— Удивительно везучий молодой человек! — иронично пробормотал судья Мейнли. — Такое случается.
— Свой большой выигрыш вы получили, поставив на лошадь Эстер Боннет? — спросил Мейсон. — Вы помните, сколько тогда получили?
— Порядочную сумму.
— А вы уверены, что именно на этой лошади?
— Конечно! Разве такое забудешь?
Мейсон с минуту пристально смотрел на свидетеля, потом неожиданно сказал совсем другим голосом:
— Джордж Летти, почему вы не говорите правду? Суд знает, что вы не выиграли денег на скачках… Эта лошадь проиграла!
— Проиграла? — воскликнул Летти.
— Проиграла! — повторил Мейсон. — А теперь скажите правду, где вы взяли деньги?
— Я… я…
— Вы могли слышать разговор в соседнем помещении в мотеле «Палм Корт» достаточно ясно, не так ли?
— Да, ну и что же?
— Во время той беседы, подслушиванием которой вы столь прилежно занимались, собеседники обсуждали, что они сделают с имеющимися у них наличными деньгами, собираясь на прогулку. Миссис Элмор не хотела их брать с собой, когда Монтроз Девитт уговорил-таки ее отправиться с ним на прогулку в автомобиле. У нее было тридцать пять тысяч наличными, и у Девитта пятнадцать. Они договорились, где они их будут прятать. Это и было частью того разговора, который вы услышали!
— Я… я не слышал его полностью!..
— Вы услышали что они намеревались спрятать деньги под сиденьями мягких кресел. Я допускаю, молодой человек, что вы действительно пытались последовать за ними, потеряли их из виду и вернулись назад, принявшись экспериментировать с дверью, соединяющей ваши номера. Вы обнаружили, что легко можете ее открыть. Повернув болт со своей стороны, вошли в комнату номер четырнадцать, занимаемую Монтрозом Девиттом, и, проверив под подушкой кресла, нашли пятьдесят тысяч наличными. До этого момента у вас не было денег. И вы в финансовом отношении полностью зависели от Линды Кэлхаун и своих друзей. Работать вам не хотелось, вы для этого слишком ленивы, ну, а выпрашивать по мелочам на прожитие — унизительно. Понятно, что вы не устояли перед соблазном и взяли деньги…
— Ваша Честь! — закричал окружной прокурор. — Это же абсурд! Для подобного заявления нет ни малейшего основания. Это даже не допрос, а обвинение! Я категорически возражаю, это не перекрестный допрос!
— Возражение отводится, — остановил его судья Мейнли. — Ну, молодой человек, теперь уже и я хочу, чтобы вы ответили на этот вопрос. Я требую прямого ответа, честного и без уверток! Помните, вы были приведены к присяге!
— Я ничего подобного не делал! — возмущенно заявил Летти.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — где ваш багаж? Поскольку вы собирались сразу отсюда ехать в Сан-Диего к самолету, он должен быть здесь. Где вы его оставили?
— В конторе окружного прокурора.
— Вы не будете возражать, если ваш багаж доставят сюда и осмотрят?
— Разумеется, буду! Я не вижу оснований разрешать кому бы то ни было производить обыск в моих личных вещах.
— Есть ли среди них нечто такое, что вы стремитесь скрыть?
— Нет.
— Хорошо.
Мейсон сделал два шага к свидетелю, лицо которого постепенно приобретала свекольный оттенок.
— Я намерен заглянуть в ваш багаж, — продолжал Мейсон. — Раз вы не желаете добровольно показать его, я вынужден попросить ордер на обыск. Напоминаю, что вы принесли присягу… Ну а в том, что ваши вещи будут проверены самым тщательным образом, можете не сомневаться. Говорите прямо, есть там деньги или нет?
— Конечно. Я же говорил, что выиграл на скачках.
— У вас в багаже спрятано, скажем, двадцать тысяч долларов.
— Я… я не знаю, сколько я выиграл.
— Не знаете, значит! Может быть вы выиграли и тридцать тысяч?
— Говорю вам, не знаю.
— Хорошо. Я хочу дать вам еще одну возможность, но уже последнюю, сказать Суду правду. И помните, что вы под присягой. Входили ли вы в комнату Монтроза Девитта в мотеле? Минуточку! Прежде чем ответить на вопрос, учтите, что полиция показала, что в номере были обнаружены отпечатки пальцев, которые они не смогли идентифицировать, но достаточно ясные и четкие, чтобы…
— Да, я туда входил, — сказал Летти. — Все было именно так, как вы и предполагали. Убедившись, что я их потерял, я вернулся назад и стал мудрить с дверью, соединяющей наши комнаты. Почти сразу же я понял, что если повернуть болт с моей стороны, то дверь откроется. Оказалось, что в соседнем помещении болт даже не был повернут, как полагается… Короче, я вошел в четырнадцатый номер и огляделся.
— И нашли спрятанные деньги? — спросил Мейсон.
Свидетель долгое время колебался, не зная, как ему быть. Видя это, Маршалл вскочил, собираясь что-то возразить, но судья Мейнли взмахом руки указал ему на место.
Летти опустил голову.
— Хорошо, — сдался он. — Я взял деньги.
— Ну, в этом-то я не сомневался, — заметил Мейсон. — А теперь главный вопрос. Вы убили Девитта?
Свидетель поднял глаза, полные слез.
— Клянусь вам, мистер Мейсон, что я абсолютно ничего об этом не знаю. Я его не убивал. Вы правы, соблазн присвоить деньги был слишком велик. Сначала я собирался взять их, чтобы потом, отдав, заслужить благосклонность миссис Элмор в подходящий момент. Я был убежден, что Монтроз Девитт мошенник и потенциальный убийца. Поэтому я вряд ли должен был возвращать его часть денег… Но я его не убивал!
Мейсон вернулся к своему месту и сказал:
— Больше вопросов не имею.
Маршалл стоял в нерешительности, посмотрел на рыдающего Летти, потом перевел взгляд на непреклонное лицо судьи. Подойдя к своему столику, он пошептался с помощником и сказал:
— Ваша Честь, это заявление для меня явилось неожиданным. Я… намерен у Суда просить отсрочки.
— Вы не можете ее получить, если адвокат не даст на это согласия. Предварительное слушание полагается закончить на протяжении одного заседания, если только защитник не присоединится к просьбе обвинителя, — ответил судья Мейнли. — А пока я хочу спросить о ваших намерениях в отношении этого свидетеля.
— Я… я отказываюсь от него.
— Я говорю не об отказе от него. Перед вами человек, давший ложные показания под присягой и сознавшийся в крупном хищении. Что вы намерены предпринять в этом отношении?
— Я… я понимаю, насколько был велик его соблазн, но считаю своим долгом задержать его.
— Безусловно!
Судья Мейнли повернулся к адвокату.
— Какова позиция защиты по вопросу отсрочки слушания дела?
— Я вовсе не стремлюсь использовать растерянность обвинения и потому могу согласиться на отсрочку, — ответил Мейсон. — Но я считаю своим долгом указать, что с нашей стороны было сделано все для разоблачения Джорджа Летти. Не мы его прятали от окружающих. Но к нему были приставлены детективы, не спускавшие с него глаз. Нам было все время известно, где он находится и чем занимается, сколько денег тратит. При этих обстоятельствах, учитывая, что он прилетел в Мексику совершенно без денег, вполне естественным было заинтересоваться источником его доходов. Сначала я понял, что его снабжает деньгами лицо, желающее спрятать его от защиты. Возможно, окружной прокурор, действительно, не собирался подкупать свидетеля, а только по неопытности таким способом заручился его лояльностью.
— Этим делом в свое время займется коллегия адвокатов. Мистер Маршалл не ребенок, он сам во всем виноват, — голос судьи Мейнли от волнения звучал необычайно сурово.
Маршалл, с бледным, как мел, лицом, заговорил:
— Я крайне сожалею, что так случилось… Можем ли мы отложить слушание дела до десяти часов завтрашнего дня?
— Для моей подзащитной это приемлемо, — сказал Мейсон, — при условии, что она будет отпущена под расписку или под залог.
— Я возражаю! — выкрикнул окружной прокурор.
— В таком случае, мы будем возражать против отсрочки, — твердо заявил Мейсон.
— Могу ли я взять перерыв, чтобы обсудить вопрос с моим помощником?
— Подобная просьба мне кажется более резонной, — сказал судья Мейнли. — Суд назначает перерыв на пятнадцать минут. Что касается свидетеля Летти, я хочу, чтобы его немедленно взяли под стражу. Суд совершенно не удовлетворен услышанным от него объяснением собственного поведения. Если он проник в соседнюю комнату и украл чужие деньги, я не вижу причин, которые могли бы помешать ему и убить Девитта.
— Тогда каким же образом орудие убийства попало в машину обвиняемой? — крикнул Маршалл.
— Оно попало туда, потому что его туда положили, — ответил судья Мейнли. — Свидетель отсутствовал вторично уже после того, как взял деньги… Откуда вы знаете, куда он ездил?.. Мы можем верить или не верить его собственным словам.
— Я его не убивал! — закричал Летти. — Я вам говорю, что не убивал его!
Судья Мейнли повернулся к нему.
— Вы уже наговорили нам гору лжи, молодой человек. Суд настаивает, чтобы вас немедленно посадили в камеру для подследственных и по всей строгости судили за лжесвидетельство и мошенничество. А пока Суд берет перерыв!
