Детектив тоже вышел и дверь захлопнулась. Наружный шум стал глуше. Мы с Бризом остались одни, пристально глядя друг другу в глаза.
Ему наконец надоело разглядывать меня, и он вытащил из кармана сигару. Распоров ножичком целлофановую обертку и обрезав кончик сигары, он зажег спичку и к ее пламени поднес сигару. Отведя горящую спичку в сторону, он уставился куда-то в пустоту и стал сигару раскуривать. На лице появилось довольное выражение. Когда сигара, наконец, задымилась, он взмахнув рукой, погасил спичку и положил ее на подоконник открытого окна. Взгляд его снова вернулся ко мне.
— Ну вот мы с вами и одни, — сказал он.
— Прекрасно, — сказал я.
— Конечно вам самому так не кажется, но тут уж ничего не поделаешь. Нет, это не каприз, не моя причуда, просто я так привык работать. Чтобы все было ясно, понятно и тихо. Совсем не так, как у той дамочки. Такие как она всю жизнь ищут приключений, конечно, их находят. И стоит только парню допустить промах, как они выпускают коготки.
— Она ведь вся в синяках, — сказал я, — а от этого любовь не становится горячее.
— Вот как, — сказал Бриз, — а вы, я смотрю, большой знаток дам.
— В моем деле, — сказал я, — ничего не знать о них — самое лучшее. Просто я очень восприимчив.
Он кивнул, поглядел на кончик сигары, достал из кармана клочок бумаги и прочитал:
— Делмар Б. Хенч, 45 лет, бармен, безработный. Мэйбел Мастерс, 26 лет, танцовщица. Больше я о них ничего не знаю, и внутренний голос говорит мне, что больше ничего знать и не нужно.
— Значит, по-вашему, не он убил Ансона? — спросил я.
Бриз недовольно покосился на меня.
— Сами видите, что я стараюсь разобраться.
Потом достал еще одну карточку:
— Джеймс Б. Поллок, компания по возмещению убытков, разъездной агент. Это еще что такое?
— В этой местности, мне казалось, очень удобно выступать под чужим именем, — сказал я. — Кстати, Ансон поступал точно так же.
— Какое отношение к этому делу имеет местность?
— Весьма существенное.
— Так, — сказал Бриз. — Что вы знаете об убитом?
— Я вам уже сказал.
— Повторите-ка еще раз. За день выслушает столько чепухи, что голова идет кругом.
— Мне известно — это написано на его карточке — что его зовут Джордж Ансон Филипс, и что он выдавал себя за частного детектива. Я шел завтракать и заметил его возле своего офиса. Потом я поехал в нижний город и он последовал за мной. Я зашел в отель «Метрополь», и он за мной. Там, в вестибюле, я вызвал его на разговор и он признался, что поступил так для того, чтобы убедиться в моей опытности. Конечно, он вел себя, как пижон. Но он, вероятно, запутался, может быть испугался и очень нуждался в совете опытного человека. Этот парень занимался каким-то делом и очень хотел объединиться с человеком постарше и поумнее. Сам он действовал очень неумело.
— И он выбрал именно вас только потому, что работал помощником, когда вы расследовали дело шесть лет тому назад.
— Такова моя версия, — сказал я.
— И говорите вы о ней весьма гладко, — сказал спокойно Бриз. — Вы можете придумать и другую, получше.
— Сойдет и эта, — сказал я, — то есть я хочу сказать, что эта так плоха, что похожа на правду.
Он кивнул своей большой, умной головой.
— Что вы обо всем этом думаете? — спросил он.
— Вы еще не осмотрели его офис?
Он отрицательно качнул головой.
— Я думаю, что кто-то нашел этого простачка. Заставил его снять эту квартиру под чужим именем и заняться каким-то делом, которое ему не нравилось. Он испугался, стал искать друга, помощи. И тот факт, что он ухватился за меня, хоть и знал меня очень мало, говорит о том, что в нашем деле у него не было друзей.
Бриз достал платок, опять вытер лицо и голову.
— Ну, а как вы объясните, что он бегал за вами, как потерявшийся щенок, вместо того, чтобы прямо прийти к вам в офис.
— Никак.
— Значит, не можете объяснить?
— Нет, не могу.
— Ну, может быть, попытаетесь?
— Я уже пытался, и добавить мне нечего. Скажу еще, он колебался, разговаривать ли ему со мной. Я решил это за него, и первый к нему обратился.
— Уж очень простое объяснение. Настолько простое, что плохо верится, — сказал Бриз.
— Возможно, вы и правы, — сказал я.
— И вот после того короткого разговора в вестибюле этот парень, почти для вас незнакомый, приглашает вас к себе на квартиру и вручает вам ключ от нее. И все потому, что он хочет поговорить с вами?
— Да.
— А почему вы не поговорили прямо тогда:
— У меня было свидание, — сказал я.
— Деловое?
Я кивнул.
— Так. Чем вы занимаетесь?
Я качнул головой и не ответил.
— Совершено убийство, — сказал Бриз, — и обязаны все рассказать мне.
Я опять покачал головой и покраснел.
— Послушайте, — сказал он настойчиво, — вы обязаны отвечать.
— Мне жаль, Бриз, — сказал я, — но, судя по обстоятельствам, я не уверен в этом.
— Вы конечно знаете, что я могу вас посадить за решетку, как свидетеля по делу.
— На каком основании?
— На том основании, что вы первым обнаружил труп, что вы назвались управляющему чужим именем и, наконец, что вы уклоняетесь от подробного отчета ваших отношениях с убитым.
— Вы намерены меня посадить? — спросил я.
Он мрачно усмехнулся.
— Адвокат у вас есть?
— У меня есть знакомые адвокаты, но договор ни с кем не заключен.
— Из высокопоставленных чиновников никого не знаете?
— Нет. То есть, я разговаривал с двумя — тремя, и вряд ли они меня вспомнят.
— Нет ли у вас знакомых в офисе мэра?
— Нет, — сказал я, — но не мешало бы завести.
— Послушай-ка, дружище, — сказал он серьезно, — где-нибудь есть же у тебя друзья, а?
— Был у меня хороший друг в управлении шерифа да я как-то потерял его из виду.
Он вскинул брови.
— Как же так? Без друзей ведь не обойдешься. Да доброе слово от копа[7] далеко слышно.
— И потом — это был мой близкий друг, — сказа я. — Зачем же садиться ему на шею. Надо со своими неприятностями самому справляться.
— Ну, а в управлении по уголовным делам?
— Да, там работает Ранделл, — сказал я. — Мы с ним когда-то занимались одним делом. Только я ему не очень-то понравился.
Бриз, вздохнув, вытянул ноги. Зашуршала сброшенная на пол газета.
— Это все правда, или вы умничаете? Я имею в виду то, что услышал от вас о важных лицах.
— Честное слово, правда, — сказал я. — А умничать мне запретить нельзя.
— Так говорить совсем неумно.
— Вы правы.
Большой веснушчатой рукой он сжал подбородок. Я смотрел, как постепенно исчезали красные пятна от пальцев, когда он отнял руку.
— Почему бы вам не вернуться к себе на родину и не заняться мужской работой? — ворчливо спросил он.
Я поднялся, и кивнув, направился к двери. Он сказал:
— Оставьте-ка мне ваш домашний адрес.
Я дал карточку, и он его записал.
— Пока, — сказал он устало, — не выезжайте из города. Отчет по делу будет получен уже сегодня.
Я вышел. На лестничной площадке стояли двое полицейских в форме. Дверь квартиры напротив открыта, видно, как какой-то человек снимал отпечатки пальцев. Спустившись вниз по лестнице, я увидел в коридоре еще двух полицейских. Морковного человека, управляющего, поблизости видно не было. Когда я вышел на улицу, от обочины отъехала машина скорой помощи. Небольшие кучки людей стояли по обеим сторонам улицы, но обычно такие случаи собирают гораздо больше народа.
Я пошел вдоль тротуара. Кто-то схватил меня за руку, спросил:
— Что случилось, Джек?
Я вырвал руку, и не взглянув на него, пошел вниз по улице, туда, где стоял мой автомобиль.
Я вернулся к себе в офис четверть седьмого, и включив свет, увидел лежащий на полу клочок бумаги. Это была записка с извещением о том, что мне пришла посылка, которую я могу получить в любое время дня и ночи, надо только предварительно позвонить. Я положил записку на стол, снял пиджак и открыл окно. Достав припрятанную в одном из ящиков стола бутылку «Старого Тэйлора», я отпил порядочный глоток, пополоскав сначала в жидкости язык и десны. Не отрывая руки от прохладного горлышка бутылки, я сидел и размышлял о том, как мертвый сыщик лежит тихо-спокойно на кладбище, как теперь ему уже не надо, оглядываясь по сторонам, вытирать отпечатки пальцев на дверных ручках, не надо прикидывать в уме, что можно сказать, не задев клиента, и что можно сказать, не повредив себе. Потом все-таки решил, что лучше выбросить из головы эти черные мысли.
Я пододвинул телефон и набрал тот номер, который был указан на клочке бумаги. Услышав, что посылка будет вручена тотчас, я ответил, что буду ждать.
Смеркалось. Шум машин на улицах постепенно затихал. Из открытого окна повеял ветерок, который еще не стал ночным и прохладным, а был теплым от накаленных за день стен и тротуаров. Он принес с собой запахи уставшего, затихающего дня, запах пыли и автомобильных выхлопов, слабый запах пищи из множества ресторанов и, наконец, очень-очень слабый (вы смогли бы его различить, если бы у вас был нюх, как у охотничьей собаки) запах эвкалиптов, растущих в районе холмов за Голливудом, в том районе, где живут богачи.
