наш изорванный туристический прикид совсем не идет к нашему новому имиджу.
Потратив деньги в универмаге, где Андрей с Оксаной накупили все, что посчитали нужным из одежды и аксессуаров, включая новые, легкие рюкзаки, они вернулись на квартиру, и тут же избавились от всего лишнего.
За ужином Оксана поинтересовалась у Андрея, что за предложение, о котором он говорил утром.
– Предложение простое, – сказал он. – Уверен, что инцидент в Тынде приписан нам. Если нас, конечно, еще не забыли. После того, что там произошло, нас не было три недели. Господи, уже август! Что бы они ни решили, – забыть о нас, искать дальше, – предлагаю, все же, – как бы я этого раньше не хотел, – залечь на дно еще на пару недель. А после, через две недели, выдвинуться дальше. К концу лета уж точно будем на месте.
– И что ты предлагаешь прямо сейчас? – серьезно спросила Оксана.
– Биробиджан маленький город. Предлагаю перебраться в Хабаровск, – это самый густонаселенный город дальнего Востока, – и там затеряться на две-три недели. Денег нам хватит. Даже валюту трогать не придется. А после, когда все поутихнет, – вряд ли, конечно, мы об этом сможем узнать, – тронемся дальше. Там уже рядом. Сложно только с материка на Курилы по морю добираться, а так, считай, мы уже на месте. Из Хабаровска, ближе к дате прибытия и позвоним друзьям Славы. Ты как, милая? Да и здоровье твое проверим.
– Все, что ты скажешь, дорогой.
– Удачно я о здоровье вспомнил. Вот, какой я заботливый! Сам говорил, что первым делом проверим твое состояние, а повел тебя в салон красоты.
– Ты мой самый заботливый, Андрюшенька!
– Если завтра утром выедем, днем будем на месте, автобус часа три идет.
– Я с тобой, любимый!
Оксана кинулась на Андрея и расцеловала его.
Днем следующего дня Андрей с Оксаной уже заселялись в однокомнатную квартиру недалеко от центра Хабаровска. Сразу же Оксана записались в частную медицинскую клинику, и на следующий день прошла обследования, и сдала необходимые анализы.
Она была абсолютно здорова.
– Молодые, сильные и красивые, – гордо заявила Оксана, показывая на свое с Андреем отражение в одной из витрин магазина. – Только вот, борода!
Андрей рассмеялся.
– Ты новости давно смотрела? – спросил он вдруг. – Я совсем забыл…
– Честно говоря, я тоже. Долго мы были вдали от живых людей. Сейчас займусь. Мы куда-нибудь идем?
Андрей взглянул на часы.
– Предлагаю проводить солнце на набережной Амура.
Они прогуливались по центру Хабаровска. Оставив позади центральную площадь, площадь Ленина, они свернули в сторону Уссурийского бульвара, и уже вдоль него продолжили движение к набережной.
– Я что-то нашла! – воскликнула Оксана, разглядывая экран своего смартфона.
– Что, дорогая?
Оксана медленно перевела взгляд на Андрея и побледнела.
– Что с тобой? Давай присядем! Оксана!
Усевшись на лавку, Андрей схватил Оксану за руку. Та, не говоря не слова, передала Андрею телефон.
– Прочти все сам, пожалуйста, я… у меня… – Оксана закрыла лицо руками.
Чем больше Андрей читал, перескакивая с новости на новость, с сайта на сайт, тем лицо его становилось мрачнее.
Он привлек Оксану к себе и обнял ее.
Оксана глубоко выдохнула и, распрямившись, села, прижавшись к Андрею.
– Что там? – робко спросила она. – А то я не успела.
– Мария попала в психиатрическую лечебницу в Волгодонске, потом ее перевели в Ростов, а три дня назад увезли в Москву.
– Настолько серьезно у нее может быть это все? – спросила Оксана.
– Не знаю, но, думаю, дело в другом. В чем-то другом…
– А Слава… – Оксана заплакала. – Как же…
– Два дня его уже нет в живых. Пишут, что он пришел с повинной, – я не верю, – готовился оправдательный приговор, или что-то такое, и все обвинения с него должны были быть сняты. Но инициаторы его заключения решили не давать делу обратный ход, и для этого убрали главного свидетеля, являющегося виновным в преступлении. Какая-то ерунда…
– Думаешь, если бы они с Машей остались где-нибудь, еще тогда, давно, когда он за ней вернулся из тюрьмы, или уехали бы без нас, все бы кончилось хорошо?
– Не знаю, – вздохнув, ответил Андрей. – Все это как-то связано, думаю. И совсем не просто. Я… я не знаю, Оксана.
– Мы остались одни?
– Да, совсем одни.
Дойдя до набережной Амура, они остановились, глядя на багровый закат.
– Амур-батюшка, – проговорил Андрей. – Вон там, – указал он в сторону противоположного берега, – совсем рядом Китай.
– Мы уйдем ото всего этого и забудем? – пролепетала Оксана.
Андрей обнял ее.
– Нет, не забудем. Никогда уже не забудем. К тому же, одни бы мы ни за что не добрались на другой конец страны. А отсюда до Японии по прямой, меньше, чем от Москвы до Питера.
– Эх, Андрюша, что мы будем там делать?
– Сначала мы сбросим с себя эти цепи, – задумчиво проговорил он, – а там, там мы начнем все по-другому. Все совсем по-другому. И что это будет за страна, не имеет значения. В какой стране мы не окажемся, мы будем другими. А после, может быть, совсем не скоро, еще вернемся на родину, и покажем, что это такое! То, чего некто не знает… потому что…
– Потому, что с нами будет она?
Андрей улыбнулся.
– Солнце скоро сядет. Пойдем домой. Мы еще две недели сможем наслаждаться закатом. Если не примем жесткие меры конспирации, и, вообще, не будем выходить из дома.
– Я бы не стала рисковать. Хоть я теперь и блондинка, а ты бородач, не стоит испытывать судьбу. Мне кажется, она достаточна над нами посмеялась.
– Как скажешь, милая.
– Домой?
– Домой, – тихо произнес Андрей. – И я хочу…
– Что, милый?
– Напиться в дым!..
В ноябре 1966 года началась партизанская борьба Че Гевара в Боливии. По приказу Фиделя Кастро боливийскими коммунистами весной 1966 года специально была куплена земля для создания баз, где под руководством Гевары проходили подготовку партизаны. Военные действия партизанского отряда под его командованием начались 23 марта 1967 года. Против Гевары было решено задействовать специально обученные для антипартизанских действий силы ЦРУ. 15 сентября 1967 года правительство Боливии стало разбрасывать над селами провинции Вальегранде листовки о премии за голову Че Гевары в 4200 долларов.
Третья неделя отпуска подходила к концу. Иван Владимирович изнывал от отдыха, солнца, моря, пива и безделья. Он изучил Анапу вдоль и поперек, он истоптал все пляжи, измял весь песок и избороздил все Черное море, омывающее город-курорт.
За это время Шоцкий определил троих наблюдателей, меняющихся каждые три дня. «Вот им с работой повезло, – думал он. – А если
