том, чтобы разыскать Клода. И тут – на́ тебе – неожиданно появляется эта дурацкая парочка.
– Весьма бесцеремонно с их стороны.
– Ага. А с фронта поисков Клода, кстати, никаких обнадеживающих новостей. Звонили из Ярда. Поиски ведутся, как любит писать пресса, в общенациональном масштабе, но ниоткуда ни звука.
– А из Саутгемптона?
– Они послали полицейского в штатском в «Занимательное чтиво» на Порт-лейн. Это действительно адрес «почтового ящика», но ничего для «Морриса» там не получали. Парень, который держит магазин, очень хитер – они его подозревают в связи с наркоделами, но так и не смогли найти доказательства, чтобы прищучить его. Детектив-инспектор, с которым я разговаривал, считает вероятным, что Клод Картер сбыл то, что привез на корабле, именно там. Если он собрался бежать через Саутгемптон, он не преминет забрать деньги, выманенные шантажом у сестры Джексон.
– Предположим, она пошлет их сегодня, почтой первого класса, все равно они придут не раньше завтрашнего дня, – сказал Аллейн.
– Наружка держит магазин под круглосуточным наблюдением. Если он только высунет нос – они его схватят, будьте уверены, – ответил Фокс.
– Если. Странно все это, вам не кажется? Вот он, собственной персоной, вынюхивает что-то в Квинтерн-плейсе, шастает по всей округе до (если верить Арти) двенадцати или (если верить Брюсу) девяти часов прошлого вечера. Идет по улице с рюкзаком за спиной. Открывает скрипучую калитку, проходя на кладбище, оставляет там свои следы – и исчезает.
– Вот он тут – а вот его уже нет. Нервы сдали, вы так не думаете?
– Мы не должны забывать, что он оставил записку для миссис Джим.
– А может, все просто? Может, – злобно сказал Фокс, – он, эдак вальсируя, с глупой улыбкой на лице, снова объявится в тетушкином доме? Может, сестру Джексон шантажирует кто-нибудь другой, и мы сядем в лужу?
– Это наш профессиональный риск, – отрешенно ответил Аллейн и будто бы сам себе добавил: – «В воздухе прозрачном рассеялись, растаяли они» [118] и после следов в проходе на кладбище не осталось ничего, все исчезло «бесследно, как туман». Но почему? И куда, черт возьми? И каким образом?
– Во всяком случае, не на лондонском поезде, – сказал Фокс. – На вокзале сообщили, что никто с него не сходил и не садился на него в Большом Квинтерне.
– Автостопом?
– Хорошая работенка будет для наших ребят. Давать объявления в газетах? А толку?
– У вас какое-то безнадежное настроение, мой бедный Лис, – заметил Аллейн.
Мистер Фокс, который хоть и ворчал время от времени, никогда ни в малейшей степени не поддавался хандре, спокойно проигнорировал его замечание.
– Я вас взбодрю, – продолжал Аллейн. – Вам нужна перемена места. Что скажете насчет пикника под луной?
– Ну-ка, ну-ка? – настороженно воскликнул Фокс.
– Ну, скорее не совсем пикника, а прогулки по кладбищу. Садовник Брюс, не сомневаюсь, назвал бы это готической прогулкой.
– Надеюсь, вы это не серьезно, мистер Аллейн?
– Совершенно серьезно. У меня никак не идет из головы рассказ Чокнутого Арти, Фокс. Скорее всего, это не его фантазии, потому что есть следы. Картер действительно исчез, и лежбище в кустах имеется. Предлагаю вернуться на место и еще раз обследовать его. Который час?
– Десять минут двенадцатого.
– Деревня уже должна спать.
– И нам было бы нелишне, – вздохнул Фокс.
– Надо звякнуть на «фабрику» и спросить, смогут ли они найти для нас ацетиленовую лампу или что-то вроде нее.
– Реконструкция?
– Вам это понятие кажется причудливым? Может, и впрямь немного vieux-jeu [119].
– Тем не менее в этом есть смысл, – и Фокс безропотно отправился звонить.
Сержант Макгинесс, ночной дежурный, предоставил им ацетиленовую лампу, которую в участке держали на случай перебоев с электричеством. Когда они подъехали, он уже достал ее и с завистью вручил им.
– Я бы хотел поехать с вами, – признался он Фоксу. – Это должно быть интересно.
Услышав его, Аллейн спросил:
– А вы можете найти кого-нибудь, кто подменит вас на часок? Нам третий человек не помешает.
Сержант Макгинесс просиял.
– Наш констебль Дэнс участвовал сегодня вечером в полуфинале местных соревнований по метанию дротиков. Он уже возвращается домой и, если выиграл, заедет ко мне похвастаться. Если вы позволите, сэр…
– Я закрою на это глаза, – сказал Аллейн.
Трескучий шум и подпрыгивающий луч света за окном, закрытым жалюзи, оповестили о прибытии мотоцикла. Сержант извинился и поспешил на выход. Снаружи послышался победный крик:
– Наша взяла, сержант!
– Не может быть!
– Два Больших раунда и Тысяча [120].
– Вот это да!
– Хотя мы были на волосок… Вот я тебе сейчас расскажу.
– Подожди. – Сержант понизил голос почти до шепота. Последовал быстрый неразборчивый обмен репликами, и сержант вернулся в сопровождении рыжеволосого гиганта-простака.
– Констебль Дэнс, сэр, – представил его сержант Макгинесс.
Аллейн поздравил констебля Дэнса с его спортивными достижениями и сказал, что они будут чрезвычайно признательны, если он позволит им «задержать» его ненадолго. Слово «задержать» как полицейский синоним понятия «арестовать» возымело неожиданный успех в качестве сомнительного каламбура – если это было каламбуром. Они оставили констебля докладывать жене о своей победе по телефону.
Пока ехали в деревню, Аллейн в общих чертах описал осчастливленному Макгинессу цель их операции:
– Мы пытаемся найти смысл в кажущейся бессмысленной ситуации. Вопрос: мог ли человек, идущий по Стайл-лейн или Лонг-лейн, видеть хоть в какой-то мере свет лампы садовника Брюса? Вопрос второй: мог ли некто, прячась в кустах, видеть идущего? Вопрос третий: мог ли идущий – предположим, он поднимается по ступенькам и входит в церковь…
– Прошу прощения, но это невозможно, – перебил его сержант. – Церковь на ночь запирается. По нашей рекомендации. Чтобы предотвратить вероятность вандализма.
– Как правильно мы поступили, взяв вас с собой, – обрадовался Аллейн. – Кто ее запирает? Викарий?
– Совершенно верно, мистер Аллейн. И после того как покойную леди внесли в церковь, именно это он должен был сделать. Запереть помещение на ночь.
– Оставив церковь в темноте? – спросил Фокс.
– Думаю, нет. Полагаю, он оставил свет в алтаре. Нужно будет спросить у него.
– Стало быть, история Арти начинается уже после того, как привезли покойницу?
– Как и наше представление, что весьма кстати. В деревне рано ложатся, сержант?
– Через полчаса после того, как закрываются пивные, все уже в постели.
– Отлично.
– А что, если, – с ноткой ужаса в голосе спросил Фокс, – Чокнутый Арти сейчас спит там, в своей берлоге?
– Это будет для нас большим осложнением, черт возьми, – проворчал Аллейн. – В этом случае придется действовать по обстоятельствам. Впрочем, не знаю. Можем попробовать привлечь его к участию в нашей затее.
– А он согласится?
– Бог его знает. Итак, начинаем. Старайтесь делать все как можно тише. Не хлопайте дверями. Говорите
