Я кивнул.
Во-вторых, это не просто внутреннее дело России. Убит руководитель Олимпийского Комитета. Тем более перед самым приездом в Россию председателя МОК. Это убийство будет иметь и международный резонанс. И от того, насколько быстро мы его раскроем...
И раскроем ли вообще, — вставил я, кажется, совершенно некстати, потому что Быстров нахмурился.
Должны раскрыть, Турецкий. Поэтому расследование поручено именно вам, — недовольно проговорил он, — к тому же у меня появились кое-какие материалы, которые, как мне кажется, касаются сегодняшнего убийства.
«Ага! — подумал я. — Вот с этого и надо было начинать».
Быстров вынул из ящика папку и, не раскрывая, передал ее мне.
Ознакомьтесь. Эти материалы поступили из одного из окружных управлений внутренних дел Москвы. Я глубоко не вникал, потому что мне его передали только полчаса назад. Узнав об убийстве » Лужниках, я сразу запросил МВД, и вот, как видите, сработали более чем оперативно... Сам уди- пился. Это, может быть, даст нам зацепку. Действуйте. Надеюсь на вас, Турецкий.
И он снова сцепил пальцы на столе, давая попять, что аудиенция закончена.
Интересно, что это за папка такая волшебная? А главное, так быстро и кстати подвернулась. Подозрительно все это...
Выйдя из кабинета, я снова увидел богиню-сек- ретаршу. И только я открыл рот, чтобы сказать ей какой-нибудь комплимент, из селектора раздался голос: «Анечка, зайдите ко мне». Она тут же скрылась за полированной дверью. Я вздохнул.
Может, это и к лучшему.
Начальнику ОВД Юго-Западного округа Москвы подполковнику милиции Кулакову С. А.
РАПОРТ
Сообщаю о нижеследующем:
14 июня 1997 года в 23. 52 на пульт поступил звонок от гр. Алабяна Р. С., хозяина кафе «Арзни», находящегося по адресу ул. Профсоюзная, дом 123. Алабян сообщил, что в его кафе происходит пьяная драка с применением холодного оружия. По вышеуказанному адресу выехал наряд. Наряд прибыл в 24. 12. Однако на месте происшествия был только один участник драки, а именно, гр. Серебров Владимир Иванович, который был легко ранен в руку.
Персонал кафе оказал гр. Сереброву необходимую медицинскую помощь. Гр. Серебров категорически отказался давать какие-либо объяснения и писать заявление с просьбой о возбуждении уголовного дела по данному факту. Однако в ходе беседы с ним удалось выяснить, что конфликт у него произошел с неким гр. Старевичем, его давним приятелем. О причинах конфликта Серебров рассказывать отказался. После чего он сел в свой автомобиль («Мерседес-600», гос. номер «в 234 гн RUS») и уехал в неизвестном направлении.
Поскольку старший сержант Теплов совершил дисциплинарный проступок, не составив акта по факту нарушения общественного порядка, ему было объявлено взыскание.
Начальник 75-го отделения милиции майор милиции Митрохин А. В.
Начальнику ОВД Юго-Западного округа Москвы подполковнику милиции Кулакову С. А.
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
30 июня 1997 года в 75-е отделение милиции поступило заявление от гр. Сереброва Владимира Ивановича, в котором сообщалось, что он систематически подвергается угрозам расправы по телефону со стороны неустановленных лиц. Звонившие не добивались чего-либо конкретного, а только запугивали Сереброва. По мнению Сереброва, организатором угроз мог быть некий гражданин Старевич Валентин Петрович. В просьбе Сереброва установить в его квартире записывающую аппаратуру было отказано, в соответствии с законом «Об оперативно-розыскной деятельности». Однако гр. Серебров был поставлен в известность, что в случае применения в отношении его и членов его семьи каких-либо конкретных действий он может немедленно обратиться в отделение милиции и ему будет оказана срочная помощь. Однако больше от гр. Сереброва никаких заявлений не поступало.
Начальник 75-го отделения милиции майор милиции Расулов Я. Т.
Вот, собственно, и все, что было в папке. Негусто, прямо скажем. Хотя в качестве мотива убийства Сереброва вариант конфликта с этим Старевичем подходит как нельзя лучше. Драка, телефонные угрозы...
Кстати, почему в этом отделении милиции спустя две недели сменился начальник?
Я снял трубку и набрал «02».
Милиция, — раздался на том конце провода голос дежурного.
Генеральная прокуратура. Старший следователь по особо важным делам Турецкий, — сказал я, — соедините меня с семьдесят пятым отделением.
Есть!
В трубке раздались щелчки, шорохи, скрипы, какое-то жужжание, а потом, наконец, я услышал голос:
Дежурный слушает.
Семьдесят пятое?
Так точно.
Старший следователь Турецкий из Генпрокуратуры. Мне нужно поговорить с майором Расуловым.
Дежурный закашлялся.
С кем? Плохо слышно.
С майором Расуловым! — проорал я в трубку.
С Расуловым?
Да.
В трубке на несколько секунд замолчали. Видимо, дежурный не мог сразу переварить сказанное мной.
Майор Расулов у нас уже не работает. Его перевели.
Хорошо. Тогда позовите, пожалуйста... — я заглянул в рапорт, — старшего сержанта Теплова.
Он тоже уволился.
Куда их перевели?
Не могу знать...
Интересно, что это у них такая текучка? Мне ничего не оставалось, как распрощаться с дежурным.
Ну что ж, следующим шагом должна быть беседа с этим самым Старевичем. Разработка свидетеля, так сказать.
Я набрал номер МУРа.
Ответил приятный женский голос. Я звоню Грязнову почти каждый день, но этот голос слышал впервые. Новая секретарша, наверное.
Приемная.
Грязнова, пожалуйста.
Секретарша дипломатично помолчала несколько секунд.
К сожалению, у него сейчас совещание... А кто его спрашивает?
Это Турецкий. Скажите, что он мне срочно нужен.
В трубке зашелестела бумага. Кажется, секретарша решила записать мою фамилию. А я-то думал, что тому, кто ее услышит хоть раз, она врезается в память на всю жизнь!
Девушка, вы, наверное, не поняли, — проговорил я, теряя терпение, — я Турецкий, следователь по особо важным делам. Старший следователь. Нажмите, пожалуйста, кнопочку на селекторе и доложите своему шефу. Немедленно.
Чем я особенно горжусь — так это умением разговаривать с секретаршами. А они, в сущности, такие же люди, как и все остальные. И им иногда нужен пряник, а иногда и кнут.
Через пару секунд в трубке раздался голос Славы Грязнова:
Извини, Саша, эта секретарша всего два дня как работает. Не освоилась еще.
Растешь, Грязнов. Если ты уже секретарш на работу принимаешь, значит, ты скоро из врио превратишься в полноценного начальника. Симпатичная?
Да нет, это не я... Прислали из нашего управления кадров...
Я прямо-таки видел, как Грязнов ерзает на своем стуле. Разговоры о женщинах он всегда воспринимал слишком серьезно.
Ладно, ближе к делу. Слава, мне тут нужно установку на одного типа дать.
Понимаю. По поводу утреннего убийства уже какие-то идеи появились?
А как же! Прокуратура работает! Работа кипит! Грязнов фыркнул, что должно было означать:
«И это вы называете работой? Сидеть по кабинетикам да в носу ковырять?..» Ну или что-нибудь в этом духе.
Если честно, Слава, ни фига не появилось. Кроме пары сомнительных документов, которые мне подбросил Быстров.
Быстров? Это интересно.
Мне тоже. Не успел я в кабинет зайти, как он меня вызывает и дает папку.
И что в папке?
Два рапорта. Исходя из их содержания, у убитого Сереброва были конфликты с неким Старевичем. Подрались в ресторане, потом тот ему угрожал по телефону... Вот я и хотел, чтобы ты мне скоренько информацию подкинул по этому Старевичу.
В трубке задышали. Учащенное дыхание всегда сопровождает мыслительный процесс Грязнова.
Как, ты сказал, его фамилия?
Старевич.
А зовут как?
Я снова заглянул в рапорт:
Валентин Петрович.
Грязнов издал какие-то странные булькающие звуки, которые должны были проиллюстрировать крайнюю степень его удивления.
Валентин Старевич?!
Ну да.
Серебров подрался с Валентином Старевичем?! Чего я не люблю в Грязнове, так это привычку
тянуть резину.
Да, да, Валентин Старевич. Ты его знаешь?
Это же ближайший друг Сереброва. «Три С»! Серебров, Старевич, Стриж! Неужели не помнишь?!
Мы знаете, мне, видимо, очень скоро придется лечиться от склероза. Опять я забыл фамилии кумиров своего детства. Ну конечно! Это же была знаменитая тройка нападающих!
— Ах вот оно что... — протянул я.— Да, — радовался Грязнов, — теперь-то мы его на чистую воду выведем.— Не торопись, Слава. Лучше скажи, чем сейчас снимается Старевич?— Он ни много ни мало как президент Федерации хоккея России.
Значит, тоже не тюльпаны на даче выращивает... — сказал я больше себе, чем Грязнову.
— Чего-чего?— Ничего, это я так. Ну что же, тогда нужно намести визит этому хоккеисту в отставке.— Хорошо. Я все узнаю и тебе перезвоню. Лады?
