— Мюррей, мой бог — Бог гнева, если того требуют обстоятельства. — Он еще раз ударил здоровяка прямо в лицо. — Если ты еще хоть раз тронешь девушку, я тебя убью. Понял?
После этих слов Мюррей получил удар в коленную чашечку и не смог больше стоять на ногах. К нему подошел старик.
— Я последний раз предупреждал тебя, свинья. — Он ткнул Мюррея стволом ружья. — Ты сегодня же покинешь мой лагерь и пойдешь своей дорогой.
С перекошенным от боли лицом Мюррей поднялся и, хромая, побрел к лагерю.
— Я смотрю, вы ничего не делаете наполовину, — сказал Финлей.
— Если уж за что взялся, то надо идти до конца, — ответил Кассен.
Моронк подняла удочку и корзину с рыбой и с удивлением взглянула на него.
— Ну я пойду, сделаю завтрак, — тихо произнесла она и побежал к лагерю.
Они слышали, как завелся мотор джипа, потом шум исчез вдалеке.
— Времени он не теряет, — заметил Кассен.
— Хоть от этого избавились, — произнес Финлей. — Ну ладно, пойдем есть.
* * *
Мюррей остановил джип перед газетным киоском в Уайтчепеле и задумался. Маленький Донел сидел рядом. Отца он боялся и ненавидел и с гораздо большим удовольствием остался бы в лагере, но выбора у него не было.
— Ты останешься здесь, — наконец приказал Мюррей. — Мне нужен табак.
Дверь магазинчика оказалась запертой. Он выругался и хотел было уже идти, как вдруг что-то остановило его. Перед входом лежала пачка утренних газет, и фотография на первой странице одной из них привлекла его внимание. Он вынул нож, разрезал веревку, которой была связана пачка, и схватил верхний экземпляр.
— Ну ты смотри! Попался, дерьмо собачье!
И побежал через улицу к дому полицейского.
Сын с удивлением взглянул на отца, потом на газету и тоже обнаружил фотографию, очень схожую с лицом ночного пришельца. Он постоял, задумчиво рассматривая снимок человека, спасшего ему жизнь, потом что было сил помчался к лагерю.
* * *
Когда Донел прибежал, Моронк собирала цинковые миски после завтрака.
— Что случилось? — крикнула она, потому что возбуждение мальчика сразу бросилось ей в глаза.
— Где священник?
— В лесу гуляет с дедушкой. Что случились?
Они услышали шум приближающегося джипа. Донел потряс газетой:
— Посмотри! Это же он!
Вне всякого сомнения, это был именно он.
Джип остановился посреди лагеря, и из машины выскочил Мюррей с дробовиком в руках, а за ним — полицейский, хотя и в форме, но не успевший побриться.
— Где этот тип? — рявкнул Мюррей, схватил мальчика за волосы и тряхнул его. — Ну, где он, ты, сосунок?
Донел вскрикнул от боли:
— В лесу.
Мюррей оттолкнул его и кивнул полицейскому.
— Прекрасно, сейчас сцапаем. — Он повернулся и побежал к посадкам.
Моронк не стала раздумывать. Она действовала молниеносно. Бросилась в фургон, схватила сумку Кассена и кинула ее в джип. Вскочила на сиденье и повернула ключ. Она довольно часто водила джип и хорошо с ним справлялась. Машина рванула с места.
Проносясь мимо полицейского и Мюррея, она увидела его перекошенное от злобы лицо и услышала выстрел. Рванула руль в сторону, сбила его с ног и направила джип прямо к молодым березовым посадкам. Кассен и Финлей, услышавшие шум, уже бежали к лагерю, когда джип, с треском летевший по просеке, остановился рядом.
— Что такое, малышка? — закричал Финлей.
— Мюррей притащил полицию. Скорей, садитесь! — крикнула она Кассену.
Он не стал спорить и прыгнул на сиденье рядом. Джип сделал круг, ломая молодые деревца. В это время подбежали полицейский и Мюррей, но к машине приблизиться побоялись. Джип вырвался наконец из посадок и мимо лагеря устремился к дороге.
Моронк остановила джип.
— Не думаю, что следует ехать в Уайтчепел. Ведь шоссе там уже могли перекрыть.
— Сейчас любое шоссе может быть перекрыто, — сказал Кассен.
— Так куда же мы поедем?
— Мы?
— Только не спорьте. Если я останусь, меня арестуют за то, что я вам помогла, мистер Кассен, или как еще вас называют.
Она протянула ему газету, полученную от Донела. Он взглянул на собственное фото и пробежал глазами текст. С сожалением улыбнулся. Кто-то явно вышел на его след быстрее, чем он мог себе представить.
— Так куда же? — спросила она с нетерпением в голосе.
Он наконец принял решение.
— Сейчас повернешь налево и вверх по холму. Попытаемся найти ферму, что расположена неподалеку от деревни под названием Лервик. Я слышал, что эти джипы — почти вездеходы. Зачем нам тогда дорога? Ты, вообще, как, умеешь с ним обращаться?
— Держитесь! — крикнула она, и машина рванула с места.
Большая часть долины оказалась государственным лесным заказником. С шоссе они свернули на поросшую соснами дорогу и стали подниматься вверх вдоль вздувшегося от дождей ручья.
Они выехали из леса и оказались на небольшом открытом плато.
Кассен тронул девушку за руку.
— Достаточно, — крикнул он, стараясь перекрыть шум мотора.
Она остановила машину. По обе стороны от них лежали еле просматривавшиеся сквозь пелену дождя холмы. Чтобы сориентироваться на местности, Кассен вынул туристическую карту, которая оказалась довольно новой и потому точной. Дэни Малоун говорил, что ферма Мангоу находится в Глендху в двух милях за деревней. По-гаэльски название означало «Черная долина», и на карте был обозначен один-единственный двор.
Судя по всему, это было именно то, что они искали. Несколько минут он сравнивал ландшафт с картой, а потом вернулся к джипу.
Моронк подняла глаза от газеты:
— Это все правда? Ну то, что вы связаны с ИРА?
Он сел в машину:
— А ты как думаешь?
— Здесь написано, что вы часто выдаете себя за священника. Должно ли это означать, что вы — не священник?
Что ж, логично, подумал он с улыбкой.
— Ты же знаешь, как люди говорят: «Если уж что написано в газете, так не все же вранье». Стало быть, ты чувствуешь себя неуютно в обществе готового на все террориста?
Она покачала головой.
— Вас же никто не просил спасать Донела. И мне вы тоже помогли — избавили от Мюррея. — Она свернула газету и бросила ее на заднее сиденье джипа, потом задумчиво наморщила острый носик. — Я вижу лицо на фотографии в газете и вижу вас. Это два совершенно разных человека.
— У большинства из нас, по крайней мере, три личности, — сказал Кассен. — Есть человек, которым я себя считаю, и есть человек, которым ты меня считаешь.
— А остается тот, кем вы являетесь на самом деле, — вставила она.
— Совершенно верно. Но некоторым удается существовать, лишь постоянно меняясь. Они вырабатывают в себе множество личностей, и когда наступает время использовать какую-то из них, то приходится жить избранной ролью, а не играть ее.
— Как артисту?
— Да. А талантливый артист срастается с ролью, которую в данный момент исполняет.
Она откинулась на сиденье, полуобернувшись к нему и скрестив руки на груди. В этот миг Кассену почудилось, что, несмотря на происхождение и убогое образование, девушка очень неглупа.
— Ага, я понимаю, — сказала она. — Если вы выдаете себя за священника, то действительно превращаетесь в духовное лицо.
Ее прямота несколько покоробила его.
— Ну да, что-то в этом роде.
Она умолкла, и он тихо произнес:
— Там, внизу, ты спасла меня. Если бы не ты, я бы снова оказался в наручниках.
— Снова? — спросила она.
— Вчера меня уже арестовывала полиция. Хотели отвезти на поезде в Глазго, но я сбежал, пешком пошел через холмы и встретил тебя.
— К счастью для Донела. И для меня тоже.
— Это ты о Мюррее? Давно он к тебе пристает?
— Лет с тринадцати, — спокойно ответила Моронк. — Пока мать жила с нами, было еще терпимо. Она не давала ему распоясываться. А вот когда она сбежала… — Девушка пожала плечами. — Особенно-то он ко мне не приставал, вот только в последнее время. Я даже начала подумывать, не сбежать ли мне.
— Просто сбежать? Куда?
— К моей бабушке, со стороны матери. Она настоящая цыганка, и зовут ее Брана, Брана Смит, но она себя называет Цыганская Роза.
— Мне кажется, что я уже слышал это имя, — с улыбкой заметил Кассен.
— У нее дар — сверхчувственные способности, — с полной серьезностью продолжала Моронк. — Она ясновидящая, у нее есть хрустальные шары, карты Таро, и она гадает по руке. Когда она не работает на ярмарках, то живет в своей квартире в Лондоне — в Вепинге, прямо на Темзе.
— И ты собираешься ехать туда?
— Бабушка всегда говорила, что я могу приехать к ней, когда стану старше. — Она рывком выпрямилась. — А вы? Вы тоже в Лондон?
— Может быть, — помедлив, ответил он.
— Тогда мы могли бы путешествовать вместе, — сказала она совершенно спокойно, как о самой обычной вещи.
