Он положил трубку.
«Душитель из Гамбурга!»
Хельга вспомнила три ночи, проведенные ею в нью-йоркской гостинице, где орудовал убийца. Это тоже был красивый молодой человек, который знакомился в холле с пожилыми одинокими женщинами, заходил к ним в номер, душил свою жертву и исчезал. Хельга была в Нью-Йорке по делам и собиралась найти там мужчину. Но после этой страшной истории, она в каждом мужчине видела убийцу. А теперь убийца – в ее собственном доме! Вдруг она обратила внимание, что в доме стало тихо. Сначала она не поняла в чем дело, потом сообразила, что это Ларри выключил телевизор. Она посмотрела на дверь. Ее сердце забилось еще сильнее. В замочной скважине торчал ключ! Нужно сейчас же запереться, а потом вызвать полицию. Но она лежала, парализованная страхом…
На лестнице послышались мягкие шаги. Ведь она сама просила Ларри подняться к ней в комнату! Как завороженная, Хельга смотрела на ключ, но не было сил встать и запереться. Она где-то слышала об убийцах-маньяках, которые сначала насилуют свою жертву, а потом убивают. Так вот что ее ждет!
Ручка двери повернулась, и она поняла, что слишком долго раздумывала… Она хотела крикнуть, но дверь уже открылась, и крик застрял у нее в горле.
На пороге стоял Ларри. Хельга, не отрываясь, смотрела на него, но сквозь слезы видела только его силуэт и светлое пятно лица.
– Мэм, не бойтесь меня! Я все объясню, послушайте…
Хельга постаралась спрятать страх. Теперь она снова различала его лицо, на котором была написана растерянность. Это делало его беспомощным и совсем не страшным. Хельга лежала, не в силах вымолвить ни слова.
– Когда зазвонил телефон, я машинально снял трубку, – начал Ларри. – Я вовсе не хотел подслушивать! И я услышал все, что сказал вам Рон. Он лжет, мэм, клянусь, каждое его слово – ложь! Прошу вас, поверьте мне!
– Уходите! – хрипло произнесла Хельга. – Оставьте меня в покое!
Но он прошел в комнату и, ссутулившись, сел в кресло возле окна. Потом закрыл лицо руками и заплакал, как ребенок. От этих детских рыданий Хельга немного осмелела. Ей пришло в голову выскочить в коридор и запереть Ларри снаружи, но она передумала, вспомнив, как он ловко справился с Арчером.
– Послушайте, – попросила она, – уйдите из моей комнаты.
– Я не знаю, что мне делать, если вы мне не поверите, – пробормотал он. – Вы были так добры ко мне все это время! Я так несчастен!
Душитель из Гамбурга, настраивала она себя, пять проституток! Но он казался таким беззащитным, что в сердце ее проснулась жалость и надежда. Ведь он сказал, что благодарен ей, вспомнила она. Почему он должен вредить ей, если она не сделала ему ничего плохого, а наоборот, старалась помочь. Нужно только осторожно выпроводить его из комнаты и запереться.
– Почему вы несчастны, Ларри? – мягко спросила она. – Может быть, вы расскажете мне?
Он отнял руки от лица, и слезы полились потоком. В его отчаянии было что-то трогательное.
– Я вас обманывал, мэм, все это время! После того, что вы сделали, мне не хотелось терять ваше расположение. – Он помолчал с минуту, потом опустил голову, так что Хельга не видела его лицо. – Но теперь вы должны знать правду. Я не ухаживаю за девушками… – он что-то пробормотал еще, но она не расслышала.
– Что? Я не поняла, Ларри.
Он положил огромные ручищи на колени.
– Ларри, я вас не поняла!
– Я… меня интересуют только мужчины.
Хельга непонимающе смотрела на него.
– Мужчины?
Он кивнул с несчастным видом, не поднимая головы.
– Но вы же рассказывали мне о девушке, которая утащила все ваши вещи, – сказала Хельга после долгой паузы.
– Это была не девушка, а мужчина, – сказал он едва слышно.
До Хельги, наконец, все дошло. Так вот почему Ларри так и не прореагировал на нее! Как ни странно, это открытие успокоило ее. Значит, она не потеряла своей привлекательности в глазах мужчин. Но она тут же осудила себя за легкомыслие. Теперь понятно, почему он убивал проституток: гомосексуалисты ненавидят женщин легкого поведения.
– Видите ли, мэм, я и Рон были дружны. – Он смотрел куда-то в сторону. – У него такие же вкусы, как и у меня. Он хотел меня, но я не хотел его и был довольно непостоянен и беспокоен – мне не хотелось себя прочно связывать с ним. Одной недели с Роном вполне хватало для меня. Я действительно дезертировал из армии, но все, что он рассказал вам обо мне – чистейшая ложь. Я никогда никого не убивал! – Он стукнул себя кулаком по колену. – Конечно, я сделал страшную глупость, рассказав, что вы купите мне билет до Нью-Йорка, да еще дадите пять тысяч долларов. Он умолял меня вернуться к нему и говорил, что не может без меня жить. Мне хотелось, чтобы он раз и навсегда понял, что я не вернусь к нему, и в подтверждение этого я рассказал ему о вашем подарке. – Он вытер глаза рукой. – Это, конечно, было глупостью с моей стороны. Рон пришел в страшную ярость. Его разозлило, что вы мне помогаете, а он не может… Он стал страшно ругаться и пообещал, что испортит мне всю игру. Мне надоело это слушать, и я повесил трубку.
– Вы ему звонили?
– Да, когда вы ушли в деревню. Это была ошибка. – Ларри шмыгнул носом, вид у него был несчастный. – Но этого я не мог предвидеть. Рон часто злился на меня, но никогда не делал пакостей. Он рассчитывал на то, что, поверив в его ложь, вы тут же вызовете полицию. Меня заберут, узнают, что я дезертир, и вернут в Гамбург, а там посадят в тюрьму. И он будет ждать моего выхода из тюрьмы. Видите ли. Рон любит меня сильнее, чем я люблю его. Я знаю, что он не может жить без меня. Поэтому он настаивал, чтобы вы позвонили в полицию.
Хельга глубоко вздохнула. Ей приходилось встречать гомосексуалистов. К ним принадлежал ее парикмахер в Парадиз-сити, метрдотель одного ночного клуба, ее парижский портной и декоратор, который отделывал ее спальню… Она могла насчитать около десятка знакомых с такими склонностями и хорошо знала, как они бывают ревнивы, злы и мелочны по отношению друг к другу. Но так же нежны и заботливы. Да, она верит в эту историю. Хельга облегченно откинулась на подушку. Боже мой, до чего же она испугалась? Душитель из Гамбурга! Как она могла поверить в такую чепуху!
– Вы мне верите, мэм? Вы не позвоните в полицию?
Итак, Ларри тоже принадлежал к этим людям. Глядя на него, трудно поверить в это. Хельге сразу же стал неприятен этот высокий сильный юноша. Ей захотелось выгнать его из дома, но она подумала о тех страшных часах, которые ей придется провести на вилле наедине с Арчером. Нет, пусть Ларри останется здесь до тех пор, пока не принесут конверт из банка.
– Да, Ларри, я верю вам, – сказала она. – Но я, конечно, и понятия не имела о…
– Вы не представляете, как трудно мне было в армии! – пробормотал он в оправдание. – Я не мог этого вынести.
Хельга не стала слушать его. После его признания она потеряла к нему всякий интерес, теперь ей было просто скучно.
– Хорошо, Ларри, теперь можете идти спать.
Он встал после некоторого колебания.
– Простите, мэм, мне не хотелось, чтобы вы знали об этом. Вы были так добры ко мне.
– Да… да… Идите спать.
Ей с трудом удалось скрыть свое раздражение.
– Хорошо, мэм.
Он направился к выходу, еще раз умоляюще посмотрел на нее и закрыл дверь. Услышав его удаляющиеся шаги, она закрыла лицо руками и начала смеяться.
Да, воистину анекдот века! Хельга Рольф, жена миллионера, влюбилась в олицетворение мужественности и сделала все, чтобы затащить его к себе в постель. Кормила его, давала деньги, старалась подчеркнуть свою красоту, рисковала репутацией и шестьюдесятью миллионами долларов, позволила себя шантажировать и в конце концов напугалась до смерти – и все ради кого? Ради глупого молодого гомосексуалиста.
Действительно, анекдот века!
Хельга разрыдалась. Она встала, заперлась и приняла три таблетки снотворного. В постели она уже думала о Нассау, его золотых пляжах. Там будет много мужчин – настоящих мужчин! Только нужно быть очень осторожной. Слава Богу, Герман всегда занят. Найти удобный момент будет нетрудно, а в том, что счастливый случай подвернется, она не сомневалась.
На следующее утро Хельга вышла из своей спальни в 10.45. Она спала крепко и без сновидений, но у нее немного болела голова, и она была раздражена. Принимая ванну и одеваясь, она снова думала о Ларри. Теперь у нее было только одно желание – вернуть снимки и как можно скорее расстаться с ним.
– Кофе, мэм?
В дверях стоял Ларри. Вид у него был удрученный, он избегал ее взгляда.
– Благодарю, с удовольствием, – резко и безразлично ответила Хельга и заглянула в почтовый ящик. Там лежало несколько писем. Она взяла их в гостиную и проглядела: два из них от ее приятельниц, другие адресованы Герману.
Она читала письма, когда Ларри вошел с подносом, на котором были тосты, кофе и джем.
– Поставьте поднос, – резко сказала Хельга, не прерывая чтения. – Мне не очень хочется есть.
