– У меня больше нет вопросов к свидетелям обвинения.
Пораженный судья Сидгвик вытаращил на него глаза.
Гамильтон Бергер испустил вздох облегчения.
– Все факты, представленные обвинением, изложены, ваша честь, – заявил он. – Очередь за защитой.
– Защите предлагается начать опрос своих свидетелей, – сказал судья.
– Да, ваша честь, – ответил Мейсон.
– Вызывайте вашего первого свидетеля, – предложил судья Сидгвик. – Или вы желаете изложить преамбулу?
– Нет, ваша честь, – сказал Мейсон. – Преамбулу я изложу позже. Что касается моего первого свидетеля… – Мейсон обвел взглядом зал. – Я вызываю Энрайта Харлана.
На лице Гамильтона Бергера отразилось явное удивление.
– Мистер Харлан, займите свидетельское место, – предложил судья Сидгвик.
Энрайт Харлан встал у стойки, поднял правую руку и произнес слова присяги.
– Ваше имя Энрайт Харлан? Вы – муж подзащитной? – начал допрос Мейсон.
– Да, сэр.
– Вы проживаете в доме 609 на Лэмисон-авеню?
– Да, сэр.
– Вы спортсмен и любите подолгу пропадать на охоте?
– Да, я часто езжу на охоту и на рыбалку.
– Вы занимаетесь торговлей недвижимостью?
– Да.
– Вы продали миссис Рокси Клаффин земельный участок к северу от участка, принадлежащего «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?
– Минутку, – заявил Гамильтон Бергер. – Я протестую, ваша честь. Вопрос несущественный и не имеющий отношения к делу.
– Это всего лишь предварительный вопрос, – возразил Мейсон.
– С позволения суда, – настаивал Гамильтон Бергер, – я все же буду протестовать. Дело в том, что этого свидетеля я вызвать не могу. Согласно закону в подобных делах муж не может свидетельствовать против своей жены, если она на то не согласна. Представитель защиты, следовательно, находится в преимущественном положении, ибо может вызвать дружески настроенного свидетеля. И я, следовательно, настаиваю, чтобы допрос проводился строго в определенных законом пределах.
– Вопрос предварительный, – решил судья Сидгвик, – поэтому свидетель может отвечать.
– Да, – сказал Энрайт Харлан. – Я выполнял кое-какую работу для миссис Клаффин.
– Когда вы впервые повстречали миссис Клаффин?
– Около… около восьми или десяти месяцев тому назад.
– Как вы встретились?
– Ей нужен был агент по продаже недвижимости, она вышла на меня.
– Вы не были ей представлены как один из членов совета директоров «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?
– Нет, – слабо улыбнулся Харлан, – дело обстоит как раз наоборот. Она представила меня одному из директоров – Герберту Докси.
– Познакомились ли вы через нее с другими директорами?
– Нет.
– У вас имеется дома коллекция револьверов?
– Да, у меня было семь револьверов.
– А сколько их у вас сейчас?
– Я выбрал полную квоту по револьверам, включая тот, который был конфискован полицией и который фигурирует в деле в качестве вещественного доказательства.
– Так что у вас осталось шесть револьверов?
– Верно.
– Вы слышали показания свидетелей относительно револьвера, фигурирующего в деле как улика и относительно которого считается, что фатальный выстрел был сделан именно из него?
– Да.
– Это ваш револьвер?
– Мистер Мейсон, – сказал свидетель, – ваш вопрос ставит меня в весьма затруднительное положение. Я не хочу давать показаний, которые могут повредить моей жене, и…
– Тем не менее, – ответил Мейсон, – я хочу, чтобы вы ответили, невзирая на то, удобный это вопрос или нет.
– Ну… я… да, это мой револьвер. Я заказал его и послал свою секретаршу его выкупить. Вот почему мое имя в регистре записано не моим почерком.
– Хорошо, теперь следующее. Ваше знакомство с миссис Клаффин состоялось на чисто деловой почве, не так ли?
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы виделись с ней достаточно часто?
– У нее были проблемы с недвижимостью, поэтому…
– Отвечайте на вопрос. Как часто вы с ней виделись?
– Достаточно часто.
– Она жила в одиночестве в доме, расположенном к северу от участка земли, принадлежащего «Силван Глэйд Девелопмент Компани»?
– Да.
– Приятный такой домик?
– Да.
– Обсуждали ли вы с ней когда-нибудь вопросы ее личной безопасности, ведь она жила на отшибе, вдалеке от всех?
– Возражаю против вопроса как несущественного и не относящегося к делу: речь идет не о фактах, а об устных заявлениях, – сказал Гамильтон Бергер.
– Протест поддержан, – постановил судья Сидгвик.
– Давали ли вы миссис Клаффин уроки стрельбы из револьвера? – изменил формулировку вопроса Мейсон.
– Да.
– Какой револьвер вы при этом использовали?
– Один из своих.
– Из вашей коллекции?
– Да.
– Давали ли вы Рокси Клаффин когда-нибудь какой-нибудь револьвер из вашей коллекции, чтобы она могла при случае защитить себя?
– Протестую! Вопрос несущественный, не относящийся к делу, – сказал прокурор.
– Протест отклоняется, – заявил судья: в его голосе внезапно и явственно прорезался интерес к происходящему.
– Отвечайте на вопрос, – настаивал Мейсон.
– Я… собственно… ну да, давал.
– Когда?
– Э-э… где-то в апреле.
– То есть за два месяца до убийства?
– Что-то вроде того.
– Оружие все еще у нее?
– Нет. Миссис Клаффин вернула его мне.
– Когда?
– Протестую против неверного ведения допроса, против несущественных, не относящихся к делу вопросов, – сказал Бергер.
Судья Сидгвик посмотрел на Мейсона, затем посмотрел на окружного прокурора. Что-то в лице адвоката заставило его поплотнее усесться в своем кресле и сказать:
– Протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.
Харлан сказал:
– Она вернула мне револьвер тридцатого мая. Сказала, что боится оружия больше, чем бродяг, к тому же так плохо стреляет, что все равно ни в кого не сможет попасть.
– Это было тридцатого мая?
– Да.
– Что вы сделали с оружием?
– Вернул в свою коллекцию.
– Когда?
– В тот же день.
– Что это было за оружие?
– Револьвер системы «смит-и-вессон».
– Схожий с тем, который фигурирует в деле как вещественное доказательство со стороны обвинения?
– Да, тот же тип. Я покупаю револьверы парами, и, когда соревнуюсь с приятелями, у нас обоих однотипное оружие.
– Вы где-нибудь регистрируете номера ваших ружей и револьверов?
– Протестую против вопроса как против несущественного и не относящегося к делу, – заявил Марвин Пирсон, судебный заседатель. – С позволения суда, я должен указать на то, что защита в своих вопросах далеко отошла от сути дела.
– Протест отклоняется.
– Да, я записываю номера.
– Этот список при вас?
– Нет, конечно, нет.
Мейсон повернулся и поймал взгляд Пола Дрейка. Адвокат подал детективу сигнал. После чего вновь повернулся к Энрайту Харлану и долгую минуту молча смотрел на него.
– Где вы храните свой арсенал, мистер Харлан? – спросил он наконец.
– Винтовки и карабины я храню в специальных шкафчиках за стеклом.
– А револьверы?
– Они лежат в запирающемся контейнере.
– В запирающемся?
– Да. Это специально сконструированный сейф.
– Этот сейф, или контейнер, всегда заперт?
– Да, сэр. Я тщательно слежу за этим. Там специальный замок с высокой степенью защиты. Его нельзя открыть отмычкой, да и взломать очень трудно. Есть только два ключа, подходящих к этому замку. Я всегда опасался, что какой-нибудь взломщик, проникнув в дом, похитит оружие и использует его в преступных целях. Поэтому все револьверы хранятся в этом встроенном в стену сейфе, замаскированном движущейся панелью.
– А ключа только два?
– Да.
– Один у вас?
– Да.
– У кого второй?
– Прошу прощения, – сказал судья Сидгвик. – Не отвечайте на этот вопрос, мистер Харлан. Мистер Мейсон!
– Да, ваша честь.
– Происходит нечто странное.
– Да, ваша честь.
– Как совершенно верно указал окружной прокурор, обвинение не может вызвать этого свидетеля. Свидетель не может давать показаний против обвиняемой в этом деле без ее разрешения.
– Я знаком с законом, ваша честь.
– Следовательно, по всей видимости, определенные свидетельства, способные повредить обвиняемой, могут быть получены только от этого свидетеля, а получить их можете только вы.
– Да, ваша честь.
– Но вам поручена защита интересов обвиняемой. Суд должен следить за тем, чтобы ее права ни в коей мере не нарушались. В этом деле суд вынужден напомнить вам о ваших профессиональных обязанностях.
– Да, ваша честь.
– И с учетом возникших обстоятельств и всего выше сказанного вы все-таки настаиваете на том, чтобы свидетель отвечал на ваш вопрос?
– Именно так, ваша честь.
– Это необычно, – сказал судья Сидгвик.
– Это вообще весьма необычное дело, ваша честь.
Судья Сидгвик поджал губы.
– У суда нет полномочий предотвратить… гм… то, что произойдет сейчас, если, конечно… Миссис Харлан!
