Вскоре в дверях появился Грязнов.
Сегодня лимит времени устанавливать не будем, — предупредил его врач, глядя через толстые стекла очков, —но и вы не перебарщивайте. Имейте совесть.
Ладно, — сказал Грязнов и подсел к Бородину. — Ну как поживаете?..
Это была пора самых напряженных тренировок. До финальной игры оставалось чуть больше недели. И хотя блестящие победы «Нью-Йорк вингз» в предыдущих матчах вселяли уверенность, нервы у всех были напряжены до предела. Кстати, надо сказать, успехи команды наложили свой отпечаток и на самого Норда. Он заметно подобрел, стал чаще улыбаться, причем не так, как раньше, хитро, одними уголками губ, а широко, весело. Он даже стал рассказывать анекдоты игрокам, а как-то раз пригласил всех на пати к себе в загородный дом.
Жилище у Норда было богатое. Дом, по-видимому, построили еще в конце прошлого века, и, по существу, он представлял собой целую усадьбу с огромным садом, лесом, озером, теннисными кортами и так далее и тому подобное. Большое трехэтажное строение с колоннами над широким крыльцом и двумя флигелями поражало своей роскошью.
Хоккеисты приехали часов в шесть вечера. И вскоре разбрелись с коктейлями в руках по большому залу для приемов и сбились в группки по три-четы- ре человека. Трепались, обсуждали новинки хоккейной экипировки. Норд был весел. Он переходил от группки к группке, что-то рассказывал, смеялся. Словом, поднимал боевой дух команды перед решающим матчем.
Все было хорошо, но Бородина поразило, что Патрик Норд живет совершенно один. У него не было ни жены, ни детей, ни родственников. Так что единственным жильцом этого огромного дома был сам хозяин. Не считая прислуги, которой в таком доме требовалось немало.
Павел подошел было к одной группке, к другой, а потом заскучал. И уже собрался незаметно выйти из дворца Норда, когда к нему подошел сам хозяин.
Скучаете? — спросил он.
Павел пожал плечами:
Да нет...
Скучаете-скучаете, я вижу, — тоном, не терпящим возражений, заявил Норд. — Вы вообще, Павел, не слишком-то много общаетесь со своими коллегами по команде. Это я давно заметил.
Павел промолчал. Того, что он действительно думал по этому поводу, сказать Норду он не мог. А отделываться ничего не значащими фразами не хотел.
Я вас понимаю, — продолжал Норд, — вы скучаете по дому. Я прав?
Ну, в общем, да, — кивнул Павел.
У вас невеста, мама... Вы давно были в Москве последний раз?
Почти год. С того момента, как...
С того момента, как приехали? — покачал головой Норд. — Нет, Павел, это не дело. Так нельзя. Я, конечно, понимаю, что хоккей — это ваша жизнь, но нельзя же так наплевательски относиться к себе. Надо иногда развеяться, отвлечься...
Это было странно. Бородин еще ни разу не слышал от Норда подобных слов, обращенных ни к себе, ни к другим хоккеистам «Нью-Йорк вингз». Забота об игроках вообще его мало интересовала — Норд требовал только результатов. И надо сказать, получал их.
Так нельзя, — продолжал Норд, — а если ваша невеста устанет ждать? А? Вы не задумывались? Ведь уйдет!
И он приятельски похлопал Павла по локтю.
Кстати, почему вы ее не привезли в Америку?
Она учится в институте.
Хорошо. А знаете что, Павел. Я хочу с вами поговорить. Пойдемте ко мне в кабинет.
Кабинет Норда был размером с Овальный кабинет Белого дома. Ну во всяком случае по роскоши убранства никак ему не уступал.
Норд жестом пригласил Павла сесть на небольшой диванчик, а сам устроился в кресле напротив.
Я хочу вам сделать небольшой подарок, — без всякого предисловия начал он.
Павел насторожился. Он прекрасно знал, что такое «подарки» Норда. Лучше от них держаться подальше.
Я хочу предложить вам небольшой отпуск. Всего на три дня. В Москве.
Меньше всего Павел ожидал услышать такое. Отпуск? В самое напряженное время? Когда надо ежедневно тренироваться перед финалом?
Павел покачал головой:
А как же тренировки?
Норд беспечно махнул рукой:
Павел, вы и без всяких тренировок лучший игрок HXJI. И потом, когда вы вернетесь, до финала останется еще несколько дней. Успеете покататься.
Предложение было в духе Норда — абсолютно неожиданное и не имеющее объяснений. Павел не стал его расспрашивать, а только приготовился слушать.
Кроме того, — развивал свою мысль Норд, — я думаю, после Москвы, после общения с вашей невестой вы будете в гораздо лучшей форме, чем даже после месяца беспрерывных тренировок. Разве нет?
Он лукаво посмотрел на Бородина.
Кроме того, я оплачу вам билет.
Не стоит, — возразил Бородин, — я сам в состоянии это сделать.
Знаю, знаю... — улыбнулся Норд, — но не отказывайтесь. Я оплачу вам билет и даже дам гонорар. За небольшую услугу, которую вы мне окажете в Москве.
«Ага! — подумал Павел. — Так бы сразу и сказал. А то «подарок».
Что это за услуга?
Норд вскочил со своего кресла и прошелся по кабинету. Потом снова сел.
Услуга пустяковая. Вы должны будете привезти из Москвы одну вещь.
Какую?
Это мелочь. Маленький конверт. Или, скажем, письмо. В общем, ерунда.
Павел задумчиво теребил соломку своего безалкогольного коктейля.
Вы, наверное, ищете подвох в моих словах, — Норд проницательно посмотрел на Павла, — так вот — никакого подвоха нет. Это действительно просто конверт — никаких наркотиков, золота, алмазов и прочей чепухи.
Почему же вы хотите, чтобы я из-за этого летел в Москву в самый разгар тренировок?
Павел, — Норд почесал подбородок, — дело в том, что я хочу, чтобы никто об этом не знал.
Павел улыбнулся. Нет, что на уме у Норда, отгадать невозможно. Даже и пытаться не стоит.
Вы спросите, почему именно такая заметная личность, как вы? А я отвечу. Именно поэтому. Вы один из самых знаменитых хоккеистов. Впереди финал. Никому и в голову не придет искать вас в Москве.
Подождите, Норд. А как же мои коллеги по команде? Журналисты? Мое отсутствие сразу же заметят.
Послушайте меня, Павел. И не перебивайте. Я уже все продумал. Осталось только осуществить. Мы объявим, что вы растянули сухожилие и вам нужно срочно лечь в больницу на несколько дней. Палата будет закрыта для доступа. Кроме того, в этой палате действительно будет лежать человек, похожий на вас, чтобы даже медицинский персонал думал, что лечит самого Бородина. Сухожилие мы ему, естественно, растянем.
Норд довольно захихикал.
Бородин не понимал ровным счетом ничего.
Дальше. Вы поедете в Москву с чужим паспортом.
Павел замотал головой:
Нет, об этом не может быть и речи.
Погодите, — поднял руку Норд, — вы еще не все выслушали. Итак, паспорт мы вам дадим другой. Естественно, настоящий, естественно, с вашей фотографией. Невесту (ее зовут Инна, если я не ошибаюсь?) мы оповестим заранее и тоже предупредим о том, что ваш визит в Москву совершается втайне. Она поедет за город, на мою дачу. Где вы и будете жить. В последний день вам передадут конверт. Это произойдет непосредственно перед вашим отъездом. Вы спокойно доберетесь до аэропорта и улетите обратно в Нью-Йорк. Таким образом, ни одна живая душа не будет знать о вашем приезде в Москву. Ну как?
Черт знает что, — выругался Бородин, хотя делал это крайне редко, — какой-то плохой шпионский роман. Может быть, еще пароль надо будет говорить. Не продаете ли вы славянский шкаф? Глупости!
Ошибаетесь, Бородин, ошибаетесь. Вы меня знаете не так уж мало. Разве я занимаюсь глупостями?
Павел был вынужден признать, что нет. Уж кто- кто, а Патрик Норд глупостями не занимается.
Для чего это все? — продолжал настаивать Павел. — И потом, вы не боитесь, что моя невеста проболтается после моего отъезда?
Ну это пожалуйста, — рассмеялся Норд, — это уже не будет иметь никакого значения.
А почему вы хотите, чтобы это сделал именно я?
Я вам уже сказал. Никому в голову не придет, что я послал лучшего игрока HXJI...
Одного из лучших, — вставил Бородин.
Хорошо, пусть так. Короче говоря, только идиот пошлет вас в Москву чуть ли не накануне финальной игры!
И вы хотите сказать... — с улыбкой сказал Бородин.
Что этот идиот — я? Да!
Норд расхохотался так, что Павел подумал, уж не сошел ли тот с ума на самом деле.
· — Да! — повторил Норд. — Я этот идиот. Но закавыка в том, что ни один человек на свете, слышите, Бородин, ни один человек не может назвать меня идиотом! Потому что на самом деле я не идиот. Поэтому-то никто и не догадается, что вы — это вы, даже если столкнется с вами нос к носу. Понимаете?
Понимаю, — отозвался Павел, —но я не понимаю, для чего это вам. Но догадываюсь, что этот конверт, который я должен привезти из Москвы, составляет большую ценность, раз для его транспортировки нужно столько предосторожностей.
Вы удивительно проницательны, Бородин, — иронично заметил Норд.
