– Было ли это типичным случаем?
– Типичным случаем чего?
– Удара или какой-нибудь известной болезни?
– Если бы ты изучал медицину, – заявил сэр Бартоломью, – то знал бы, что типичных случаев практически не бывает.
– Что именно вы предполагаете, сэр Чарлз? – спросил мистер Саттерсвейт.
Картрайт не ответил, сделав неопределенный жест рукой.
– Чарлз сам этого не знает, – усмехнулся Стрейндж. – Просто его мысли, естественно, обращаются к самым драматическим возможностям.
Сэр Чарлз с упреком посмотрел на него. Его лицо было задумчивым. Он рассеянно покачал головой.
В голове мистера Саттерсвейта мелькнуло воспоминание: Аристид Дюваль, глава секретной службы, распутывающий заговор в пьесе «Подземные провода». Сэр Чарлз, сам того не сознавая, прихрамывал при ходьбе. У Дюваля было прозвище Хромой.
Между тем сэр Бартоломью продолжал безжалостно опровергать все еще не сформулированные подозрения сэра Чарлза:
– Что именно ты подозреваешь, Чарлз? Самоубийство? Убийство? Кому могло понадобиться убивать безобидного старого священника? Это фантастично! Самоубийство еще куда ни шло. Можно вообразить причину, по которой Бэббингтон решил покончить с собой…
– Какую причину?
Сэр Бартоломью покачал головой:
– Как мы можем проникнуть в тайны человеческой души? Предположим, Бэббингтону сообщили, что он страдает неизлечимым заболеванием – вроде рака. Это возможный мотив. Он мог захотеть избавить жену от тяжкой необходимости лицезреть его долгую и мучительную агонию. Конечно, это всего лишь догадка. Ничего не указывает на то, что Бэббингтон намеревался покончить жизнь самоубийством.
– Я думал не столько о самоубийстве… – начал сэр Чарлз.
Бартоломью Стрейндж снова усмехнулся:
– Ну еще бы! Ты не ищешь вероятных объяснений. Тебе нужна сенсация – новый, не оставляющий следов яд в коктейле.
Сэр Чарлз скорчил гримасу:
– Не уверен, что мне это нужно. Черт возьми, Толли, не забывай, что я смешивал эти коктейли!
– Внезапный приступ мании убийства? Очевидно, у нас симптомы еще не проявились, но до утра мы все будем мертвы.
– Ты все шутишь, но… – Сэр Чарлз раздраженно оборвал фразу.
– Я не так уж и шучу, – ответил врач. Тон его изменился – он стал серьезным, в нем звучали нотки сочувствия. – Я шучу не по поводу смерти старого Бэббингтона, а над твоими предположениями, Чарлз, потому что… ну, потому что не хочу, чтобы ты невольно причинил вред.
– Вред? – переспросил сэр Чарлз.
– Возможно, вы понимаете, куда я клоню, мистер Саттерсвейт?
– Думаю, я могу догадаться, – отозвался мистер Саттерсвейт.
– Неужели ты не видишь, Чарлз, – продолжил сэр Бартоломью, – что твои праздные подозрения могут оказаться отнюдь не безобидными? Слухи распространяются быстро. Самое смутное, абсолютно необоснованное подозрение может причинить серьезные огорчения и боль миссис Бэббингтон. Я сталкивался с подобными случаями один или два раза. Внезапная смерть, досужая болтовня, слухи и сплетни, которые распространяются все шире и никак не могут прекратиться… Черт побери, Чарлз, неужели ты не понимаешь, какой ненужной жестокостью это может обернуться? А ты всего лишь пускаешь в галоп живое воображение по весьма сомнительному курсу.
На лице актера мелькнула нерешительность.
– Об этом я не подумал, – признался он.
– Ты отличный парень, Чарлз, но позволяешь своему воображению уносить тебя слишком далеко. Можешь ты серьезно поверить в то, что кто-то захотел прикончить этого абсолютно безобидного старика?
– Полагаю, нет, – ответил сэр Чарлз. – Ты прав – это звучит нелепо, но это вовсе не моя прихоть. Мне действительно кажется, что тут что-то не так.
Мистер Саттерсвейт негромко кашлянул.
– Могу я высказать предположение? Мистеру Бэббингтону стало плохо вскоре после того, как он вошел в эту комнату и выпил коктейль. Я случайно заметил, как он поморщился, сделав глоток, и подумал, что он не привык к вкусу коктейлей. Но допустим, что предположение сэра Бартоломью верно – мистер Бэббингтон мог по какой-то причине хотеть покончить с собой. Это кажется мне возможным, в отличие от убийства, которое выглядит абсолютно невероятным. В таком случае мистер Бэббингтон мог положить что-то в свой бокал незаметно для нас. Насколько я вижу, в этой комнате пока еще ничего не трогали. Стаканы для коктейлей находятся на прежнем месте. Вот стакан мистера Бэббингтона. Я знаю это, потому что сидел здесь и разговаривал с ним. Предлагаю, чтобы сэр Бартоломью подверг содержимое стакана анализу – только потихоньку, не возбуждая лишних разговоров.
Сэр Бартоломью встал и поднял стакан.
– Хорошо, – откликнулся он. – Я доставлю тебе это удовольствие, Чарлз, но держу с тобой пари на десять фунтов против одного, что там нет ничего, кроме доброго старого джина и вермута.
– Идет, – согласился сэр Чарлз и добавил с печальной улыбкой: – Знаешь, Толли, ты отчасти ответствен за полет моей фантазии.
– Я?
– Да, с твоими утренними разговорами о преступлении. Ты сказал, что этот человек, Эркюль Пуаро, похож на буревестника, что преступление повсюду следует за ним. И действительно, как только он прибыл, у нас произошла подозрительно внезапная смерть. Естественно, мои мысли сразу же устремились к убийству.
– Интересно… – начал мистер Саттерсвейт и тут же умолк.
– Да, – кивнул сэр Чарлз. – Мне это тоже пришло в голову. Как ты считаешь, Толли, мы можем спросить его, что он об этом думает? Я имею в виду, будет ли это этично?
– Вопрос по существу, – пробормотал мистер Саттерсвейт.
– Я знаком с медицинской этикой, но будь я проклят, если знаю что-то об этике детективной.
– Нельзя просить петь профессионального певца, – заметил мистер Саттерсвейт. – Вопрос в том, можно ли просить профессионального детектива о расследовании.
– Всего лишь о мнении, – поправил сэр Чарлз.
В дверь негромко постучали, и в проеме возникло лицо Эркюля Пуаро с виноватым выражением.
– Входите, приятель! – воскликнул сэр Чарлз. – Мы как раз говорили о вас.
– Я боялся, что помешаю.
– Вовсе нет. Хотите выпить?
– Нет, благодарю вас. Я редко пью виски. Другое дело – стакан сиропа.
Но сироп не входил в перечень жидкостей, которые сэр Чарлз считал пригодными для питья. Усадив гостя, актер перешел прямо к делу:
– Я не намерен ходить вокруг да около. Мы говорили о вас, мсье Пуаро, и… и о том, что произошло сегодня вечером. Вам не кажется, что тут что-то не так?
Брови Пуаро приподнялись.
– Не так? Что вы имеете в виду?
– Мой друг вбил себе в голову мысль, что старого Бэббингтона убили, – объяснил Бартоломью Стрейндж.
– А вы так не думаете?
– Мы бы хотели знать, что думаете вы.
– Конечно, ему стало плохо очень неожиданно, – задумчиво промолвил Пуаро.
– Вот именно.
Мистер Саттерсвейт поведал о теории самоубийства и о своем предложении проанализировать содержимое стакана.
Пуаро одобрительно кивнул:
– Это в любом случае не причинит вреда. Как знатоку человеческой натуры, мне кажется в высшей степени невероятным, чтобы кто-то мог расправиться с очаровательным и безобидным старым джентльменом. Еще менее правдоподобной представляется мне версия самоубийства. Как бы то ни было, стакан должен нам что-то сообщить.
– И каков, по-вашему, будет результат анализа?
Пуаро пожал плечами:
– Я могу лишь догадываться. В данном случае моя догадка состоит в том, что в стакане обнаружат только остатки превосходного сухого мартини. – Он отвесил поклон сэру Чарлзу. – Отравить человека с помощью одного из многих коктейлей, стоящих на подносе, очень нелегко. А если бы старый священник решил покончить с собой, он едва ли сделал бы это в гостях. Такой поступок был бы крайне неделикатным по отношению к другим, а мистер Бэббингтон показался мне очень деликатным человеком. – Пуаро сделал паузу. – Вот мое мнение.
Последовало молчание. Затем сэр Чарлз глубоко вздохнул, открыл одно из окон и выглянул наружу.
– Поднялся ветер, – сообщил он.
Агент секретной службы вновь уступил место моряку.
Но наблюдательному мистеру Саттерсвейту показалось, что сэр Чарлз слегка сожалеет о роли, которую ему толком так и не удалось сыграть.
[9]
– Да, но что вы об этом думаете, мистер Саттерсвейт? Только говорите правду.
Мистер Саттерсвейт огляделся вокруг. Спасения не было. Эгг Литтон-Гор загнала его в угол на рыболовецком причале. Современные девушки ужасно энергичны и абсолютно безжалостны!
– Эту идею вам вбил в голову сэр Чарлз, – заявил он.
– Вовсе нет. Она была там с самого начала. Все произошло слишком внезапно.
– Мистер Бэббингтон был старым человеком и не отличался крепким здоровьем…
– Чепуха! – прервала Саттерсвейта Эгг. – У него был неврит и ревматический артрит. От этого не сваливаются замертво. И у него никогда не было припадков. Он принадлежал к тем старикам, которые скрипят помаленьку, но доживают до девяноста лет. Что вы думаете о дознании?
