— И что можно с этим поделать?
— Узнаешь, когда тебе будет пятьдесят шесть, — сказала она.
— Я не дотяну до пятидесяти шести. При моей-то жизни, — ответил Кори, а сам подумал: «Это как короткие волны. Используй нужную частоту, и можешь управлять этой дамочкой. Во всяком случае, до определенной степени».
Лита смотрела на него:
— Что ты имеешь в виду? Пьянство?
Кори ничего не ответил. Бросил взгляд на ее голый живот и отвел глаза. Потом встал с дивана, немного прошелся, вернулся и снова уселся на место. Теперь между ними была лишь одна подушка.
Лита, как и прежде, смотрела прямо перед собой. Лицо ее было бесстрастным, но Кори знал, что она пытается предугадать, как он поступит дальше.
Он подумал: «Действовать надо постепенно, нужно выждать и все рассчитать. И расчет должен быть чертовски точным».
Кори снова поднялся. Медленно прошелся по комнате и остановился напротив бронзового Будды. Он посмотрел на Будду, сделал очень глубокий вздох, озабоченно нахмурился и притворился, что направляется к парадной двери. Все это время он не смотрел на Литу и не обернулся, взявшись за ручку.
«Прямо как в Италии, — подумал он. — Там у нас был один командир, которому всегда подворачивался единственный шанс из тысячи».
Кори повернул дверную ручку и услышал за спиной:
— Куда ты?
— Ухожу, — бросил он не оборачиваясь. — Просто мне нужно идти.
— Но почему? Что-то не так?
— Разрази меня гром, если я знаю! — буркнул он и отпустил дверную ручку. Потом с новым притворным вздохом процедил сквозь зубы: — Просто я больше не могу так!
Кори снова принялся открывать дверь.
— Подожди, не уходи, — попросила Лита. Он немного поколебался, потом все-таки открыл дверь и услышал, как она сказала: — Не надо!
Кори шагнул назад.
«Думаешь, она попалась?» — спросил он себя.
— Подойди сюда.
— Зачем? — устало спросил он. — Какой смысл?
— Если я тебя правильно понимаю...
— Послушайте, ничего не выйдет.
— Пожалуйста, — попросила она, — скажи мне.
Кори обернулся и посмотрел на нее:
— Разве ты не видишь, что со мной творится?
Лита долго сидела и внимательно разглядывала его. Он добавил огня во взоре, потом выстрелил в нее взглядом, беззвучно говоря: «Мне больно. Я ранен. И глубоко».
Лита встала с дивана и направилась к нему. Она шла, словно плыла, рассматривая его с головы до ног. Потом, приблизившись, проворковала:
— Скажи мне. Почему ты не можешь мне сказать?
Кори оттолкнул ее от себя, позаботившись о том, чтобы она почувствовала дрожь в его руках, когда он взял ее за плечи. Он усилил свою хватку, скрипнул зубами, потом разжал пальцы и невнятно проговорил:
— Я стараюсь держать себя в руках. Нельзя этого допускать. — А почему бы нет? — Она подалась к нему, но он ее оттолкнул:
— Нет, не надо. Ради Бога, не надо!
— Но почему нет?
— Если мы влипнем в это, мы потом очень пожалеем.
— Но если мы...
— Давай оставим это, — оборвал ее он. — Мы нужны друг другу, как бензин и горящая спичка.
Кори смотрел на бронзовую статую Будды. Раскосые глаза ее, казалось, говорили: «Вот времена пошли! Я вижу только расчет и обман».
«Это уж точно», — подмигнул Кори Будде.
Лита встала у Кори за спиной совсем близко. Он прочел ее мысли: «С этим-то мне будет легко справиться».
И снова подмигнул Будде.
Потом Кори почувствовал, как ее рука легла ему на живот, прямо под ребрами, и стала спускаться ниже, к ремню.
— Не надо, — попросил он хриплым шепотом, но не попытался освободиться от ее пальцев, скользящих у него под рубашкой.
Рука ее скользнула все ниже, и его пробрала легкая дрожь.
«Что это со мной?» — спросил он себя.
Голова у него закружилась, когда до него дошел ответ.
«Ты больше не притворяешься, — сказал он себе, пытаясь справиться с тошнотворным ощущением парения. — Она и правда тебя зацепила».
Лита убрала руку. Дверь наверху открылась, и голос Грогана рявкнул:
— ...И не говорите мне о сливовом соке! Сливовый сок я терпеть не могу! И не собираюсь его пить! А теперь оставьте меня в покое и убирайтесь!
В коридоре второго этажа послышались шаги, направляющиеся к лестнице. Потом по лестнице стал спускаться специалист по прямой кишке со своей свитой, и их глазам предстали Лита, сидящая на диване с иллюстрированным журналом на коленях, и Кори, расположившийся в кресле черного дерева, внимательно рассматривающий ноготь своего большого пальца.
Кори захотелось посмотреть на всю компанию, и он поднял глаза. Две медсестры оказались костлявыми и с виду несчастными. Похоже, одна из них недавно плакала. Сам же проктолог был пухлым коротышкой средних лет с желтовато-серым лицом, цвет которого явно говорил о каких-то неполадках в его организме. Он нес большой саквояж из телячьей кожи. Тыльной стороной руки он вытирал пот со лба.
— Трудный нам попался пациент, миссис Гроган, — сказал он Лите. — Очень трудный пациент.
— Он меня обидел, — сказала медсестра с мокрыми, покрасневшими глазами. — Он обозвал меня слабоумной.
— Я же велел вам выметаться отсюда! — вмешался Гроган, быстро спускаясь по ступенькам.
Медсестры и проктолог заспешили к двери. Они сумели-таки достойно удалиться, но их уход был несколько скомкан.
Гроган посмотрел на Кори:
— Ты давно здесь?
— Не слишком, — пожал плечами тот.
Лита отложила журнал в сторону, встала с дивана и приблизилась к Грогану:
— Как все прошло?
— Это был настоящий ад, — буркнул Гроган. — Они чуть было не вывернули меня наизнанку и напугали до смерти своими орудиями пытки. Ты слышала шум? Ты бы их видела!
— Ты плохо выглядишь, — сказала Лита. — Совсем вымотался.
— Не вымотался, а вымылся, — поправил ее Гроган. — Они называют это клизмой, но больше всего оно похоже на Всемирный потоп. — Он повернулся к Кори: — Когда это делают, то берут трубку и засовывают ее...
— Пожалуйста, — прервала его Лита, — без подробностей.
Гроган посмотрел на часы:
— Полагаю, мне стоит немного прогуляться.
— Может, отдохнешь? Тебе сейчас это просто необходимо. Ложись в постель и отдыхай.
— Я не устал, — возразил Гроган. — Лучше провести полчасика на реке.
— Опять гребля? Ты сейчас не в форме. После того, что ты только что перенес...
— Я иду на реку, — отрезал Гроган. Он пересек вестибюль, оглянулся и поманил за собой Кори. Кори встал с кресла и двинулся было за Гроганом, который уже вышел из дома, но, когда он подходил к двери, Лита нагнала его, и он почувствовал, как ее рука скользнула по его ребрам, направляясь все ниже и ниже. Потом она добралась до цели. И он попался.
Он не смотрел на Литу, но почему-то видел зелень ее глаз. Оно было внутри него, это зеленое пламя. Оно проникало в его мысли. Это была зеленая паутина, и он в ней запутался.
— Нет, — прошипел он, — нет, черт возьми!
Кори оттолкнул Литу от себя и выбежал из дома. Спускаясь по ступеням, он споткнулся и чуть было не упал. У него кружилась голова, и ему казалось, что он видит все в зеленом цвете.
«Ах ты псих!» — обозвал он себя.
Кори хмуро заглянул в зеркало внутри себя. Некоторое время лицо его было унылым, а зубы крепко сжаты. Но когда он подошел к Грогану, направляющемуся через дорогу к припаркованному автомобилю, физиономия его обрела обычное беспечное выражение.
Это был шестиместный изготовленный на заказ седан, темно-зеленого цвета, довольно консервативного стиля, с небольшим количеством хромированных деталей. Его привезли из Испании, и первый его владелец был членом того же гребного клуба, к которому принадлежал Гроган. Первый владелец любил менять автомобили и заплатил за этот семнадцать тысяч. Но как только машине потребовался незначительный ремонт, он тут же продал его Грогану за девять тысяч. Гроган очень гордился этим автомобилем и имел привычку поглаживать его по крылу или по капоту, словно тот был живым существом.
Вот и сейчас он стоял рядом с машиной и ласково поглаживал ее по переднему крылу, бормоча себе под нос:
— Куколка моя!
Заметив небольшое пятнышко на блестящей отполированной поверхности, он вытащил носовой платок и аккуратно вытер его. Потом отошел, критическим взором осмотрел свою работу и повторил, обращаясь к автомобилю:
— Куколка моя! Любимица моя!
Кори тихонько кашлянул, просто чтобы напомнить Грогану о своем присутствии. Гроган не посмотрел на него, но сказал машине:
— Ты же знаешь дорогу, верно? Тебе объяснять не нужно. Стоит только посмотреть на тебя, и я знаю: ты никогда меня не подведешь.
Какой-то мальчик лет десяти с перемазанным лицом подошел к Грогану и предложил:
— Я наведу на ней блеск. Отлично ее протру. Это будет стоить вам пятьдесят центов.
— Я заплачу тебе доллар, — сказал Гроган, не глядя на мальчика.
— Целый доллар?
Гроган вытащил из кармана пачку денег и выбрал долларовую бумажку. Вручая ее мальчику, он сказал громко и отчетливо:
