
— Это вы надо мной насмехаетесь. Я еще не все распутал. Я своевременно предпринял необходимые действия, методично и по порядку, но до цели все еще далеко.
— Я необычайно рад это слышать. Поделитесь же со мной, какие именно действия вы предприняли.
Пуаро улыбнулся:
— Я составил небольшую таблицу — вот такую. — Он достал из кармана листок бумаги. — Я рассуждал так: убийство есть действие, предпринятое для того, чтобы достичь определенного результата.
— Повторите, пожалуйста, еще раз, помедленнее.
— Но это ведь так просто.
— Возможно, но в вашем изложении звучит довольно сложно.
— Нет, нет, все очень просто. Скажем, вам нужны деньги — вы получите их после смерти вашей тетушки. Bien, вы предпринимаете действие — убиваете тетушку — и в результате наследуете деньги.
