на закатное солнце, окрасившего половину неба в розовый цвет. Потом прервала стенания:
— В два голоса читать будем.
Подружка поперхнулась причитаниями и затихла.
— Через час солнце сядет, — продолжала Алиса. — Нам придется ночевать здесь.
Громова замотала головой и, вытаращив глаза, умоляюще зашептала:
— С ума сошла? Сама говорила, что сегодня ночью выходят из воды всякие ведьмы блудливые, оборотни, водяные. — Она затравленно перекрестилась и выкрикнула. — Пошли отсюда!
Алиса сделала шаг и оказалась у неё на пути.
— Даш, ты успокойся и послушай. Во-первых, оборотни не выходят из воды. Во-вторых, у нас есть спички, и мы костёр разведём. В-третьих, где нас искать, как не у Чёртового озера?
— В лесу пусть ищут! — не сдавалась Громова, отталкивая подругу.
Она подхватила рюкзак и направилась в сторону не одиножды протараненных кустов. Те враждебно растопырили колючие ветки, не собираясь пропускать паникующую жертву.
— В купальскую ночь девушки специально идут к озеру и гадают на жениха. — Алиса примеряла роль сирены.
— Но не к этому же озеру! — заголосила Громова и неожиданно сменила тон: — Как гадают?
— Из цветов плетут венки и пускают их по воде.
— Пускают и…
— Утонет — плохо, а чем дальше и дольше плывет, тем скорее выйдешь замуж.
— Надо погадать, — загорелась Даша и увидела усмешку на лице подруги. — Оставь свои манипуляции, Шуйская!
Рюкзак, в который раз, упал наземь.
Пока одна невеста мечтала о женихе, другая, более практичная, бродила позади плит.
— Я здесь видела старое кострище, — бормотала Шуйская. — Хорошо бы до темноты собрать дрова, разжечь огонь…все, нашла!
Она поспешила к чёрной проплешине от костра и споткнулась о палку, которая серой тенью торчала из расщелины между камнями. Громкий треск сопровождал неловкое падение Алисы.
— Что же за напасти сегодня!
— Хворост нужен? — спросила Громова, вытягивая виновницу и переламывая о колено.
Она помогла Шуйской подняться, и даже слегка отряхнула её. Прихрамывая на разные ноги, подружки снова отправились в лес. Без рюкзака на этот раз.
Девушки сидели на каменной плите и с увлеченным видом плели венки. Между ними развалилась огромная раздёрганная охапка полевых цветов, в зелени которых преобладали жёлтые, белые и голубые оттенки. Две женские судьбы стояли на кону, а потому их хозяйкам пришлось вдохновенно потрудиться. Оранжевые отблески костра уютно разбавляли тёмно-розовые сумерки и придавали озеру и гостьям оттенок сказочности.
— Красавец!
Громова повертела в руках пышный венок и критичным взором оценила творчество Алисы.
— Закругляйся, Шуйская, — приказала она. — Через двадцать минут темно станет. Сама пугала.
Алиса ничего не ответила, а водрузила венок на голову. В отличие от творения подруги, которая любила жёлтые и бордовые цветы, в её плетении преобладали ромашки и мелкие розовые цветочки в зонтиках, не поддающиеся точному определению. Однако Громова с умным видом угадывала в них валерьяну.
— Как тебе? — Алиса повертела шеей.
— Всё равно, мой венок лучше.
По примеру Алисы она тоже нацепила расхристанный венок на макушку. Один особо свободолюбивый цветок отогнулся от собратьев и склонился к кончику хозяйского носа. Громова замотала головой и чихнула. Венок мягко приземлился на плиту.
— Куда? — возмутилась Даша и потянулась за беглецом. — Ой! Я как то разбитое корыто из сказки Пушкина. — Держась за поясницу, она поднялась с плиты. — Что дальше делать?
— Загадывай на жениха. Потом кидай воду, — очертила фронт работ Алиса.
Подружка озадаченно почесала измазанный цветочной пыльцой нос, громко чихнула, снова выронила многострадальный венок и занялась брюками. Она тщательно и последовательно закатала штанины выше колен, после чего отважно полезла в воду.
— Чего уж там! Плавали, знаем, — бормотала она.
Алиса только покачала головой. Она не собиралась купаться в неблагополучном водоеме. Хватит на её голову приключений!
— Кидай первая! — скомандовала подружка.
— Сама кидай. Я подумаю немножко.
— Физиономию Витюши подзабыла? — ухмыльнулась Громова. — После Даньки, ясен пень, не вспомнишь.
Алиса неинтеллигентно фыркнула и постаралась бросить венок подальше от берега. Он лёг на воду с тихим всплеском, странно задергался и очень медленно распрямился, покачиваясь на поверхности длинной лохматой змеей.
— Не любишь ты саксофониста, Шуйская.
— Он дирижёр.
— Один фиг. Дирижёра ты тоже не любишь.
Даша коротко выдохнула и бросила свой венок. Он бесшумно коснулся воды, проплыл целый метр и торжественно застыл на месте.
— Мой-то целехонький плавает! — радовалась Громова. — Будущее — зашибись.
Алиса не отрывала взгляда от своего венка. С ним происходило что-то странное: он быстро разбухал и расплетался, выдавая исходные растения. Довольно скоро на месте венка покачивалась широкая полоса помятых цветов.
— Не умеешь крепко плести, — отчитала её подружка. — Расплёлся веночек. Замуж не выйдешь.
— В этом году не выйду, — не расстроилась Алиса. — Вот и хорошо.
— А пора бы. В вашем оркестре уже сидят две старые жабы. Хочешь третьей стать?
Далеко в соснах громко захохотал филин, от озера потянуло сыростью. Алиса обняла плечи руками, унимая невольную дрожь. Как-то неприятно смотреть на распавшийся венок, хотя развалившегося союза не жалко. Права Даша: не любит она Виктора. Любила ли? Зачем тогда два года встречалась? Ах, да, чтобы не остаться старой жабой в оркестре. Печальная история. Сыграть бы сейчас…
— Тебе что? Маслом там намазано? — раздался за спиной голос Эдика. — Лезет, дуреха, в поганое озеро, хоть стреляй!
Даша обернулась и разразилась бурными воплями восторга:
— Эдька! Чудовище! Вы нашлись?!
Алиса тоже обернулась и обнаружила в десяти метрах от себя Данилу с большим рюкзаком и Эдика. Следом за ребятами из елового сумрака вынырнули Филимон с Кристиной. Девица выглядела раздраженной и какой-то желтоватой. Алисе мельком подумалось, что излишняя желчность портит цвет кожи, или, возможно, закатные лучи окрасили… но как удачно!
— Оказывается, это мы нашлись! — радостно возмущался Эдик. — Кто из нас потерялся?!
Даша подпрыгивала в воде, стараясь выложить всё и сразу.
— Мы долго звали, громко кричали, ждали вас на полянке и даже уснули от расстройства, а потом Блуд пришёл и отвёл нас к озеру. Смотрите, у Шуйской венок потонул, а мой плывёт!
Она ударила ладонями по воде. Брызги полетели в разные стороны, и в эпицентре водяного буйства стояла счастливая и ликующая Даша.
— Где плывёт? — спросила Кристина, подходя ближе и всматриваясь в воду.
— По воде мой красавец плывёт.
Даша подмигнула Филимону, обернулась полюбоваться на плавающий венок и заморгала в растерянности. По воде плавали посеревшие ромашки подруги и мятая блёкло-розовая трава. Её чудесного венка не было!
— Где? — удивилась она. — Уплыл? Шуйская, куда он делся?
— Так вы на женихов гадали! — сообразил Филимон и расхохотался. — Твой, Дашка, походу, сбежал.
Невеста никак не могла успокоиться. Она металась по воде, норовя влезть глубже. От плавания девицу останавливали штаны и остальная сухая амуниция.
— Утонул. И что теперь?
