так уже мир тесен, чтобы нам опять сойтись.
— Нет, я не утверждаю, что это он. «Почерк», говорю, сходный, — пояснил Чумак и усмехнулся. — Хотя... чем чёрт не шутит. Удивительного в этом я бы ничего не нашёл. Джек Райт — зверь, ты — охотник. А по пословице — на ловца и зверь бежит.
— Бежит, когда найдёшь его.
— Ну, это само собой, — лукаво прищурился Чумак. — А насчёт черноты — теперь и чёрного кобеля перекрасят, — пошутил он и взглянул на часы: — Без пяти двенадцать. — Идите, товарищи, завтракайте, думайте, а в двенадцать сорок опять соберёмся. Дела этого откладывать нельзя.
— Товарищ майор, — обратился Рудницкий к Кочетову, когда они вышли от полковника, — разрешите мне с вами позавтракать.
Григорий Иванович понял, что лейтенанту хочется поделиться своими мыслями и, главное, сомнениями, которые он постеснялся высказать у полковника, и потому охотно согласился.
— Пожалуйста.
— Я всё думаю, — войдя следом за майором в его кабинет, начал Рудницкий, — как могло случиться, что такой, видимо, очень осторожный человек, как Гарри Макбриттен, и вдруг оставил следы своих пальцев, когда он не хотел этого делать.
Кочетов позвонил в столовую, заказал два завтрака и только после того ответил:
— Прежде всего, Макбриттен представляется мне не осторожным человеком, а расчётливым преступником, а это не одно и то же. Но, говорят, и на старуху бывает проруха. Все воры знают, что их очень часто обнаруживают по отпечаткам пальцев, и всё же оставляют эти свои визитные карточки на месте преступления. То же случилось и с Макбриттеном. Он всё время был настороже, но один раз не уследил за собой — на этом и засёк его Зарубин.
— А медикаменты? — продолжал Рудницкий. — Что ж он не понимал, что, жалуясь на экзему, ему нужно иметь соответствующие лекарства?
Григорий Иванович искоса посмотрел на него и улыбнулся:
— Недавно, товарищ лейтенант, вы сдавали зачёт по криминалистике. Мне помнится, во второй части учебника приводятся два примера расследования хищения товаров со склада. В первом случае следователь, явившись на место происшествия, по тому беспорядку, в котором были разбросаны похитителями оставшиеся товары, пришёл к выводу, что кража совершена кем-то из складских работников. Грабителю, рассуждал он, не было смысла бесцельно разбрасывать товар, затрачивая на это время, а следовательно, подвергать себя риску — попасться на месте преступления.
Заложив руки за спину, Кочетов прошёлся по кабинету и остановился у книжного шкафа, возле которого стоял Рудницкий.
— В другом случае, — продолжал майор, — такой же вывод, то есть, что хищение дело рук кого-то из работников склада, следователь сделал, основываясь на том, что оставшийся товар лежал в полнейшем порядке. Значит, решил следователь, вор отлично знал, где нужно взять то, что представляло наибольшую ценность. Основания диаметрально разные — порядок и беспорядок, — а вывод один и, как показало потом следствие, он оказался правильным.
— Да, я это помню, — подтвердил Рудницкий.
— Так и здесь. Нашли бы мы лекарства или нет — заключение было бы одно. Уж слишком старательно Макбриттен избегал возможности оставить случайно след своих пальцев. Но, нужно сказать, иначе он не мог поступить. Это значило бы сознательно дать оттиски папиллярных узоров, а этого он как раз и не хотел сделать.
— Откровенно говоря, я не представляю себе, с какой целью он так тщательно таился.
— Это позволяет думать, что Гарри Макбриттен — матёрый волк, опытный знаток своего дела. Он отлично знает, что такое след! Иногда след тянется едва заметной паутинкой, перевивается, петлит, кружит, путается, но к клубочку обязательно приводит. Так, собственно, и случилось. Исходный отпечаток пальца указал нам на связь Гарри Макбриттена с Рогулиным, что породило, а затем и укрепило мнение о преступном характере деятельности прибывшего в город иностранца. Перед нами встала задача — найти и обезвредить его. Очевидно, Макбриттен и опасался, что по отпечаткам пальцев мы установим, кто он, а тогда уж не спустим с него глаз.
— Вы думаете, он скрывается под чужим именем?
— За это говорят его поступки. Стараясь надёжнее укрыться, Макбриттен прибег к хитрости. Щедро раздаривая фотографии, он попытался подсунуть нам искажённые черты своего лица. Одеваясь во всё серое, старался навязать нам мысль, что предпочитает одежду этого цвета. Жалуясь на экзему рук, надел перчатки. До поры такой камуфляж ни у кого не мог вызвать никаких сомнений, а тем более подозрений. Ну, в самом деле, что необычного в том, если человек одет в серый костюм, а на руках у него перчатки? Нравится, вот и носит. Как говорят, каждый по-своему с ума сходит. На этом, как мне кажется, и строил свои расчёты Гарри Макбриттен, выбирая средства, которые, не возбуждая постороннего любопытства, помогли бы ему в главном — затруднить возможность опознания его.
— Но в нашей дактилоскопической картотеке отпечатков пальцев Макбриттена не нашлось, а потому все его страхи оказались напрасными. Удивительно, как он не подумал об этом.
— Значит он остерегался не. только нашей картотеки.
— Понимаю, — кивнул головой Рудницкий и с хорошей завистью ученика к тем знаниям своего учителя, которые он ещё не успел постичь, тихо проговорил: — Вот ведь как вам всё ясно.
— Ну, это уже зря сказано, — укорил его Григорий Иванович. — Следователь, конечно, должен уметь правильно обобщать и анализировать факты в их связи и взаимодействии, но и противник не бездействует. Он старается сбить следователя с верного пути, навести его на ложный след. Ты говоришь, всё ясно. А я уверен, что нас подстерегают ошибки, разочарования. Всё, что я сказал, это пока слабо аргументированное предположение. Мы многое не знаем, и лучшим доказательством этого служит тот факт, что в эту минуту Гарри Макбриттен где-то действует, а мы с тобой собираемся... сесть за завтрак, — закончил майор, услышав знакомый стук в дверь.
В кабинет вошла круглолицая, розовощёкая девушка в белом переднике, с кружевной наколкой на голове и подносом в руках.
— Завтраки, пожалуйста, — улыбнулась она.
— Спасибо, — поблагодарили её офицеры.
Пока она расставляла на столике судки и тарелки, Рудницкий молчал, но как только она ушла, продолжил разговор.
— Товарищ майор, а не думаете ли вы, что Макбриттен делал уколы автоматической ручкой? — осторожно спросил он. — Футляр-то
