поколения. Авторитетен.
— Он может входить в организацию?
— Может. А может и нет. Возможно, просто выполнял чей-то заказ.
— Три твои пятерки на задержание Кукольника, — приказал Зевс.
— Есть… Теперь надо ждать ответных ударов.
— Как они будут действовать?
— Так же, как и мы. Если решат, что за исчезновением Слона стоим мы, начнут выяснять, кто изменил ему меру пресечения. Примутся за прокурора.
— А мы?
— А мы будем их ждать… Из Амстердама какие вести?
— Пока никаких.
— Интересно, они справятся?
— Трудно в это поверить, — сказал Муромец. — Но мне кажется, что справятся…
Все действительно будто было списано со сценариев гангстерских американских боевиков. В заброшенном складском помещении стояли друг против друга двое. Атлетически сложенный белобрысый немец в неброском, скромном костюме, но на его руке приютились невзрачные часы на кожаном ремешке стоимостью в одиннадцать тысяч долларов — это был представитель покупателей. Он назвался Фрицем, но с таким же успехом мог бы отрекомендоваться и каким-нибудь Мумбу-Лумбу или Сидором Сидоровичем, имя было явно вымышленное, но настоящие имена здесь мало кого интересовали. Руку стоящего напротив него приземистого, одетого в ярко-малиновый костюм «неандертальца» оттягивал золотой хронометр, тоже тянущий тысяч на десять, а на толстом, как кусок шланга, указательном пальце приютился перстень с большим бриллиантом голландской огранки. «Неандерталец» назвался просто — Николаем. На самом деле это был Автоматчик — один из главных функционеров «Синдиката» в Европе. За спинами главарей маячили телохранители — их руки как бы невзначай шарили где-то под пиджаками, и нетрудно было догадаться, что они готовы при малейшей опасности или повинуясь знаку своего босса немедленно открыть огонь. Но, естественно, стрелять никто не намеревался. Здесь собрались честные деловые люди, заботящиеся о своей репутации, а кроме того, посредники гарантировали взаимную безопасность и отвечали за эти гарантии головой.
Автоматчик щелкнул пальцами, и один из телохранителей вышел вперед с металлическим чемоданчиком. Щелкнули замки. Внутри, утопленные в пластике, лежали четыре металлических цилиндра. Чемоданчик этот был устроен так, что его можно было сбрасывать с десятого этажа — внутри не пострадал бы даже хрустальный бокал. Предосторожность нелишняя, если принять во внимание стоимость его содержимого.
— Ваше слово, — на ломаном немецком произнес Автоматчик, обнажив зубы в своей самой обворожительной улыбке. Улыбался он в исключительных случаях и не подозревал, что подобные гримасы лучше подошли бы не для деловых переговоров, а для съемок фильмов ужасов.
— Сначала проверка качества. — Немец, улыбнувшись, изрек фразу на ломаном русском, как бы выказывая уважение к партнеру.
_- Качество высшее. Российское — значит отличное. Поговорка.
— Доверяй, но проверяй. Поговорка, — улыбнулся немец.
Молодой человек из его свиты взял одну из ампул, открыл большой чемодан, заполненный аппаратурой, начал колдовать над ней.
— О’кей, — он сжал пальцы колечком, мол, все в порядке.
— Теперь деньги, — расплылся в еще более безрадостной улыбке Автоматчик.
— Вот.
На пол лег чемодан, набитый тугими пачками долларов. Фриц взял радиотелефон, нащелкал номер и произнес по-немецки:
— Тридцать восемь. Перевод.
Кодовая цифра и слова означали, что сделка состоялась.
Потом пришла очередь Автоматчика. Он набрал номер:
— Ну чего там? В поряде? Гуд бай, браток…
Миллион долларов лежал в чемодане. Еще восемь были переведены на счет в одном из банков в Дании. Девять миллионов долларов стоили ампулы в чемоданчике. А еще они стоили два десятка человеческих жизней — именно столько молодых здоровых людей было использовано для «переработки». Но их судьбы волновали дельцов в последнюю очередь.
— Приятно, что наше сотрудничество крепнет, — заявил немец.
— Обоюдно, — оскалился Автоматчик.
Ему стоило немалых трудов выйти на контакт с представителями самой законспирированной и серьезной европейской теневой промышленной группы, занимающейся «черной фармакологией».
— Препарат представляет для нас определенный интерес, и мы бы хотели получить следующую партию, — сказал немец. — Желательно на более щадящих условиях.
— Следующая партия? Не раньше чем через два-три месяца… — сказал Автоматчик.
— У вас серьезные трудности?
— Временные. И вполне преодолимые.
— Надо надеяться.
К Автоматчику подошел один из быков.
— Там какой-то бич шатается под окнами, — сказал он:
— Ну и что?
— Может, легаш? — предположил бык.
— Проверим? — спросил Автоматчик напрягшегося немца.
— Полиция? — покачал он головой. — Трудно поверить. Но — доверяй, но проверяй.
— Пословица, — улыбнулся Автоматчик.
Подозрительного бродягу затащили в склад и встряхнули, как, огородное пугало. Он был в таких потертых джинсах, которые не найдешь ни на какой барахолке, рубаха залита вином и кровью, а запах от него шел как из бочки с ромом.
Ты что тут делаешь? — спросил по-немецки, а потом по-английски один из охранников Автоматчика.
— В жопу, — по-немецки прошамкал бродяга.
— Обыщи, — презрительно поджав губьц приказал Автоматчик. — И выкини отсюда.
Бык с гримасой отвращения обшарил карманы бродяги:
— Пшел, — пнул его.
— Жопа-а, — бродяга оттолкнул охранника и шагнул навстречу Автоматчику.
— Утопите это дерьмо, — приказал тот.
К бродяге подошел еще один бык. Автоматчик повернулся к ним спиной, намереваясь продолжить разговор с немцем. И то, что началось сзади, он не видел.
Бык, державший бродягу, неожиданно впечатался лицом в бетон пола. Второй, обалдело глядя на собственную сломанную кисть, оседал вниз. Бродяга сблизился с третьим боевиком, лихорадочно вытаскивавшим пистолет. Молниеносное волновое движение — еще один мафиози устроился на полу, а пистолет теперь был в руках нападавшего.
Немцы пришли в себя. Один выхватил «узи», вскинул его, но на спусковой крючок нажать не успел. Неслышный хлопок — и он рухнул.
Бродяга упал вправо и перекатился по долу. Пули высекли искры в том месте, где он только что был.
Крики, грохот выстрелов, стук падающих тел. Все закончилось в считанные секунды. Последние пули скосили двух боевиков, ворвавшихся на склад с улицы.
Глеб стоял над распростертым Автоматчиком, который стонал, глядя на свою вывихнутую руку. Из-за штат беля ящиков вышел Артемьев. Он сжимал в руке пистолет для бесшумной стрельбы и весь был в вонючей грязи — трудно остаться чистым после путешествия по канализационным трубам и сточным канавам.
— Берем эту сволочь, чемодан с ампулами и деньгами и сматываемся, — сказал Артемьев.
— Козлоты, — просипел Автоматчик.
— Не бухти, не то сдохнешь. — Глеб взял Автоматчика под локоть. Нога у бандита подволакивалась.
Они выскочили из склада. Артемьев глядел на экран «зрачка». Никакой активности вокруг не отметил. Но это пока. О внешнем прикрытии мафиози позаботились — по машине с каждой стороны. Через минуту будут здесь.
— Вот они, твари. Двигай с этим вперед, — кинул Артемьев.
Огни фар. Артемьев несколько раз выстрелил навскидку. Звон стекла. Машина впечаталась в бетонный блок. Замелькали тени — кто-то из пассажиров остался жив.
— Я прикрою, — крикнул Артемьев.
