— Эй, одноглазый! — завопил Хикс. Свернув за угол, Гризи побежал что было мочи.
Транспорт, пережидавший, пока переменится сигнал светофора, теперь ринулся вперед. Патрульная машина остановилась, и оба полицейских замешкались лишнюю секунду. Гризи оглянулся. Полицейские вылезли из машины и бежали за ним. Он слышал чей-то крик, сбил с ног ребёнка. Снова оглянулся — полицейские преследовали его, расстегивая на ходу кобуры пистолетов. Гризи забежал в подъезд и ринулся вверх по лестнице на первый жилой этаж. Дверь в коридоре была не заперта. Он спустил собачку замка и захлопнул за собой дверь. Это даст несколько драгоценных секунд. Полицейские принялись трезвонить во все звонки. Гризи бежал по коридору. Перед ним оказались две двери, обе запертые. Гризи отступил назад и изо всех сил ударил каблуком в левую дверь, чуть повыше замка. Дверь с треском распахнулась, и он прикрыл ее за собой. Полицейские все еще трезвонили и стучали в коридорную дверь. Он пробежал через квартиру, жильцов которой, к счастью, не оказалось дома. Открыв в кухне окно, он спрыгнул в грязный, заваленный мусором двор. Там он нырнул в пролом в деревянном заборе и, оказавшись в соседнем дворе, увидел что окно одной из квартир нижнего этажа раскрыто. Забравшись в него, он успел заметить, что полицейский целится в него из пистолета, и одновременно услышал крик толстой старухи. Гризи нырнул на пол. «Ложитесь»! — крикнул он. Женщина упала на пол рядом с ним. Раздался выстрел, и над их головами просвистела пуля.
— Что вам здесь нужно? — опомнившись, испуганно спросила старуха.
— Извините, — ответил Гризи, на карачках подползая к двери.
Не поднимаясь, он повернул дверную ручку и выполз в коридор, затем поднялся и побежал. Он услышал, как полицейские спрашивали старуху, куда он скрылся. Гризи распахнул парадную дверь. Парень с девушкой, держась за руки, сидели на крыльце. Он проскочил мимо них и увидел фургон для перевозки мебели, стоявший перед светофором. Задняя его дверца была раскрыта и ступеньки опущены. Он ухватился за поручни, и фургон с ревом сорвался с места в тот самый момент, когда на крыльце дома появился первый полицейский.
Лейтенант Фурньер остановил свой «меркури» позади патрульной машины и вышел. К нему подбежал Хикс.
— Никаких следов, лейтенант, — доложил он. — Скрылся.
— Какого черта вы не схватили его сразу?!
— Нельзя было, сэр, — оправдывался полицейский. — Ведь он вооружен, и мы боялись, как бы он не зацепил кого-нибудь из прохожих…
— А вы видели в его руках оружие?
— Нет, но…
Лейтенант Фурньер взглянул на кобуру с пистолетом 38-го калибра на бедре у полицейского.
— Вы когда-нибудь пользовались оружием?
— Всего однажды, — признался полицейский. — Так вот сегодня вы должны были воспользоваться вторично!
— Сожалею, сэр. — Хикс растеренно стоял перед разгневанным лейтенантом.
Подъехала еще одна патрульная машина. Из нее выскочил Маклейн.
— Я помчался сюда, как только услышал… — начал сержант.
— Задержали хоть одного кривого? — перебил его Фурньер.
— Несколько человек, сэр, но пришлось их отпустить. Не имеют никакого отношения к Варвик-билдингу.
Подошел детектив из соседнего полицейского участка.
— Не нашли. — сказал сыщик. — К сожалению, ему удалось скрыться. Ушел из под рук, а мои люди не могли открыть стрельбу на оживленной улице.
— Понимаю, — сухо произнес Фурньер.
— Будем продолжать поиски, но он, конечно, уже убрался отсюда подальше. Мы прочесали все дома в квартале…
— Да, больше вы уж ничего не можете сделать, — сказал Фурньер.
Полицейские ушли.
— Я был в Левиттауне, — сказал Маклейн. — Заходил в тамошние банки, как вы велели. Все они уже были закрыты, но все равно я повидал управляющих. Герб Смолл им хорошо известен. Он брал ссуды во всех банках. Этот человек одалживал деньги повсюду.
— Так я и предполагал… — произнес Фурньер.
— Я тоже, — добавил Маклейн.
Фурньер пошел к своей машине, Маклейн последовал за ним.
— Он занимается темными делами, — сказал Фурньер, — я это всегда предполагал. Шарлатан. Зарабатывает вдвое больше меня, и все ему мало…
— Да, — покачал головой сержант.
— Уверен, что Смолл знает о Гризи много больше, чем мне удалось от него добиться. Во всяком случае, ты оставайся тут, возможно, Дик еще где-нибудь здесь, и следи, чтобы они вторично не упустили его. А я навещу нашего дружка Смолла. — И Фурньер включил мотор.
— Минуточку, лейтенант, — Маклейн сунул голову в машину. — Несколько лет назад его жена находилась на излечении в больнице для нервнобольных, у нее был тяжелый приступ…
— То же самое может случиться и с моей женой, — сказал Фурньер, не глядя на своего помощника. — Что ж, в конце концов, у нас есть нечто общее.
Гризи Дик в будке телефона-автомата набрал номер Кларенса Мэрфи. Послышался хриплый голос Кларенса.
— Это ты, Кларенс? — желая удостовериться, все же спросил Гризи.
— Обождите минутку.
Человек на другом конце провода положил трубку на стол, и Гризи услышал мужские голоса.
Возможно, Мэрфи беседует с одним из своих клиентов, подумал Гризи.
— Алло. Кто говорит?
— Кларенс, это я.
— Кто вы?
— Гризи, — прошептал он.
— Слушаю вас, — сдержанно произнес Кларенс.
— Вчера вечером ты обещал узнать, не нужен ли кому-нибудь мой товар…
— Мне не удалось, — холодно ответил старик.
— Кларенс, я не хотел беспокоить тебя, но ты должен помочь мне. Одолжи мне два куска. Я нигде не могу достать денег. Если ты мне не поможешь, я не знаю, что со мной будет…
— Не могу.
— Кларенс, можешь забрать весь мой товар, мне все равно, забирай его хоть за две тысячи. Ты заработаешь кучу денег…
— Ничего не могу поделать, — торопливо произнес Кларенс. — Я как раз заключаю сейчас одну сделку…
— Да, но никакая сделка не принесет тебе столько денег…
— Я уже сказал, у меня сейчас посетитель, мы беседуем по делу, и если вы понимаете, что такое дело, то…
— Ты хочешь сказать, что беседуешь по моему делу?
— Вот именно, — с ударением произнес Кларенс.
— Кто у тебя?
— Я не могу сейчас говорить с вами.
— Полицейские.
— Нет.
— Кто-нибудь, кого я знаю? Бога ради, Кларенс, намекни как-нибудь, может быть это парень, который убил папашу Саччини.
— Именно это я и хочу сказать.
— Я знаю его?
— Извините, но у меня нет времени. Я занят. Позвоните мне попозже.
— Слушай, Кларенс, задержи его, пока я приеду.
— Нет, нет, я не хочу осложнений.
— Пожалуйста, Кларенс, задержи его, сколько можешь. Я буду ждать на улице. Никаких неприятностей не будет.
— Не знаю, не знаю, — и старик положил трубку.
Гризи пошарил в карманах, но у него осталось всего полдоллара. Торопливо прошмыгнув мимо группы баптистских церковников, собравшихся в кружок и распевавших псалмы перед гадальным салоном Цыганского Барона, Гризи вошел внутрь.
Лоис сидела в одиночестве, приводя в порядок ногти.
— Я не могу принять тебя, — испуганно сказала она.
— Лоис, мне нужно поговорить с тобой.
— Барон может вернуться каждую минуту…
— Мне некогда сейчас беспокоиться из-за него…
— Но он придет в ярость…
— Лоис, я могу доказать, что это не я убил того старика?
— Можешь доказать? — кривая улыбка появилась на губах Лоис, но тут же исчезла. — Нет, не верю, ты слишком часто обманывал меня. Больше я не поддамся, Гризи Дик!
— Это правда, Лоис! Я только что звонил знакомому скупщику Кларенсу Мэрфи. У него сейчас находится человек, который продает ему шкурки…
— Опять ты строишь воздушные замки! Неужели ты думаешь, что ты единственный человек в городе, который может продавать меха?
— Мое дело было единственным делом с мехами за многие месяцы. Только два человека могут продавать шкурки — я и тот, кто убил папашу Сач-чини. И этот самый человек находится сейчас у Кларенса. Я должен как-то добраться туда.
Лоис схватилась рукой за щеку.
— О, Гризи, если этот человек убийца, он может убить и тебя. Обожди здесь, пусть себе скупщик с ним переговорит, а ты потом позвонишь и спросишь, кто это. Я не хочу, чтобы ты рисковал.
— Нет, я должен застать его там. Кларенс может не знать, кто это.
— Он тебе его опишет.
— Что толку в описании? Кларенс опишет его по-своему, а я пойму по-своему. У меня нет времени спорить с тобой. Дай мне денег. Я тебе верну.
— Можешь не возвращать, — Лоис достала сумку из-под покрытого яркой шалью стола. — У меня только пять долларов. Хватит?
— Да, с лихвой. Нужно взять такси. Лоис схватила его за руку.
— Не ходи… Пожалуйста…
— У меня нет другого выбора.
