Тяжелая поступь его шагов приближались. Приоткрыв дверь в спальню и, убедившись, что жена спит, он побрел на кухню. «Ничего, моя новость подождет!» — усмехнулся он и открыл холодильник. Перекусив на скорую руку, он уединился в кабинете. Фотографии из дедовского портфеля весь день возбуждали его любопытство, и ему не терпелось подробно рассмотреть их.
— У меня хорошие известия для тебя, — на следующее утро с сияющей улыбкой объявил ей Матвей.
— И какие же? — с невольным испугом спросила Марина, плотно запахиваясь в халат.
— У нас будут дети, Мариша! — радостно сообщил он томившую его новость.
— Д-а-а…? — кашлянула она от неожиданности.
— Вчера звонил доктор из клиники. По их мнению, у меня все нормально, нужно лишь немного пролечиться. А потом, — его глаза восторженно засияли, — мы заделаем ребеночка, — рука потянулась к ней, и он приобнял жену, собираясь поцеловать. Она еле сдержалась и не оттолкнула Матвея. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, ее тело напряглось, и, почувствовав, что она не расположена к ласкам, он умерил свой пыл.
«Только этого не хватало!» — мысленно ужаснулась предстоящей перспективе женщина. Совладав с собой, она бросила:
— Классно! Как только ты выйдешь из клиники, мы займемся ребенком! — с неимоверным усилием заставила себя произнести эти слова Марина, умудряясь сохранять на лице безмятежно играющую улыбку.
— А почему бы нам сейчас не потренироваться?! — поедая ее плотоядным взглядом, ухмыльнулся Матвей, намереваясь продолжить атаку.
— У меня больные дни, — растерянно покачав головой, засмущалась женщина.
— Все нормально, не переживай! — осознав, что дело не выгорит, пошел на попятную он. — С природой не поспоришь, это ты меня извини! — напоследок пробормотал он и, целомудренно поцеловав жену в щеку, вышел из спальни. Ее отказ ничуть не убавил ему настроения, и, весело насвистывая фривольный мотивчик, Матвей отправился в ванную. От мысли, что он обязательно станет отцом и жизнь с женой пойдет на лад, он впал в эйфорию и не усомнился в истинности ее слов. «Ничего, даст Бог, я заделаю тебе ребенка, и тогда сам черт нам не страшен! А что до Чарова, так жить ему осталось считанные дни!» — мстительно ухмыльнулся он, делая воду горячее.
Пока Матвей предавался мечтам, Марине было не до смеха.
«Блин! И надо было сунуться к врачу именно сейчас! Годами в клинику нос не казал, а теперь вдруг на курс лечения записался! Что-то нужно срочно придумать, иначе…» — инстинктивно провела она ладонью по идеально плоскому животу и выглянула из спальни. В ванной хлестала вода и доносилось нечленораздельное мурлыканье. «Ишь, как раздухарился, котяра блудливый! Обрюхатить меня вздумал, а этого не хочешь?!» — сделала неприличный жест перед дверью ванной комнаты Марина и пошла варить кофе. На кухне все валилось из рук, и желание приготовить завтрак пропало. Зато непреодолимая сила потянула ее в кабинет мужа. Затаив дыхание и вслушиваясь в шум льющейся воды и непрекращающееся пение в ванной, она прошмыгнула в приоткрытую дверь.
На письменном столе лежали аккуратно разложенные черно-белые фотографии. Это были те самые снимки, которые Самуил сделал во время вторичного посещения Забайкалья. В глаза бросилось нагромождение камней, заснятое с разных ракурсов. С левого края камней не было и на их месте зияла пустота, достаточная, чтоб в нее мог пролезть человек. «Похоже, в пещеру уже проникали, и, скорее всего, в ней был сам Самуил, — пожирала она фотографии глазами. — Значит, Тара спрятана там, за этими камнями. Самуил не стал бы снимать так подробно пещеру, если бы не убедился в сохранности статуи», — не став искушать судьбу, она вышла из кабинета.
— Дорогой, я прошвырнусь по магазинам, хочется себя порадовать! — крикнула она в дверь все еще нежившемуся в джакузи мужу.
— Потраться как следует, покупай все что захочешь! — донеслось до ее ушей.
— Вот это да! Видать, крепко решил ты за меня взяться! — чуть не присвистнула от удивления женщина, прихорашиваясь у зеркала. Прошвырнуться по магазинам не случилось. Когда она садилась в машину, позвонил Чаров и попросил приехать в агентство. «Вот с кем бы я занялась любовью не раздумывая!» — поймала себя на крамольной мысли Марина, убирая в сумочку мобильник.
Глава 36. Холостяцкие страхи
— В прошлый раз я не сказал, Ергонов предупреждал о Матвее. Он считает, нам следует опасаться.
— Привел какие-нибудь факты? — встревожилась женщина.
— Ничего конкретного, но рекомендовал быть осторожнее. А сегодня опять позвонил и обмолвился, что после посещения Тибета наведывался в Мюнхен.
— Интересное кино!
— Вот и я о том же. Сдается, бурят ясно дает понять, что Матвей и его приятель Вайс тянут одну упряжку.
— Матвей собирается выставить Тару на аукционе Вайса или…
— Или продать статую, используя обширные связи немца, — договорил детектив.
— Но почему, по мнению Бадмы, нам следует опасаться Матвея?
— Ничего внятного он так и не озвучил. Однако…
— Раз Матвей знает, что ты парень не промах и охотишься за тем же артефактом, что и он, кто-то из вас явно лишний, — тревожно оглядывая Георгия, заключила Марина.
— Думаешь, он скажет, чтобы я отвалил? — Чаров усмехнулся.
— Это было бы наилучшим исходом. Но, — передернула плечами женщина, — кто поручится, что у него в голове? — сердце подсказывало ей, что муж что-то затевает.
«Последнее время он ведет себя так, будто между нами никто не стоит, а осуществлению его планов в Забайкалье ничто не угрожает, хотя сам Матвей отлично понимает, что это не так. Значит, он на что-то решился», — в волнении размышляла она.
— О чем задумалась, старушка?! — заметив озадаченный вид, с напускной бравадой спросил детектив.
— Твоя разбитная манера и шуточки сейчас неуместны, — с серьезным лицом, холодно парировала она. — У Матвея, по моим прикидкам, все готово для экспедиции. Так что нам следует поторопиться, — не стала озвучивать свои беспокойства женщина, рассудив, что будет лучше, если они опередят конкурента. — Сегодня утром, пока он отмокал в джакузи, я заглянула в кабинет и… — она выдержала паузу.
— И…?! — повторил заинтригованный детектив.
— Просмотрела старые фотографии Самуила, на которых, голову даю на отсечение, если не права, изображено место, где спрятана Тара. Статуя покоится во взорванной пещере под грудой камней. Это подтверждают его записи. В 1967 году, за девять лет до смерти, Самуил приезжал на место, изготовил новые карты и сделал фотографии, которые я и видела сегодня. Так что все бьется! А главное, это объясняет метаморфозу, происшедшую с его почерком. Я тебе говорила, что последние страницы записок читать тяжело, почерк неразборчивый, торопливый и почти бисерный. Я до сих пор его эпопею до конца не расшифровала! Вполне возможно, что последние страницы Самуил дописывал значительно позднее. Рука писаря была уже не та!
— Какая ты у меня умница! — похвалил ее Георгий, приобняв за плечи.
— Подожди, потом, — женщина отстранилась и подошла к окну. Тревога и озабоченность не сходили с ее лица. — Я тебе еще не сказала главного, — подобралась к другой, но не менее волнующей ее теме Марина. — Матвей был у врача.
— Ну и что? — в недоумении отозвался Чаров.
— А то, что он может иметь детей, если пройдет курс терапии в клинике. А как только пройдет, будет терзать меня. Теперь понимаешь?!
— А до этого он не…
— До этого он, можно сказать, не… — в сердцах почти выкрикнула Марина. — И все из-за тебя, идиота, — дала она волю слезам. — В общем, смотри, — утирая лицо, продолжила женщина. — Если мы будем вместе, это одно, если нет, я должна позаботиться о себе. Так что решай, дорогой!
— Ультиматумы ставить нехорошо! — попытался увильнуть от прямого ответа детектив, но Марина не дала произнести ему и слова.
— Какие ультиматумы, Георгюнь! Мы же с тобой взрослые и, кажется, знающие жизнь люди. Просто подумай над моими словами. После экспедиции я хочу получить однозначный и, надеюсь, положительный ответ, — игриво улыбнулась она, прильнув к его накачанному плечу.
