— Что? — Ее голос звучал все также вяло, но теперь в нем слышались настороженные нотки.
Терри нежно накрыл рукой ее синяк на щеке.
— Мы сейчас уедем, любовь моя.
Кристина хмыкнула.
— И ты не сделаешь никаких глупостей, правда?
— Да.
— Ты не попытаешься связаться с Ноэлем?
— Нет.
— Нет. Конечно нет. Потому что из всего, что может с тобой случиться, я — самое худшее. Понимаешь?
— Хм.
Терри кивнул головой, а затем резко ударил девушку дважды кулаком по лицу, прямо по синяку. Два быстрых сильных удара. Все закончилось, прежде чем Бэзил понял, что Терри делает. Кристина рухнула на колени, как мешок картошки.
— Вот так, — спокойно сказал Терри. Больше он ничего не добавил, да и не нужно было. Свою мысль он до нее донес.
Девушка не закричала, не заплакала, вообще не издала ни звука. Она просто свернулась в своем кресле и снова наклонилась к электрокамину.
Терри расправил свою шерстяную шапочку. Он уже забыл о девушке. Наджент подтянул тренировочные брюки и двинулся к двери на своих коротких кривых ногах. Бэзил последовал за ним. Его сердце билось чаще обычного.
— Теперь в Бат? — спросил он, пока они с грохотом спускались по голым деревянным ступеням.
— Да. Проверим этот адресок.
— Правда, он может оказаться другим, не тем, куда намылился Ноэль.
— Тогда рванем в Суиндон.
— У нас нет адреса в Суиндоне, только телефон.
— Адрес должен быть в телефонной книге, верно? На фамилию Бишоп. Сверяем телефон и все дела. Он должен быть в телефонной книге.
— Он должен быть в телефонной книге, — сказал Пайк.
— На чью фамилию? — спросил Ноэль, расплачиваясь с официанткой за чай, мороженое и кока-колу. Он все еще чувствовал себя дерьмово, слишком много выпил прошлой ночью и слишком рано встал.
— Это самое сложное, — сказал Пайк. Ноэль наблюдал, как Пайк пошел к платному телефону, висящему на стене.
Свернув с центральной автомагистрали, они остановились в кафе, что стояло на высоком холме, уже на подъезде к Бату. Небо покрывали облака, но воздух был чистым. Из окна была видна большая зеленая долина с фермами, вся в деревьях, испещренная извивающимися тропинками.
Ноэль протянул Кирсти мороженое, банку колы, и она уселась за стол.
— Я не люблю мороженое, — сказала девочка.
— Все дети любят мороженое, — ответил Ноэль. Он не спрашивал у нее, а просто решил, что она будет.
— Я не люблю мороженое, — снова сказала Кирсти.
Теперь ему пришлось об этом задуматься. Ноэль сам не любил мороженого, причем никогда.
— В любом случае, съешь его, милая моя.
— Я хочу поиграть в «Супер-Марио».
— Но папе для этого нужно купить новые батарейки, верно? Ты некоторое время не сможешь играть в свою игрушку. Давай-ка, полюбуйся чудесным видом.
— Я не люблю виды.
— Слушай, просто посиди здесь, посмотри в окно и съешь свое чертово мороженое.
— Я не люблю мороженое.
— Тогда выброси его нахрен. И оставь меня в покое хотя бы на минуту, ладно? Мне нужно помочь дяде Дэннису.
— Он мне не дядя. Мой дядя — Чес.
Пайк вернулся к столику с местным телефонным справочником.
— Пожалуй, мне больше нравится, когда она молчит, — сказал Ноэль. — Мы сможем насладиться тишиной, только когда купим батарейки.
— Здесь нет никого по фамилии Мюллер, — сказал Пайк, пролистывая телефонную книгу.
— Мюллер?
— Герман Мюллер. Разве не эту фамилию назвал Паттерсон, когда мы заговорили о Германе?
— Да, точно.
— Он сказал, что прячет Германа в маленьком уютном гнездышке недалеко от Лондона.
— Да. — Ноэль кивнул головой. — Но если дом Паттерсона, то он должен быть записан на его имя.
— Все может быть. Но он чертовски хитрый сукин сын.
В справочнике нашлось пять Паттерсонов. Они позвонили всем, но безрезультатно.
— Может, это старый справочник, — предположил Ноэль.
— Вполне возможно, — устало сказал Пайк. — Но сдаваться еще рано.
— Держу пари, что у него собственность по всему миру, — добавил Ноэль. — Это лучший способ вложения денег. Вместо того чтобы класть деньги в банк, приобретаешь собственность. Так проще вести учет.
— И он вряд ли оформляет все на свое имя, так? Двойная защита. Если его дела пойдут не лучшим образом, если он обанкротится, лучше и безопасней, чтобы все было на чужое имя.
— Марти, — закончил мысль Ноэль.
— Точно, — на имя М. Стоддарт. Пайк нашел адрес и телефон. Он опять пошел звонить. Ноэль как раз собирался пойти за ним, но тут Кирсти зрелищно вырвало на стол.
— Я же говорила тебе, что не люблю мороженое, — зарыдала она. Ее рот покрывала слизь со слюной.
Ноэль отвел ее в туалет и умыл, как мог. Он ругал ее, а она жалобно рыдала, и этим действовала ему на нервы.
Когда они вышли, Пайк уже сидел за столом, любовался видом из окна и доканчивал кока-колу Кирсти.
— Ну как? — спросил Ноэль.
— Не знаю. Ответил какой-то парень с явным иностранным акцентом. Может, и он самый. Когда я спросил, не Герман ли Мюллер он случайно, он повесил трубку.
— Какой адрес? — поинтересовался Ноэль, промакивая рвоту на столе бумажными салфетками.
— «Королевский Полумесяц».
— Звучит пафосно.
— По-паттерсоновски, — добавил Пайк. — В самый раз по-паттерсоновски.
— Что ж, давай попробуем.
— Да. Это лучше, чем ничего.
По приезде в Бат у них не заняло много времени отыскать «Королевский Полумесяц». Кого бы они ни спросили, все знали, где он находится, им даже попалась пара указателей.
«Полумесяц» представлял собой широкую полукруглую улицу, состоящую из одинаковых домов с одинаковыми газонами. Дома были построены из того же желто-коричневого кирпича, что и весь город. Высокие и элегантные, они выглядели довольно эффектно. Дома высились на склоне холма над маленьким парком. Казалось, еще чуть-чуть, и по этой закругленной мощеной мостовой побегут лошади, запряженные в экипажи.
— Только не говори этого опять, — попросил Пайк, когда они вышли из машины.
— Чего не говорить? — не понял Ноэль.
— Что все прямо как в кино.
— Но так оно и есть. — Ноэль посмотрел по сторонам, разглядывая старую брусчатку, старинную чугунную ограду, голубые дощечки с фамилиями владельцев на стенах домов, на большие деньги, так и сочащиеся из окон. — Это «Оливер Твист»? «Дракула» Или… «Вверху, внизу».[35] Да это прямо декорации для настоящей съемочной площадки. Живя в Лондоне, забываешь, что существуют такие места.
— Пошли, — сказал Пайк, запирая машину. — Давай побыстрее разберемся с тем, зачем мы сюда приехали.
Дом стоял ближе к концу улицы. Они подошли к входной двери и постучали огромным латунным дверным кольцом. Ноэль заглянул в окно. Он увидел пустую комнату, оклеенную модными полосатыми обоями, но там не было ни мебели, ни ковров.
— Вроде, никого, — сказал он.
Пайк тоже заглянул в окно.
— Попробуем зайти со двора, — решил Пайк.
Они втроем спустились вниз по шатким каменным ступеням во внутренний дворик и подошли к другой двери. Пайк позвонил. Некоторое время они подождали.
— Там должен кто-то быть, — сказал Пайк, звоня еще раз. — Кто-то же ответил по телефону.
— Может, он вышел.
Пайк принялся молотить кулаками в дверь, потом стал звать хозяина через щель для писем. Никакого ответа. Он подошел к окну, которое было закрыто газетой, и постучал в него. Снова ничего. Окно было заперто, и они не смогли приоткрыть его.
— Попробуем. — Ноэль оглянулся, чтобы удостовериться, что их никто не видит, и ударил по двери пяткой. Она даже не задрожала. Зато ужасная боль пронзила его ногу, даже в позвоночник отдало.
— Вот зараза, — сказал он и сел на ступени, потирая поясницу.
Пайк уже собрался сам ударить по двери, когда они услышали дребезжание цепочки и звук открываемой щеколды.
Ноэль только успел встать и сойти со ступенек, как дверь открыл худощавый молодой человек в круглых очках, как у Джона Леннона. У него была бледная угреватая кожа и жирные черные волосы, коротко стриженные сверху, по бокам и длинные сзади. Одет он был только в черную футболку, шорты-боксеры и носки. На шее — вроде куска нитки с крошечными бусинками. Парень смотрел на них настороженно.
— Что вам нужно? — сказал он с мягким иностранным акцентом, посмотрев на Пайка, Ноэля и затем на Кирсти.
— Чес, — ответил Пайк.
— Мне жаль, но вы ошиблись адресом, — молодой человек попытался закрыть дверь, но Пайк, положив руку ему на грудь, втолкнул его внутрь.
— Нет, Герман, — сказал он. — Ты знаешь, что у нас правильный адрес.
— Тебе придется поговорить с нами, Герман, — сказал Пайк. — И чем быстрее, тем лучше. Мы не уедем просто так. А теперь скажи, был здесь Чес?
