радости, денег хватало и на ресторан, и на комнату, и даже на бутылку шампанского и конфеты. — Только в темпе, и расчет сразу на месте!
— Конечно, сразу рассчитаемся, — заверил заказчик.
Уже для первой стадии преступного поведения серийного убийцы характерны однотипный способ нападения на жертву с подавлением сопротивления жертвы и присутствие определенного ритуала при проявлении агрессии к жертве. Агрессия серийного убийцы направлена не на личность жертвы, а на некий символ. Обладая определенным эмоциональным и поведенческим стереотипом по отношению к жертве преступления, серийный убийца проявляет определенное однообразие в своих действиях при совершении убийства.
Из лекции «Психологический портрет серийного убийцы» в Академии МВД СССР
В начале апреля погода не балует жителей Смирновска. Моросящий всю ночь холодный, почти осенний дождь к утру усилился и сменился мокрым снегом. Судя по затянувшим небо тяжелым тучам, предстоящий день обещал быть сырым и безрадостным. Под стать настроению майора Шастина. За годы работы в уголовном розыске майор всякое видел, такое, о чем не пишут в газетах и не говорят по телевизору. Но привыкнуть к виду смерти так и не смог. Погибшая была молодой, всего на шесть лет старше его двенадцатилетней дочери. Затянутый на длинной шее шелковый шарфик, превратившись из детали одежды в орудие убийства, вызвал, как напишет в протоколе медэксперт, механическую асфиксию, приведшую к смерти. Смерть исказила красивое лицо и была мучительной. Широко раскрытые глаза покраснели от многочисленных кровоизлияний, из полуоткрытого рта торчал кончик прикушенного языка. Белые кроссовки на длинных ногах оставили на сырой, с остатками снега земле глубокие борозды. Татьяна Котова, студентка второго курса медицинского училища, член сборной области по легкой атлетике, каждое утро совершала в парке пробежки. Сегодняшняя стала для нее последней. Тело нашел ранним утром сосед, выгуливавший в парке собаку.
Настроение майору портили не только погода и распростертое на земле тело. Это было уже второе убийство в Смирновске. Первая жертва также задушена розовым шелковым шарфиком. Собственно, из-за шарфика Шастина и откомандировали в Смирновск. Однако версия о причастности к данному эпизоду «серийника», орудующего в областном центре, вызывала серьезные сомнения. Потому что кроме орудия и способа убийства ничто больше «ритуал» маньяка не повторяло.
Майор досконально изучил протоколы осмотра места преступления и вскрытия и пришел к заключению, что местные оперативники поработали на совесть. Все же выехал сам на место и повторно опросил сторожа коллективного сада, обнаружившего тело. После чего с чувством выполненного долга доложил свои выводы руководству горотдела и собрался уезжать. И вот новое убийство, снова молодая девушка и розовый шарфик. Два одинаковых эпизода — уже тянет на серию.
Шарфик, скорее всего, принес убийца. На Котовой красный спортивный костюм, и розовый шарфик никак с этим костюмом не сочетался. Красные с тремя белыми полосками штаны спущены до колен, белые трусики разорваны. Следов крови нет. Правый кулачок жертвы судорожно сжат. Шастин аккуратно разжал пальцы, окоченение еще не наступило. Пуговица, большая, видимо, от мужского плаща или пальто. Майор сделал знак эксперту-криминалисту. Тот аккуратно взял пуговицу и поместил ее в целлофановый пакет.
Расширяя круги, раздвигая носком ботинка прошлогоднюю листву, Шастин несколько раз обошел место преступления. Метрах в тридцати от тела он присел на корточки, некоторое время что-то разглядывал, затем поднялся, держа в руках смятые мокрые бумажки — три фантика от конфет «Тянучка» [42].
Передав фантики эксперту и переговорив со следователем опергруппы, Шастин вернулся к закрепленному за ним служебному «газику».
— В горотдел, — сказал он водителю, — и мигалку отключи, не пугай население.
В городском отделе милиции майор посетил научно-технический отдел, где, пользуясь полномочиями приехавшего из области начальства, распорядился провести экспертизу в особо срочном порядке. Затем позвонил в морг и договорился о вскрытии вне очереди. После чего поехал в опорный пункт милиции по месту жительства убитой, где нашел участкового и дал поручение найти свидетелей.
— Наверняка кто-нибудь через парк рано утром ходит, на смену или дежурство, или собачники гуляют, — втолковывал Шастин совсем юному розовощекому лейтенанту. — Могли что-нибудь видеть.
Лейтенант с энтузиазмом взялся за дело.
— У нас в Доме культуры штаб оперативного комсомольского отряда. Я их подключу. — Он схватил трубку телефона. — Ребята надежные, товарищ майор, мышь не проскочит.
— Мышей, лейтенант, пусть кошки ловят, нам с тобой надо свидетелей убийства найти.
— Найдем, товарищ майор, завтра же установим дежурство с пяти утра, я сам тоже выйду.
Вернувшись в служебный кабинет, Шастин обнаружил на столе заключение криминалиста. Внимательно прочитав отпечатанный на машинке текст с затейливой подписью, майор задумчиво покачался на стуле и отправился в научно-технический отдел.
— Вы мне про пуговицу простым русским языком поясните, — попросил он эксперта.
— Товарищ майор, — криминалист показал Шастину на ряд пуговиц на своем когда-то белом халате, — оторвите у меня пуговицу.
Шастин улыбнулся.
— А можно без следственных экспериментов?
— Ну как скажете, — не стал упрямиться эксперт.
Взявшись за пуговицу на халате, он легонько дернул.
— Вот смотрите, я отрываю, пальчики где?
— На внутренней поверхности, первый, второй и третий пальцы.
— Верно, а теперь я, — эксперт сжал воображаемую пуговицу в кулаке, — оторвал и держу. Где пальчики?
— Там же, минус первый, плюс четвертый, возможно, пятый.
— Точно. А на этом образце, — эксперт бросил взгляд на лежащую рядом с микроскопом пуговицу, — пальчики жертвы на наружной поверхности. Причем только четвертый и пятый.
— Любопытно.
— Очень любопытно. И еще — если пуговица хорошо пришита и ее рвануть, что останется?
— Нитки, возможно, кусок ткани.
— Вот! — Эксперт торжественно поднял вверх указательный палец. — А здесь ни-че-го!
— То есть вы хотите сказать, что жертва пуговицу не отрывала, ее аккуратно отрезали и вложили в кулак убитой?
— Я сказал то, что сказал. Выводы — это по вашей части. Мое дело — факты.
В коридоре Шастина остановила секретарша начальника отдела.
— Вам прислали из морга. — Она протянула майору лист. Это было заключение патологоанатома по результатам вскрытия убитой.
«Причина смерти — механическая асфиксия… — читал Шастин на ходу. — …Следов насильственного полового акта не обнаружено…»
Розовощекий лейтенант позвонил на следующее утро, едва Шастин вошел в кабинет.
— Нашли свидетеля, товарищ майор! Доставили в опорный пункт.
— Отлично, сейчас приеду.
Свидетель, худой мужчина в рабочей спецовке, беспокойно ерзал на стуле, теребил в руках кепку и нетерпеливо поглядывал на настенные часы. Появлению майора откровенно обрадовался.
— Товарищ начальник, отпустите, меня сменщик убьет!
— Он, товарищ майор, в котельной дежурит, — пояснил лейтенант. — На смену ходит к семи утра через парк.
— Вас как зовут? — спросил Шастин.
— Василий Степаныч.
— Вы, Василий Степанович, не волнуйтесь, мы вам официальный документ
