Ее наряд был таким облегающим, что вполне сошел бы за вторую кожу. Если Верзила Синди действительно что-то прятала, то охранник не хотел знать, где именно.
— Вы в порядке, мисс. Проходите.
Майрон снова вспомнил высказывание Уина насчет предрассудков в отношении крупных женщин. В его словах прозвучало что-то личное, но, когда Майрон попытался развить эту тему, Уин ее закрыл. Как бы то ни было, четыре года назад Эсперанса предложила передать Верзиле Синди часть клиентов, поскольку та работала в «МБ спортспред» дольше других, если не считать Майрона и ее саму. С одной стороны, это выглядело разумным. Но Майрон знал, что ничего хорошего из этого не выйдет, и не ошибся. Ни один клиент, интересы которого представляла Синди, не чувствовал себя с ней комфортно. Им не нравилась ее вызывающая манера одеваться, ее макияж, привычка разговаривать (она любила рычать), но даже если бы она от всего этого избавилась, то разве это решило бы проблему?
Охранник прислонил ладонь к уху с наушником — ему что-то говорили. Неожиданно он положил руку на плечо Майрона.
— Что вам угодно, сэр?
Майрон решил действовать напрямую.
— Я ищу девушку по имени Кэти Рочестер.
— Здесь нет никого с таким именем.
— Нет, есть, — возразил Майрон. — Она зашла в эту самую дверь двадцать минут назад.
Чернокожий сделал шаг навстречу Майрону.
— Вы назвали меня лжецом?
Майрон испытывал огромное желание заехать охраннику коленом в живот, но это вряд ли могло решить проблему.
— Послушайте, мы можем начать сейчас препираться и показывать, кто из нас круче, но это ничего не изменит. Я знаю, что она вошла. Я знаю, почему она прячется. Я не собираюсь причинять ей никакого вреда. У нас есть два варианта. Первый: она быстро поговорит со мной, и на этом все закончится. Второй: у меня на улице остались люди. Вы выбросите меня наружу, и я позвоню ее отцу. Он приведет с собой еще несколько. И все закончится очень плохо. Это не нужно ни вам, ни мне. Я просто хочу поговорить.
Чернокожий молчал.
— И еще одно, — продолжил Майрон. — Она боится, что я работаю на ее отца. Спросите у нее: если бы ее отец знал, что она здесь, стал бы он церемониться?
Охранник колебался.
Майрон развел руки в стороны.
— Я на вашей территории, безоружен. Какой от меня может быть вред?
Охранник выждал секунду-другую и спросил:
— Вы закончили?
— Мы могли бы повеселиться втроем, — добавила Верзила Синди.
Майрон взглядом заставил ее замолчать. Она пожала плечами и отвернулась.
— Оставайтесь здесь.
Охранник подошел к стальной двери и нажал кнопку. Раздался сигнал, дверь открылась, и он за ней скрылся. Прошло пять минут, и в комнату вошел лысый мужчина в очках. Он явно нервничал. Верзила Синди начала строить ему глазки, облизнула губы и взяла в ладони то, что должно было быть ее грудями. Майрон покачал головой, боясь, что она упадет на колени и начнет изображать бог знает что. В это время, по счастью, дверь снова открылась, и мужчина облегченно вздохнул.
— Пойдемте со мной, — сказал он, обращаясь к Майрону. — Вы один.
Верзиле Синди это не понравилось. Майрон успокоил ее взглядом и прошел за стальную дверь, которая сразу за ним закрылась. Майрон огляделся и присвистнул:
— Ого!
Там было четверо мужчин разной комплекции, но все покрыты татуировками. Кто ухмылялся, кто кривился. Все небриты и одеты в джинсы и черные футболки. Майрон старался понять, кто из них был главным. При коллективной драке многие ошибочно полагают, что надо начинать с самого слабого звена. И сильно ошибаются. Кроме того, если ребята хоть чего-то стоили, то с кого начинать — не важно.
Четверо против одного в закрытом тесном пространстве — никаких шансов.
Майрон выбрал стоявшего чуть впереди остальных. У него были черные волосы, и он более-менее подходил под описание спутника Кэти Рочестер, которое дали Уин и Эдна Скайлар. Майрон встретился с ним взглядом и не отвел глаз.
— У тебя есть мозги? — поинтересовался Майрон.
Брюнет нахмурился, удивленно и оскорбленно.
— Ты ко мне обращаешься?
— Если я скажу: «Да, к тебе», — то мы на этом покончим или ты еще раз это спросишь, а вернее, скажешь: «Со мной так не разговаривают!»? Потому что, если честно, ни у тебя, ни у меня нет на это времени.
Брюнет улыбнулся.
— Ты не назвал еще один вариант, когда разговаривал с моим другом в приемной.
— Какой же?
— Вариант три. — Он поднял вверх три пальца на случай, если Майрон не знал, что означает слово «три». — Мы сделаем так, что ты не сможешь позвонить ее отцу.
Он ухмыльнулся, и за ним ухмыльнулись остальные.
Майрон развел руки и спросил:
— И как же?
Брюнет снова нахмурился.
— Что?
— Как ты это сделаешь? — Майрон огляделся. — Вы наброситесь на меня — это ваш план? И что тогда? Единственный способ заставить меня замолчать — это убить. Вы хотите зайти так далеко? А как насчет моей чудесной помощницы в приемной? Ее вы тоже убьете? А как насчет моих других людей, — Майрон решил, что множественное число не повредит, — которые ждут на улице? Их вы тоже убьете? Или ваш план — избить меня и преподать урок, чтобы я знал свое место и не лез куда не следует? Если так, то я плохой ученик. Во всяком случае, в этом. И второе: я смотрю на вас и запоминаю ваши лица. Если вы решите напасть, то вам придется убить меня, потому что в противном случае я вернусь сюда ночью, когда вы будете спать, свяжу вас, оболью керосином пах и подожгу.
Проявив незаурядные актерские способности, Майрон Болитар продолжал держать голову ровно и по очереди внимательно оглядывал своих противников.
— Значит, — сказал он, — таков ваш «вариант три»?
Один из четверки переступил с ноги на ногу. Хороший знак. Другой украдкой бросил взгляд на третьего. Губы брюнета скривились в подобии улыбки. В дверь в конце комнаты постучали. Брюнет подошел к ней, чуть приоткрыл и, поговорив с кем-то, вернулся назад.
— Ты хорош! — одобрительно произнес он.
Майрон промолчал.
— Пошли.
Он открыл дверь и рукой пригласил Майрона войти. Они оказались в помещении с красными стенами, завешанными порнографическими плакатами и афишами порнографических фильмов. Там стоял черный кожаный диван, два кресла и лампа. На диване сидела испуганная, но невредимая Кэти Рочестер.
Увидев ее, Майрон подумал, что Эдна Скайлар была права: Кэти Рочестер выглядела старше и как-то взрослее. В руках она вертела сигарету, но та не была закурена.
Брюнет протянул руку.
— Меня зовут Руфус.
— Майрон.
Они обменялись рукопожатиями. Руфус сел на диван рядом с Кэти и забрал у нее сигарету.
— В твоем положении нельзя курить, милая, — сказал он, после чего зажег сигарету, взгромоздил ноги на журнальный столик и выпустил большое облако дыма.
Майрон остался стоять.
— Как вы меня нашли? — спросила Кэти.
— Это не так важно.
— Женщина, которая узнала меня в метро. Она проболталась, верно?
Майрон не ответил.
— Черт! — Кэти покачала головой и положила руку на бедро Руфусу. — Теперь нам придется искать новое убежище.
— Как, — произнес Майрон, показывая на афишу с обнаженной женщиной, раздвинувшей ноги, — и оставить все это?
— Это не смешно, парень, — отозвался Руфус. — И это твоя вина.
— Я должен выяснить, где Эйми Биль.
— Но я же сказала по телефону, что не знаю, — повторила Кэти.
— Ты знаешь, что она тоже исчезла?
— Я не исчезла. Я сбежала. И это мой выбор.
— Ты беременна.
— Да.
— Эйми Биль тоже.
— И что?
— Выходит, что вы обе беременны, обе из одной школы, обе сбежали или исчезли…
— Миллион беременных девушек сбегает из дома каждый год.
— И все снимают деньги с одного банкомата?
Кэти Рочестер выпрямилась.
— Что?
— Я снимала деньги с разных банкоматов, — заявила она. — Чтобы сбежать, мне нужны были деньги.
— Разве Руфусу не по карману тебя содержать?
— Парень, это не твое дело! — заметил Руфус.
— Это мои деньги, — повторила Кэти.
— И сколько от них осталось?
— Это не ваше дело! Вообще все это не ваше дело!
— Последний банкомат, которым ты пользовалась, был на Пятьдесят второй улице.
— И что?
— Именно с этого банкомата сняла деньги Эйми Биль накануне исчезновения.
Кэти была озадачена. И ее удивление не было наигранным — она не знала. Кэти медленно повернулась к Руфусу и прищурила глаза.
— Эй! — воскликнул Руфус. — Не надо на меня так смотреть!
— Руфус, неужели ты…
— Что — я?
Руфус швырнул сигарету на пол и вскочил на ноги. Он занес руку, будто хотел ударить Кэти тыльной стороной ладони. Майрон мгновенно оказался между ними. Руфус замер, улыбнулся и шутливо поднял руки, сдаваясь.
