не суетились и никуда не бежали, ей казалось, что даже мамаши с младенцами не так остервенело раскачивали коляски в надежде, что отпрыски побыстрее уснут.
– Алин, а почему ты не рассказала ему о Белякове? – прервал Стас ее размышления.
– Не видела смысла, если Беляков сказал правду, значит это дела семейные, а если нет – то вряд ли Гасанов стал бы откровенничать, да и тебя упоминать не хотелось
– Как знаешь, а про отчет он ничего не спросил?
– Велел доделать как можно скорее, – задумчиво произнесла Алина.
– Тебя опять что-то смущает? – с интересом спросил ее Стас.
– Да, опять и это удивляет меня больше всего. Понимаешь, Шамиль слишком однозначный, слишком цельно скроенный.
– Если честно, то не понимаю.
– Сама не знаю, как объяснить, – Алина задумалась, подбирая слова, – я ведь знаю его много лет, но ни разу за это время у меня не возникало и мысли, что он хоть в чем-то может сомневаться, а сейчас я чувствую его растерянность, что совершенно невозможно, невероятно.
– Тогда действительно странно. Ладно, разберемся, а пока бегом домой, мама, небось, нас с фонарями ищет.
Мама не искала, а сидела около дома на лавочке, около ее ног примостился Черчилль.
– Лариса Александровна, что Вы тут делаете в такой сомнительной компании? – смеясь, сказал Стас, усаживаясь рядом с ней.
– Вот именно, – поддакнула Алина, не ты ли нам говорила, что эта собака – наша ошибка и гулять с ней ты никогда не будешь?
– Ну что Вы, в самом деле пристали? – слегка смутившись, проговорила мама, – если присмотреться Черчилль замечательный пес, выдержанный и благородный, он не носиться как оглашенный по дворам, не лает на приличных людей и не бросается на кошек. Наши биологические ритмы полностью совпадают. Вот Ирке больше бы подошла борзая, а меня устраивает даже как он хрюкает, когда спит.
– Хрюкает он потому, что бракованный, у него прикус не правильный, нам заводчица сказала.
– Сами Вы бракованные, – фыркнула мама, – пойдемте домой, ужинать, нас уже все заждались.
– Все?
– Да, Миша тоже пришел, а мы уже стол накрыли.
– Не знаю, как тебе удается поддерживать такую форму, – еле выдохнул Стас после ужина, они стояли на балконе и курили – Если бы меня каждый день так кормили, я бы уже в дверь не влез.
– Конституция такая, как Зинаида Матвеевна не старается меня откормить, все впустую, у меня и отец как глиста был, – улыбнулся Михаил.
– У тебя есть новости? Лариса Александровна сказала, что ты нас ждал? – спросил Стас.
– Да, есть, но поговорить я хотел только с тобой, так что давай поднимемся ко мне, я захвачу бутылку ликера, а по дороге объясню.
– Давай.
Если Алина что-то и заподозрила, то виду не подала и вслед за ними не увязалась. В гостиной разгорался жаркий спор о том, куда все направятся на выходные и Алина отстаивала интересы мамы, ратующей за поездку в Боровое.
– Миш, говори быстрее, мы не можем ходить за ликером слишком долго, наши дамы слишком умны.
– Я уезжаю на пару дней и хотел тебя предупредить, чтобы ты был на стороже.
– О чем речь?
– Да о том, что мои ребята сегодня опять засекли курьера около нашего дома. Я не стал снимать наблюдение, как видишь, правильно сделал.
Полночи Стас не спал, а наутро, наврав с три короба, уехал за два часа до начала рабочего дня.
– Геннадий Викторович? – окликнули его около проходной.
Обернувшись, он увидел Алининого ухажера, вылезающего из машины.
– Станислав? – удивленно спросил Воронцов.
– Я, узнал?
– Ну, разумеется, что-то случилось – вдруг встревожился он.
– Нет, но может.
– Хорошо пошли, у меня оперативка через час, так что время есть.
Стас впервые оказался в кабинете, где Алина была уже пару раз и с интересом осмотрелся.
Смешная кружка с котом, почерневшая изнутри от чайного налета, дешевая подставка для ручек, керамический пузатый гаишник с жезлом, видимо, неудачный подарок коллег на 23 февраля и, слава Богу, никаких образцово- показательных фотографий семьи.
– Ну, как там Алина Витальевна? – нахохлившись спросил Воронцов, усаживаясь за стол.
– До сих пор злится, – честно ответил Стас.
– Это хорошо, это справедливо! – довольно произнес Воронцов.
– Слушай, Геннадий Викторович, тут дело такое – не стал тянуть Стас, – около нашего дома опять стал ошиваться курьер и нас с Мишей это беспокоит. Руки чешутся поймать мерзавца и намять ему бока, но я подумал, что не стоит. Может, он у тебя в кабинете поразговорчивее станет?
– Да ты что, какие бока! И думать забудь, еще не хватало присесть из-за мерзавца.
– Я не боюсь, – уверенно сказал Стас.
– Напрасно. С твоей фактурой это не менее опасно, чем со внешностью девочки-припевочки. Каждый день будешь, как на ринге биться. Не знаешь что это – не говори.
– Может, и не знаю, но неуставная часть с контингентом из кавказских республик, где я служил, тоже не фунт не изюма.
– Ладно, проехали, но ты пойми, что у меня ничего на него нет.
– Ну и что, можно же проследить, – возмутился Стас.
– Только если самому лечь в кустах, а начальству я как это аргументирую? Записи изъяты незаконно, заявления от Андреевой у меня нет. На каком основании я буду отвлекать сотрудников от оперативной работы?
– Ну, придумай, что ни будь, иначе мы с Мишкиными архаровцами подключимся.
– Я Вам подключусь, подключальщики. Ну почему, все кто ни черта не смыслит в нашей работе, всегда знают что делать – взревел Воронцов.
– Да потому что Вам труп нужен, чтобы начать чесаться, а пока человек дышит – Вы ни черта не шевелитесь! – взвился Стас и подскочил со стула.
– Это тебе Андреева наплела, – окончательно выходя из себя, крикнул Воронцов.
– Мне и плести ничего не надо – все и так ясно! – гаркнул Стас.
– Геннадий Викторович, Вам помощь нужна? – дверь кабинета открылась и внутрь зашел круглолицый розовощекий сержантик, всем своим видом демонстрируя служебное рвение. На Воронцова он смотрел с детским восторгом.
– Нет, Иван Петрович, спасибо, мы с товарищем просто спорим, – сказал Воронцов, мгновенно остывая.
– Вы зовите, если что – я буду рядом.
– Если что – обязательно.
Гарный хлопец вышел, напоследок грозно посмотрев на Стаса, – мол я тут, бойся меня.
– А это что за явление природы? – Стас против воли улыбнулся.
– Это наш стажер из Рязани, чего смеешься? – Воронцов и сам разулыбался. – Ему какой-то придурок наплел, что я родственник того самого Аниськина – то ли сват, то ли брат, так он заявился ко мне, признался в том, что его бабушка в восторге от серии с Фантомасом и что я его герой.
