дни в зале свободных мест не оставалось, и даже у входа лишний билетик спрашивали.
На дневной спектакль взрослых пришло немного, в основном сопровождающие классы учителя. Трое молодых, но уже не юных зрителей среди шумной подростковой толпы казались белыми воронами. Зато школьник Вовка чувствовал себя как рыба в воде, быстро нашел знакомых пацанов, которым на вопрос «Вас что, тоже загнали?» отвечал с таинственным видом: «Нет, я здесь на спецзадании!»
Скучный спектакль про Ленина назывался «Именем революции». Коля, не бывший в театре, как он выразился, «с сопливых времен», увлекся действием пьесы Михаила Шатрова, громко переживал за братьев, оставшихся без родителей и пробирающихся в далекую Москву к тетке, сжимал кулаки во время налета банды на поезд, яростно хлопал в ладоши после сцены встречи детей с Дзержинским. При появлении на помосте штабс-капитана Романовского, артиста в белогвардейской форме и пенсне, внешне очень похожего на Андрея, Коля вскочил и нецензурно выразился. За что получил чувствительный тычок в бок от Марины.
После окончания спектакля друзья заняли позицию в сквере напротив служебного входа в театр. Вовку на всякий случай поставили с другой стороны, у главного входа. Предложение Николая «дать штабс-капитану по кумполу сразу, как выйдет, и оттащить в милицию» Марина решительно отклонила.
— У нас пока ничего на него нет, кроме схожести с Андреем. С чем его в милицию тащить?
— Так мы поговорим с этим типом по душам, расскажет и как женщин убивал, и как в общагу за пиджаком залезал!
— Во-первых, еще не факт, что он и есть маньяк-убийца. Может, сообщник. Во-вторых, ты с ним намерен средь бела дня в центре города «по душам» разговаривать?
После короткого совещания решили проследить за «белогвардейцем», выяснить, кто такой и где живет, потом действовать по обстоятельствам.
Михаил Галкин, так, согласно театральной программке, звали артиста, исполняющего роль штабс-капитана, появился на широком крыльце главного входа через полчаса после окончания спектакля. Вовка не сразу опознал в высоком худом, слегка сутулящемся парне статного белогвардейского офицера и псевдо-Андрея. Выручил хорошо знакомый черный вельветовый пиджак. Вовка засунул два пальца в рот и свистнул. Это был условный сигнал. Кормившая на тротуаре голубей старушка испуганно присела и перекрестилась. Голуби взлетели и закружили над головами. Свистеть Вовка умел громко, многие пацаны завидовали, просили научить. Галкин остановился и посмотрел на Вовку. Тот снова засвистел, делая вид, что гоняет голубей. Старушка погрозила Вовке сухоньким кулачком, Галкин отвернулся и начал спускаться по пандусу. Из-за угла здания выглянул Николай. Вовка кивнул в сторону уходящего артиста.
Проследить за «белогвардейцем» оказалось делом несложным. Тот шел, погруженный в свои мысли, ни разу не обернулся и через пятнадцать минут привел компанию к панельной пятиэтажке, во второй подъезд которой уверенно зашел, громко хлопнув дверью. Две скучающие на скамейке около подъезда пенсионерки неодобрительно посмотрели ему вслед. Оксана подсела, спросила, не артист ли Михаил Галкин сейчас зашел?
— Да какой он артист, — отозвалась одна, — студент он театрального училища.
— У Люськи Кашиной на третьем этаже живет, — поддержала разговор вторая. — Люська мать-одиночка, нагуляла где-то мальца, вот и пустила Мишку к себе. Хоть и младше ее на десять лет, а все мужик в доме.
— Да какой он мужик! — возмутилась первая. — Вертопрах и балбес!
— Лучше такой, чем никакого…
Дослушивать спор, лучше такой или хуже, Оксана не стала. Она узнала все, что хотела.
Вечером на квартире у Николая состоялся совет. Приехал узнать новости водитель Иван Сергеевич. К информации о том, что личность человека с фоторобота установлена, он отнесся скептически.
— Внешнее сходство еще не доказательство вины, — объяснил он, — для следствия нужно что-то более существенное.
— А пиджак, пиджак Андрея, это существенно?! — напирал Николай.
— По крайней мере, нам есть с чем в милицию идти, — убеждала друзей Оксана. — Адрес Галкина мы знаем, пиджак на нем видели. Надо все следователю рассказать, пусть милиция этим артистом занимается, а Андрея отпустят.
Марина с сомнением покачала головой.
— Такой пиджак, конечно, купить не просто, но как доказать, что это вещь Андрея? На нем есть какие-нибудь метки, для химчистки, например? Или отметины, где-то порван был и зашит?
— Нет, — вздохнула Оксана, — пиджак почти новый, Андрей его редко надевал и очень берег, в химчистку мы его не сдавали.
— Это плохо, Галкин будет утверждать, что пиджак он купил на барахолке, участие в убийствах отрицать, и предъявить ему нечего.
— Да, улик против артиста недостаточно, — поддержал Марину водитель, — вот если бы у нас было его признание…
— Значит, нам надо артиста брать! — отрезал Неодинокий.
Все посмотрели на Николая Сергеевича.
— Дело это, конечно, противозаконное, но другого варианта нет, — подумав, сказал тот. — У меня есть машина и домик за городом.
— Отлично, — обрадовался Коля, — возьмем артиста за жабры, пусть признание пишет!
Алиби — нахождение лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, на момент совершения противоправного деяния в другом месте.
Статья в Уголовно-процессуальном кодексе
Лейтенанта Семена Курочкина всего три месяца назад перевели из участковых в уголовный розыск, предупредив, что могут и обратно вернуть, если не проявит себя должным образом. Как именно он может себя проявить, Семен не очень понимал. На задержание вооруженных бандитов его не посылали, запутанных дел раскрывать не поручали. Все какая-то рутина и мелочевка: опросить соседей, обзвонить больницы, взять справку в адресном бюро, съездить в морг за протоколом… И вот, наконец, первое серьезное поручение — проверить алиби гражданина Сергеева, задержанного по подозрению в убийствах молодых женщин, совершенных с особой жестокостью. Убийства эти весь город взбудоражили. Курочкин даже с невестой своей из-за них поссорился. Пристала прямо с ножом к горлу, расскажи да расскажи. А что он рассказать может? И не знает ничего толком, даже если бы знал, рассказывать права не имеет, служебная тайна. Вот Ленка и обиделась, надулась как индюк, два дня не разговаривала. Потом простила все-таки. А дело маньяка, между прочим, на контроле обкома партии! По нему даже из Москвы, из Главного управления, «важняка» прислали. Тут не только себя проявить, можно и «старлея» досрочно получить.
И Семен старался. Сначала поехал на скорую помощь. Подозреваемый уверяет, что во время убийства был на подстанции и никуда не отлучался. Курочкин опросил дежурного старшего врача и сотрудников диспетчерской. Убийство произошло в период с пяти до семи часов утра. Бригада Сергеева — он сам, водитель и фельдшер, его жена, студентка медицинского института, — вернулась после вызова в четыре пятнадцать. Старший врач и диспетчеры это подтвердили. Водитель отправился отдыхать, а Сергеев с женой
