— Вам известно, что это частная собственность?
— Конечно. Так всегда было. Именно поэтому мне хотелось бы узнать, чего это вы шатаетесь вокруг?
Суть вопроса слишком быстро дошла до него, и нахальная усмешка плавно переросла в удивление. Я губами вытащил из пачки сигаретку и поднес к ней зажженную спичку. Отношение копа менялось прямо на глазах. Может, это произошло из-за того, что лимузин явно превосходил в размерах черный седан, а может, потому, что я был не из тех, кто трясется и теряет сознание при виде полицейского значка и пушки.
— Я спросил, как тебя зовут, приятель, — спросил он снова.
— Келли, — ответил я. — Догерон Келли. Моим дедом был Камерон Баррин, и эта территория до сих пор является частью его поместья. — Я демонстративно затянулся, выпустил облако сизого дыма и щелчком отбросил окурок к ногам здоровяка.
— Так какое же вам дело до того, чем я тут занимался?
Лицо быка скукожилось от злости, но за моей спиной был лимузин, и он никак не мог понять, в чем тут фишка.
— Можешь быть уверен, Барринам недолго осталось владеть пляжем, — нашелся он наконец.
Здоровяк вопросительно поглядел на копа, тот неопределенно пожал плечами, и оба развернулись и отправились по своим машинам. Из-под колес обоих автомобилей вырвались струи песка, а черный седан с такой скоростью рванул с места, что немного не рассчитал траекторию, и нижняя ветка огромного дуба сбила его радиоантенну.
Когда они скрылись из вида, Шарон подошла и взяла меня под руку.
— Ты знаешь этого детину, Дог?
— Ясное дело. Это Кросс Макмиллан. У него до сих пор остался шрам на черепушке, там, куда я попал в него кирпичом.
— Жить не можешь без проблем, так ведь?
— Не то чтобы, сладкая моя. Они сами без меня жить не могут. Находят везде, где бы я ни скрывался.
Мы нашли Лейланда Хантера в кофейне гостиницы. Старик заметил, что вид у нас, мягко говоря, чудаковатый, но оставил это без комментариев. Мы и вправду смахивали на детишек, которых неожиданно застали за игрой в доктора за амбаром. Хантер подождал, когда мы подкрепимся, а потом спросил:
— Насколько я понял, ты повстречал еще одного своего старинного знакомого.
— Кросса Макмиллана. Центральной разведывательной службе следует взять на вооружение городскую систему оповещения.
— Сарафанное радио тут ни при чем. Просто так получилось, что он ведет переговоры по поводу покупки Мондо-Бич, и его адвокат постоянно держит со мной связь. Мистер Макмиллан желает ускорить процесс.
— Как так, Советник?
— Макмиллан — первый претендент на покупку пляжа. Твои кузены выставили этот опцион на продажу в прошлом году. Им уже сто лет никто не пользуется, постройки разрушены и совершенно обесценились, и они посчитали, что бессмысленно держать их у себя дальше.
— Другими словами, им просто понадобились деньги, — сказал я.
— Откровенно говоря, да, — кивнул Хантер. — Они намереваются пустить их на модернизацию фабрики.
— Это же лучшее из того, что у них есть, дружище. Почему же они целый год тянули с продажей?
— Угадай с трех раз.
— Ждали дальнейшего развития инфраструктуры в нашем районе, — предположил я.
— Прямо в яблочко. Ходили слухи, что вроде бы здесь собираются построить новую магистраль, и пронырливые риелторы уже начали закидывать удочки.
— Только вот шоссе никакого как не было, так и нет, и любители поживиться убрались восвояси. Да уж, Денни с Алом попали в настоящий переплет. Сколько они просят?
— Четверть миллиона долларов.
— Да ладно тебе, Советник, не может быть, это же почти даром!
Адвокат поглядел на меня и пожал плечами:
— Для Макмиллана — и вовсе копейки. Он уже и так немало землицы прикупил. Если ему удастся заполучить еще и эту, то в его руках окажется самый большой кусок ценной земли в этом штате.
— Сколько времени осталось до того, как он сможет использовать свой опцион?
— Неделя.
— И он единственный претендент?
— Один как перст, — сказал Хантер. — Мондо-Бич со всех сторон окружен его землями, так что никому и в голову не придет затеваться с этим делом. Единственная по-настоящему ценная с коммерческой точки зрения территория у него в руках, а он ни за какие деньги не продаст свои земли. В данный момент и пляж, и полоса отчуждения относятся к поместью Барринов. Он хочет все.
— Так давай натянем его, малыш Хантер!
Адвокат подозрительно сощурил глаза и минуты две пристально разглядывал меня. Тем временем я вытащил свою новехонькую чековую книжечку, выписал чек, вырвал страничку и протянул ее Хантеру со словами:
— Этого должно хватить, чтобы покрыть расходы на покупку, налоги, гонорары и страховку.
Хантер поводил пальцем по краям чека и снова поглядел на меня:
— Иногда я тоже люблю посмеяться над шуткой, Дог. Иногда нет. Я отойду на минутку?
Я кивнул, и он резким движением отодвинул стул, встал и ушел.
На лице Шарон застыло озадаченно-веселое выражение, какое бывает, когда кто-то услышал анекдот, не совсем понял, над чем смеются остальные, и улыбается за компанию.
— Куда это он? — вопросительно поглядела она на меня.
— Позвонить, — ответил я.
Хантер вернулся и скользнул на свой стул. Лицо его исказила гримаса еще более странная, чем у Шарон.
— Ну? — бросил я.
— Вы поразили меня, мистер Келли.
— Что вдруг случилось с моим именем, Советник?
— Любой, кто вот так запросто дает мне чек более чем на четверть миллиона долларов, автоматически становится «мистером». — Он пробежался пятерней по волосам, нервно хихикнул и снова взглянул на меня. — Теперь ты единственный владелец Мондо-Бич, мой юный друг. Вскоре получишь все необходимые бумаги, пожизненную ненависть Кросса Макмиллана и ведро яда от Барринов за то, что они недооценили тебя.
— Ты купил пляж?! — Глаза Шарон полезли из орбит.
— Точно, — проинформировал ее Хантер.
— Вот так просто? Взял и купил? — Девушка никак не могла прийти в себя.
— Вот так просто, — повторил Хантер.
— Но... зачем?
— Разве не помнишь? Родственники никогда не разрешали мне поиграть там в Робинзона Крузо. — Я взял Шарон за руку, принялся крутить ее кольцо, и тут впервые увидел зеленый ободок под ним. Девушка заметила это и тихонько высвободилась из моей мертвой хватки. — Советник...
— Да?
— Не надо упоминать имя покупателя. Ладно?
— Есть строго установленный порядок...
— Это будет корпоративная покупка, — оборвал я его. — Все остается в семье. Я являюсь единственным держателем акций. Если, конечно, возникнут трудности, то можешь выложить им все как есть, но это только в крайнем случае. Кстати, сколько стоил опцион?
— Макмиллану пришлось выложить пятьдесят тысяч.
— Боюсь, моим братцам не понравится даже мысль о том, что надо будет вернуть эти деньги.
— Хотела бы я знать, что происходит, — сказала Шарон.
— И я тоже, милая моя, и я тоже, — тяжко вздохнул адвокат. — Ну что, пошли?
* * *
Я по привычке сел так, чтобы можно было наблюдать за движением в боковое зеркальце лимузина, и убедился, что белая машина, которая висела у нас на хвосте от самого Линтона, не желала исчезать. Она то немного отставала, то приближалась, стоило нам включить поворотник, и теперь стойко сохраняла дистанцию в три автомобиля, придерживаясь, однако, той полосы, с которой было удобнее наблюдать за нами.
Я опустил перегородку, отделяющую нас от водителя, и постучал Уиллиса по плечу.
— Как насчет того, чтобы остановиться на следующей заправке и подлить бензинчику?
— У нас его вполне достаточно, сэр.
— Ну и хрен с ним. Мне надо в туалет.
— Конечно, сэр.
Примерно через четверть мили справа от нас призывно засверкала неоновыми вывесками идеально чистая новенькая станция техобслуживания. Уиллис съехал с трассы и подкатил к насосу. Белый автомобиль проехал мимо, сбавил скорость и скрылся за поворотом. Я выпрыгнул из машины и направился к таксофону; соединившись с оператором, продиктовал номер.
— Да? — ответил мне незнакомый голос.
Я произнес пароль и спросил:
— Чет отозвал хвост или нет?
— Одну минуточку, сэр.
Я услышал щелчок, а следом за ним голос самого Чета:
— А я уж было подумал, что ты и впрямь поостыл, Дог.
— Кончай паясничать, Чет. За мной слежка?
— Это не наши.
— Но кто-то висит у меня на хвосте.
— Бандюганы, малыш. А чего еще ты ожидал?
— Я не взываю к помощи, старина, — делано рассмеялся я.
— Лучшая помощь, которую мы можем оказать, отправить тебя на тот свет, дружище, тогда уж точно никто ничего из тебя не вытянет. В наше время есть много всяких штучек, способных разговорить любого. Не надо мне было голосовать против.
— Кто они такие, Чет?
— Могу дать голову на отсечение, что это люди Турка. Трое из них приехали только вчера. Мы вычислили их из-за той операции по расширению торгового оборота в Джерси и думали, что они как раз потому и прибыли. Но это только наши предположения. Мы не стали их трогать, ждем, пока они сами проявятся.
