Одного наверняка оставят часовым.
Сергеев подошел к двери. Если настойчиво стучать – часовой откроет створку. Надо постараться схватить бандита за уши и втянуть голову внутрь. Окошко небольшое, но и сторож не Эйнштейн, голова пролезет. Если получится, пленник ударит противника лбом в переносицу – коварный удар из уличного репертуара. Андрей сам когда-то такой получил, нос с тех пор немного кривой. Потом добавить кувшином по голове и дотянуться до засова снаружи двери. Еще вариант – ударить костяшками пальцев в горло. Такой удар они отрабатывали на макиварах48. Очень опасный удар, если его правильно выполнить. Только плохо, что контакт с противником он на время потеряет. Это повышает риски.
Решив действовать по обстановке, Андрей сел на пол, прислонившись к стене. Часов не было, поэтому полчаса он решил отмерить обратным отсчетом. Тридцать минут – одна тысяча восемьсот секунд.
«Тысяча семьсот девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь…»
Два с половиной года назад. Осень 1978 года, садоводческий кооператив в нескольких километрах от города С.
Председатель садоводческого кооператива «Горняк» Олег Дмитриевич Кривцов человек занятой. Садоводческий кооператив – это для души. Ну и общественная нагрузка по поручению месткома. Основная работа и головная боль – главный корпус горного института, где Олег Дмитриевич состоит на должности коменданта. В сентябре начались занятия, и хлопот сразу добавилось. В первую же неделю засорился унитаз в женском туалете. Девчонки бросают туда что попало, несмотря на предупреждающие таблички. В мужском туалете Кривцов навел порядок еще в прошлом семестре: заставил одного студента голыми руками доставать из унитаза все, что там плавало. С женским туалетом в этом плане сложнее. Он, конечно, и девчонок бы заставил очко чистить, но проректор категорически запретил в женский туалет заходить, когда там студентки.
В садоводческом кооперативе сейчас тоже непростое время. Хозяева домиков вернулись в город, приезжают только на выходные, и то не всегда. Сразу активизировались любители поживиться чужим добром. Правда, сад «Горняк» местные стараются обходить стороной. Председатель подрядил на охрану двух бывших уголовников. Да и сам председатель, фронтовик, боевой офицер, в свои шестьдесят легко может с несколькими любителями чужого добра справиться.
В прошлом году сунулись было трое из поселка. Один потом месяц в больнице переломы залечивал. А фото другого в участке милиции среди без вести пропавших висит. С тех пор местные проблем не доставляют, чего не скажешь о «залетных». Поэтому осенью Кривцов часто в саду ночует, лично обходы делает, сторожей держит в тонусе.
Ночи в начале октября холодные и сырые.
Вернувшись с обхода, Олег Дмитриевич снял в прихожей мокрый дождевик и зашел в дом с намерением выпить перед сном граммов сто пятьдесят, чтобы согреться. Сидевший за столом со стаканом чая незваный гость скорее удивил, чем напугал. Да и чего бояться, когда у тебя в руках заряженная картечью двустволка? Удивило то, что дом-то он запер – в этом Олег Дмитриевич не сомневался, с памятью у него все в порядке. И замок на двери не из магазина хозтоваров. Тем не менее за столом сидел незнакомый мужик, нахально улыбался и пил чай из любимого стакана тонкого стекла в серебряном подстаканнике. Взяв наглеца на прицел, Олег Дмитриевич взвел курки и остался стоять у двери. Говорить ничего не стал, пусть стволы за него говорят. С удовлетворением увидел, как улыбка слетела с лица гостя и чуть дрогнула державшая стакан рука. Кого-то Кривцову незнакомец напоминал, только не время сейчас было для воспоминаний.
– Опустите ружье, Кривич!
Председатель кооператива вздрогнул и чуть не нажал на курок. Уже более тридцати лет никто не называл его этой фамилией.
– Опустите ружье, – повторил гость. – Я по объявлению. Вы давали объявление о продаже велосипеда?
Это был пароль.
– Какой вас интересует? Детский трехколесный или взрослый?
Пробормотав ответ, Кривич переломил двустволку, достал патроны. Ружье повесил на крючок, сам подсел к столу.
– Я уже думал, что про меня забыли.
Незнакомец пожал плечами.
– Напрасно, Остап Дмитрович, мы никого и ничего не забываем.
– Зовите меня Олег Дмитриевич, – поморщился председатель.
– Как будет угодно, подпоручик.
Улыбка снова промелькнула на лице гостя и тут же исчезла. Лицо стало жестким, взгляд – тяжелым. Кривич вдруг понял, на кого похож незнакомец. Ну конечно, на журналиста Фандора из «Фантомаса».
– Вы поступаете в мое распоряжение, – сказал «журналист». – Вам было поручено собрать надежную группу…
В сорок пятом, после окончания американской разведшколы, подпоручик Кривич с новыми документами и новой легендой был заброшен в Союз. Задания как такового ему не дали. Он должен был устроиться на работу, жить тихо, не привлекая внимания, и подобрать человек шесть-восемь надежных людей для сбора информации и диверсионной работы.
Боевую группу Кривич уже давно сколотил, народ был разношерстный: уголовники, скрывающиеся от органов военные преступники, просто любители острых ощущений. Кривич сделался заядлым туристом, получил значок «Турист СССР», вывозил своих людей в «походы». Вдали от города и любопытных глаз учил диверсионному ремеслу и рукопашному бою. Для поддержания боевого духа требовались деньги. Они ограбили сберкассу в соседнем районе, купили оружие у вороватого прапорщика, заведующего складом военного имущества. Теперь походы имели конкретную цель: сберкассы, инкассаторские машины, магазины. «Работали» исключительно в соседних районах, после операций уходили под видом конных туристов, минуя населенные пункты, вокзалы и автостанции. До сих пор везло, милиция не села на хвост.
Выслушав отчет Кривича, «журналист», назвавшийся Иваном Ивановичем, открыл портфель, выложил на стол три пачки в банковских упаковках.
– Разбой немедленно прекратить, – потребовал он, – не хватало нам проблем с органами. Деньги на экипировку и расходы будете получать от меня.
Обговорив способы связи, гость ушел. Кривич спрятал деньги в тайник, где хранилась касса боевой группы, и достал из холодильника запотевшую бутылку водки. «Пожалуй, сто пятьдесят сегодня будет мало», – думал он, наполняя стакан.
27 мая 1980 года, город С., раннее утро
«Тысяча шестьсот пятьдесят, сорок девять, сорок восемь…»
Странно все-таки устроен мыслительный процесс. Несколько часов Андрей безуспешно бился над разгадкой, и все это время подсказка была у него перед глазами. Дубовой дверью очень гордился начмед49 в городе Таежном – закрытой административной территории в двухстах с лишним километрах от города С. После медицинской консультации он пригласил Сергеева к себе домой на обед.
– Обрати внимание, – хвастался начмед, отпирая дверь, – дубовое полотно, крепче железа! Дуб со временем становится только крепче.
– Тебе-то зачем? – удивился тогда Сергеев. – У вас же не воруют.
– Береженого Бог бережет, – ответил начмед.
Дверь в комнате-тюрьме из дуба. Дверь
