Они уже достигли начала лимана. Вдалеке стали заметны огни яхты.
— Скорей! — торопил Энглиш, сгоравший от нетерпения.
Сощурив глаза, Энглиш всматривался в очертания яхты. “Если Лоис нет на борту… — думал он. — Если мы все же ошиблись…”
Теперь, когда они вышли из–под защиты берега, ветер свистел в ушах, и море стало неспокойным. Была надежда, что на яхте не услышат, как подойдет лодка.
— Замедлите ход, — распорядился Энглиш. — Мы подойдем к яхте по инерции. Не надо, чтобы они знали о нашем появлении.
— Понятно, — проговорил Керр, выключая газ.
Лодка продолжала плыть и через несколько минут достигла яхты.
Энглиш ухватился за борт, в то время как Керр разворачивал лодку вдоль яхты. Потом они оба прыгнули на палубу.
Палуба была безлюдна, но в двух иллюминаторах горел свет.
— Я пойду впереди, — прошептал Энглиш. — Старайтесь не обнаружить себя. Если будет нападение, держитесь позади.
Внимательно прислушиваясь, он осторожно двинулся в сторону каюты и, дойдя до верха лестницы, остановился. Не услышав ничего подозрительного, стал медленно спускаться вниз. Он достиг последней ступеньки, когда дверь каюты, находившейся в конце коридора, открылась
Энглиш ждал, пригнувшись и напружинив мускулы. Он понимал, что не может ни пойти вперед, ни вернуться назад. Если человек, который сейчас появится из каюты, вооружен, то ситуация совершенно безнадежна.
И тут он увидел Лоис.
Она выбежала из каюты бледная, с безумным взглядом. Ее белая нейлоновая блузка была разорвана на плече, а один чулок болтался на щиколотке.
— Лоис! — тихо позвал он.
— О, Ник! — закричала она, бросаясь к нему.
Дойдя до середины лестницы, Керр замер с широко раскрытым ртом. Он собирался сразиться с бандой убийц, но при виде Энглиша, держащего в объятиях девушку, у него перехватило дыхание.
Однако Нику было не до Керра. Он крепко прижимал к себе Лоис, благодаря небеса, что нашел ее живой.
— Вы не ранены? — с беспокойством спросил он.
— Нет, это пустяки… Я… я думала, что это Шерман возвращается. О, я так счастлива, что вижу вас!.. — проговорила она в замешательстве и слегка отодвинулась от него. — Простите, что я так бросилась к вам в объятия, но я так боялась…
— Моя дорогая, — начал Энглиш и тут же замолчал, понимая, что теперь не время говорить об этом.
— Кто–нибудь еще есть на борту? — спросил он.
— Есть еще Пенн. — Она указала на другую каюту. — Не смею вернуться туда. Я его оглушила…
— Вы его оглушили? Как это произошло?
— Он… он хотел меня изнасиловать. Мне удалось вырваться и ударить его бутылкой по голове… Я… я думала, что убила его.
Энглиш заметил, что она делает страшные усилия, чтобы удержаться от слез, и обнял ее за плечи.
— Не нужно так расстраиваться, — сказал он. — Я увезу вас отсюда. — Он повернулся к Керру. — Посмотрите, пожалуйста, что там произошло.
Керр прошел в каюту и через минуту вернулся с сияющим лицом.
— Вот это да! Здорово вы его тюкнули! — с восхищением проговорил он. — Но — жив. Череп поврежден, вскоре он придет в себя.
Лоис прижалась к Энглишу.
— Идемте, — сказал он. — Я отвезу вас домой.
— Нет, подождите, — сказала она, беря его за руку. — Это очень важно, Ник. В этой каюте есть то, что мы должны взять с собой.
— Ладно, — Энглиш повернулся к Керру. — Как вы думаете, сможете ли вы перенести этого типа в лодку? Мне он очень нужен.
— Ну конечно, — ответил Керр. — Положитесь на меня.
Энглиш последовал за Лоис в каюту, соседнюю с той, в которой она была заперта.
— Вот что я нашла. Ник, — сказала она, указывая на чемоданчик из кожи. — Это магнитофон. Мне кажется, что Пенн собирался шантажировать Шермана. На лентах записаны разговоры между Пенном и Шерманом. Здесь есть один разговор, который полностью вас оправдывает. Шерман пришел в эту каюту и говорил со мной, а Пенн, видимо, включил магнитофон. Вот, послушайте эту запись.
Она открыла чемоданчик и запустила ленту. Катушки начали крутиться, и в каюте зазвучал голос Шермана:
— “…смерти нарастают, как снежный ком. Я не попал бы в такое положение, если бы Рой, ничтожный слизняк, не начал обманывать меня. До того, как я его нашел, у меня было солидное дело. Теперь, если я не буду очень внимателен, все может пойти прахом. А ведь оно приносит мне двести пятьдесят тысяч долларов в год, и я вовсе не хочу лишиться этих денег. Я убил Роя Энглиша в приступе гнева. Было бы гораздо проще вышвырнуть его за дверь…”
Стоя плечом к плечу, слушали они спокойный металлический голос Шермана, и когда он сказал: “Я сделал так, что он узнал о связи его любовницы с Гарри Винсом; а так как я не был уверен, что он убьет их, мне пришлось сделать это самому…” Энглиш обнял Лоис за плечи и привлек к себе.
— Ну вот! На этот раз мы спасены!
— Идемте отсюда, Ник, — сказала Лоис, выключая магнитофон. — Мне хотелось бы посмотреть на лица фликов, когда они услышат это.
Энглиш внезапно насторожился.
— Мне кажется, что я не защелкивал дверь… — Он приблизился к двери, толкнул ее, потом отступил на шаг. — Странно. Она заперта на ключ.
— О, Ник! — в панике воскликнула Лоис. — Неужели это он вернулся?
— Эй, Керр, — закричал Энглиш, пытаясь выломать дверь. — Нас заперли!
— Ник, он включил мотор.
Энглиш действительно почувствовал, что стена слегка вибрирует.
— Вы правы. Может быть, Керр решил отвести судно к берегу?
— Это не Керр… Это Шерман. Я в этом уверена!
Ник бросился к иллюминатору, чтобы выглянуть наружу. Он подоспел вовремя, чтобы увидеть лодку, уходящую в темноту.
— Шерман на борту. Он обрезал канат, прикреплявший лодку к яхте.
Вибрация становилась сильнее, яхта набирала скорость, и Лоис, которая тоже смотрела в иллюминатор, увидела, что вода пенится у борта яхты.
— Что же теперь делать?
Энглиш смотрел на дверь.
— Эта проклятая дверь открывается снаружи! Нам ни за что не удастся сломать замок. Но необходимо выйти отсюда, Лоис. Эх, будь у меня пистолет!
— Стоп! Мы можем воспользоваться им как тараном!
— Это идея! Давай попробуем. Беремся с противоположных сторон…
Они сорвали стол с креплений и понесли его к двери.
— Раз, два, три!
После второго удара поверхность двери треснула.
— Еще раз, — сказал Энглиш.
Угол стола протаранил дверь, образовалась дыра.
— Отлично, — сказал Энглиш.
Ударом ноги он расширил отверстие, сунул в него руку и повернул ключ. Дверь отворилась.
— Послушайте, Лоис, вы останетесь здесь… Или еще лучше, запритесь в другой каюте. Возьмите с собой запись. Нам ни в коем случае нельзя ее потерять. А я пойду посмотрю, что происходит.
— Нет, я прошу вас, Ник, не оставляйте меня! Если с вами что–нибудь случится…
— Я буду очень осторожен. Идите и ждите меня в другой каюте.
Он снял с магнитофона полную катушку, потом вытолкнул Лоис в коридор.
— И не беспокойтесь обо мне.
Прежде чем она успела запротестовать, он сунул ей в руку бобину и направился к лестнице.
Лоис смотрела ему вслед. Лицо ее было бледным, взгляд настороженным.
Энглиш, напряженно вслушиваясь, стал подниматься по лестнице. Но он ничего не слышал, кроме шума мотора и плеска волн о борт яхты. Добравшись до верха лестницы, он остановился и бросил взгляд на палубу. Она была пуста, мостик также. Шерман, вероятно, блокирует руль, а сам где–нибудь прятался.
Вдруг Ник заметил движение какой–то тени и быстро пригнулся.
Из темноты прозвучал голос Шермана.
— Добрый вечер, Энглиш. Предупреждаю вас, я вооружен.
Энглиш посмотрел в направлении, откуда раздавался голос. Шерман находился слишком далеко, чтобы он мог прыгнуть на него. Он спустился на одну ступеньку и замер в ожидании.
— Я не сомневался, что рано или поздно вы попадете в мою мышеловку, — продолжал Шерман. — Лоис не хотела верить мне, когда я говорил, что вы поспешите ей на помощь.
— И куда же вы собираетесь отправиться? — спросил Энглиш. — Вся полиция ищет вас.
— Это ложь, и притом глупая, возразил Шерман. — Они, может быть, и начнут искать меня через несколько часов, когда Керр придет в себя от моего удара, но тогда будет уже слишком поздно.
— Это вы так считаете. Не думаете же вы в самом деле ускользнуть от них на яхте?
Шерман засмеялся.
— Нет, конечно, но когда начнутся поиски, судно будет уже на дне, — ответил он. — Вот куда мы все направляемся, Энглиш, — вы, девушка и я. На дно моря. На этот раз я хочу покончить со всем этим раз и навсегда. Я устал. Мне не следовало убивать Глорию. Привратник видел, когда я выходил. С меня довольно. Это не остановится само собой. Я решил покончить с этим — и с вами.
