— Откуда ты знаешь про Белл Фраймэн? — спросил Мейсон, прищурив глаза.
— Управляющая мне говорила, что Лоррейн Элмор звонили из Лос-Анджелеса.
— Вероятно, звонила Линда.
— Сперва я так же подумал, но это, очевидно, был другой звонок.
— Мне известно, — сказал Мейсон, — что окружной прокурор вызвал повесткой Белл Фраймэн. Здесь живет ее приятель. Я никак не мог сообразить, зачем она ему понадобилась и что он надеется с ее помощью доказать. — Он помолчал с минуту, наконец, продолжил: — Теперь об этой лошади Эстер Боннет. Пол, узнай, сколько, в действительности, она могла дать денег… Что за странное дело, все с головой уходят в азартные игры. Возьми того же Холанда Брента. Он несется в Лас-Вегас, выигрывает и успокаивается. Затем Летти получает немного денег и спешит на ипподром.
— В том-то и дело, что он там не был, — возразил Дрейк. — Он, по всей вероятности, ставил на лошадей через букмекера.
— Вы отыскали этого букмекера?
— Это одна из вещей, которая ставит меня в тупик, — покачал головой Дрейк. — Мы не выпускали Летти из виду. Но, конечно, он мог разговаривать с кем-то там, куда мы не могли проникнуть.
— Та-ак, — задумчиво сказал Мейсон, — но ведь ты можешь отправить туда своего человека узнать, что происходило. Неужели ты не представляешь, где он разыскал своего букмекера?
— Нам точно известно, куда ходил Джордж Летти — в антикварный магазин и магазин фототоваров. Там и придется справиться.
— Вот именно! Сувениры, о которых распространялся Летти, могли быть всего лишь благовидным предлогом для того, чтобы рискнуть поставить на лошадей. Маршалл дал ему полторы сотни долларов, он мог поставить, а в случае проигрыша позвонить окружному прокурору, и сказать, что ему срочно требуются еще деньги. Ну, а если бы тот заартачился, Летти стоило всего лишь пригрозить позвонить Линде или Перри Мейсону.
— Я не уверен, что он именно так и не поступил, — засмеялся Пол Дрейк, — уж слишком невероятно расточительство Маршалла. Летти прирожденный вымогатель, тут не может быть двух мнений.
— Что с Брентом? — спросил адвокат.
— Старая история — все те же тонкие стены отеля. Брент, по всей вероятности, догадался, что Лоррейн Элмор собирается выйти замуж, а после свадьбы, естественно, ее финансовыми делами стал бы заниматься ее супруг, так что Бренту бы дали полную отставку… Очевидно, деньги миссис Элмор являлись важной статьей дохода для Брента, поэтому он тоже занялся подслушиванием.
— И можно предполагать, что подслушал рассказ миссис Элмор про свои злоключения, вот окружной прокурор и старался добиться от него признаний.
— Но ведь это сугубо конфиденциальное сообщение для адвокатов, не так ли? — воскликнула Делла Стрит.
— Как посмотреть, — сказал Мейсон. — Для меня — да, поскольку миссис Элмор моя клиентка. Но если кто-то посторонний услышал наш разговор, тогда совсем друге дело. Тут вопрос спорный и путаный. Кстати, мне нужно справиться об этом у юристов. При необходимости свяжемся с авторитетной конторой для консультации и потребуем отложить слушание на сутки.
— Я сейчас позвоню насчет той лошади, — сказал Дрейк, вставая.
— Давай.
Дрейк отправился звонить. Отсутствовал он минут пятнадцать, а когда вернулся, вид у него был недоумевающий.
— Есть новости? — спросил его Мейсон.
— Есть, — ответил Дрейк.
— Стреляй!
— А лошадь-то не выиграла, а проиграла…
На лице Мейсона появилась загадочная улыбка:
— Это же здорово!
— Похоже, ты что-то стал понимать? — спросила Делла Стрит.
— Я, кажется, действительно увидел небольшой просвет! — сказал он и задумался.
Пол Дрейк хотел что-то сказать, но Делла прижала палец к губам, запрещая нарушать тишину.
Наконец Мейсон отодвинулся с креслом от стола и подмигнул своим помощникам.
— Отправляемся в Суд и дадим возможность окружному прокурору достать свой маленький круглый камешек со дна реки.
— Какой еще такой камешек? — недоуменно спросил Дрейк.
— Давид и Голиаф, ты что забыл? — усмехнулся Мейсон. — Маршаллу пора вложить камень в пращу и начать вращать его вокруг головы. Только боюсь, что у него при этом голова закружится.
Ровно в четырнадцать часов судья Мейнли поднялся на свое место и объявил:
— Слушание дела «Народ против Лоррейн Элмор» продолжается. На месте дачи свидетельских показаний находится мистер Джордж Летти. Мистер Летти, поднимитесь сюда.
Летти занял место на возвышении, и судья Мейнли кивнул Мейсону.
— Сколько денег вы истратили в общей сложности с девятого числа, мистер Летти? — спросил Мейсон.
— Не знаю.
— А приблизительно?
— Не знаю.
— Больше тысячи долларов?
— Вряд ли.
— Значит, точно не скажете?
— Нет.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Сколько денег вы получили десятого числа?
— Ну, я получил от мистера Маршалла на расходы.
— Сколько?
— Триста долларов.
— И он же оплатил ваши расходы в отеле в Мексикале?
— Да.
— Я не интересуюсь вашими долгами, оплату которых взял на себя округ. Назовите мне, сколько наличных денег вы получили? Это-то вы должны знать!
— У меня было что-то около трехсот долларов от мистера Маршалла, — ответил Летти.
— У вас в кармане, наверное, были какие-то остатки моих двадцати долларов и двадцати долларов, полученных от Линды Кэлхаун.
— Нет, к тому времени я их полностью истратился. Я ведь должен был за автомашину, взятую напрокат, ну, и всякие мелочи, так что мне фактически не на что было жить, и пришлось прибегнуть к займу.
— Ах, вы одолжили деньги? У кого же, сели не секрет?
— У мистера Маршалла.
— Понятно. Какие еще были у вас источники дохода?
— Никаких.
— Вы, вероятно, забыли про успешную игру?
— Да, да, я прилично выиграл на скачках.
— Сколько?
— Я не знаю. Я получил выигрыш и засунул деньги в карман, потом поставил на другую лошадь и проиграл, но все же выигрыш был больше затрат.
— Неужели вы даже приблизительно не подсчитали прибыли?
— Ну… мне было не до того.
— Я вижу, вы ходили на ипподром. Скажите, вы сами ставили на лошадей или прибегали к услугам букмекера?
— Я ставил через букмекера.
— И даже не имеете понятия, сколько вы выиграли?
— Нет, но в общем порядочно.
— Больше сотни долларов?
— Безусловно.
— Более пятисот?
— Возможно.
— Более тысячи?
— Нет, сомневаюсь, чтобы так много.
— Сомневаетесь?
— Да.
— А, может быть, более двух тысяч?
— Могу сказать с уверенностью, что меньше.
— Что вы сделали с этими деньгами?
— Большую часть истратил.
— Но не полностью?
Свидетель заколебался.
— Немного осталось.
— Вы намереваетесь вернуться в Бостон, как только дадите показания в Суде?
— Да, как только освобожусь, сразу сяду в самолет.
— У вас есть билет?
— Да.
— А когда летели сюда из Бостона, как приобретали билет?
— Мне перевела деньги телеграфом Линда.
— Вы взяли билет в один конец или же туда и обратно?
— Ох, Ваша Честь! — вмешался Маршалл. — Жаль тратить время на эти мелочи, не имеющие отношения к делу. Не все ли равно, какой билет приобрел свидетель?
— Вы возражаете? — спросил судья Мейнли. — Возражение отводится.
— Будьте добры ответить на мой вопрос, — сказал Мейсон. — Вы взяли билет в оба конца?
— Нет, только в один.
— А теперь у вас есть билет на Бостон, — сказал Мейсон. — Вы его заказали заранее?
— Да… у меня есть билет.
— Когда вылетает самолет?
— В одиннадцать тридцать вечера.
— Из Лос-Анджелеса?
— Из Сан-Диего.
— И этот билет оплачен?
— Да.
— Кто за него платил?
— Все устроил мистер Маршалл.
— Иными словами, заплатил он?
— Да.
— Таким образом, прокурор этого округа не только принялся ссужать вас деньгами, чтобы вас не убедили дать благоприятное для обвиняемой показания, а теперь он старается как можно скорей удалить вас за пределы юрисдикции данного Суда?
— Ваша Честь, я возражаю против этого!.. Я расцениваю слова защитника, как личный выпад и стремление подорвать мой авторитет! — закричал Маршалл.
— Я поддерживаю ваше возражение, мистер обвинитель, но лишь в том плане, что не дело Суда разбираться в данных вопросах, это дело будет передано адвокатской коллегии… Однако Суд считает необходимым указать, что его тоже интересует своеобразный статус этого свидетеля. Создается впечатление, что он еще откуда-то раздобыл деньги!
— Он же сказал, что выиграл на бегах, — напомнил Маршалл. — Он не стал скрывать это от Суда.
— Удивительно везучий молодой человек! — иронично пробормотал судья Мейнли. — Такое случается.
— Свой большой выигрыш вы получили, поставив на лошадь Эстер Боннет? — спросил Мейсон. — Вы помните, сколько тогда получили?
