– Это была всего лишь демонстрация ловкости, Ваша Честь, не имеющая ничего общего с настоящим искусством! Когда танцует Цветок Миндаля… А вот и она, кстати говоря!
Цветок Миндаля вышла и встала посредине ковра. Она была одета в белый халат из тонкого шелка с широкими свисающими рукавами; талию перехватывал зеленый пояс. Под этой одеждой не было более решительно ничего. На плечи девушки был наброшен длинный розовый шарф, концы которого свисали, до пола. Единственным украшением волос, собранных в высокую прическу, была белая лилия.
Танцовщица взмахнула рукавами и подала знак оркестру. Флейты затянули странную, жутковатую мелодию. Девушка медленно подняла руки над головой, ее ноги не сдвинулись с места, но бедра стали покачиваться в такт музыке. Тонкий халат подчеркивал обольстительную стройность ее юной фигуры; судья про себя отметил, что ему редко приходилось видеть женское тело столь совершенных пропорций.
– Это – «Танец Феи Облаков»! – хрипло шепнул ему в ухо помещик Хан.
Когда защелкали кастаньеты, танцовщица опустила руки на уровень плеч, взяла кончики шарфа в тонкие длинные пальцы и, качая руками, заставила газовый шарф вздыматься вокруг себя легкими волнами; верхняя часть ее тела раскачивалась взад и вперед.
Затем звуки циня и скрипок подхватили пульсирующую мелодию; теперь стали двигаться и колени танцовщицы, волнообразное движение распространилось по всему ее телу, но она все еще не сдвинулась с места ни на пядь.
Судья Ди никогда не видел столь завораживающего танца.
Равнодушное, немного надменное лицо Цветка Миндаля с опущенными глазами являло собой разительный и очень эффектный контраст с чувственными извивами гибкого тела, которые, казалось, олицетворяют пламя нсесжигающей страсти. Халат небрежно скользнул вниз, обнажив ее круглые груди.
Судья ощутил сильное чувственное влечение, которое исходило от этой женщины. Он обратил свой взор на гостей. Старый Канг По совсем не смотрел в сторону танцовщицы – его мысли витали где-то в другом месте. Но глаза его младшего брата были прикованы к девушке. Не отводя взгляда, он прошептал какое-то замечание главе гильдии Вангу. Оба исподтишка улыбнулись.
– Не думаю, что эти двое обсуждают танец! – сухо заметил Хан Юнг-хан. Очевидно, опьянение не притупило его наблюдательности.
Мастера Пенг и Су восторженно смотрели на танцовщицу. Судью Ди поразила странная, несколько напряженная поза Лю Фей-по. Он сидел абсолютно спокойно, его властное лицо застыло, а тонкие губы под блестящими черными усами были крепко сжаты. Но судья увидел в его горящих глазах странное выражение; ему показалось, что он различает угнездившуюся в них сильную ненависть и вместе с тем – глубокое отчаяние.
Музыка сделалась мягче, она превратилась в нежную, почти шепчущую мелодию. Цветок Миндаля шла на цыпочках, описывая широкий круг и одновременно кружась сама, так что длинные рукава и газовый шарф охватывали кольцами ее фигуру.
Ритм ускорялся, танцовщица кружилась все быстрей и быстрей – казалось, что ее легкие ноги не касаются пола, словно она плывет среди двух – розового и белого – облаков, созданных развевающимся шарфом и трепещущими рукавами.
Вдруг раздался оглушительный удар гонга, и музыка резко оборвалась. Танцовщица замерла, стоя на носках, с поднятыми над головой руками, неподвижная, словно изваяние. Только грудь ее тяжело вздымалась. В комнате стояла мертвая тишина.
Потом Цветок Миндаля опустила руки, закинула шарф за плечи и низко поклонилась в сторону Судьи Ди. Когда раздались оглушительные аплодисменты, она быстро пошла к дверям и скрылась за хрустальною занавеской, проводившей ее мелодичным звоном.
– Да, это действительно великолепное выступление! – сказал судья Хану. – Эта девушка достойна выступать и перед Его Величеством!
– Точно так же отозвался однажды и друг Лю Фей-по, – ответил Хан. – Он – большой чиновник из столицы. Однажды он увидел, как она танцевала на одной пирушке в Квартале Ив. Он тут же предложил ее хозяину представить ее управительнице Императорского сераля. Но Цветок Миндаля категорически отказалась уехать из Хань-юаня, и мы, жители города, очень благодарны ей за такое решение.
Судья Ди встал с кресла, поднял кубок и провозгласил здравицу в честь прекрасных куртизанок Хань-юаня. Речь была встречена с большим воодушевлением.
Потом судья подошел к столу Канг По и завел вежливую беседу. Хан Юнг-хан также поднялся из-за стола и направился к музыкантам, дабы похвалить их игру.
Почтенный Канг По явно слишком много выпил; на его худощавом лице выступили красные пятна, лоб его покрылся испариной. Но он ухитрился связно ответить Судье Ди на вопросы о деловой жизни Хань-юаня.
Через некоторое время его младший брат с улыбкой ответил:
– К счастью, мой брат сегодня глядит молодцом. В последние дни он все время беспокоился о надежности заключаемых сделок!
– Надежности? – сердито откликнулся старший Канг. – Ты называешь предоставление займа этому типу Ван И-фану надежной сделкой?
– Говорят, чтобы получить хорошую прибыль, нужно решиться на риск! – сказал Судья Ди успокаивающе.
– Ван И-фан – изрядный мерзавец! – проворчал Канг По.
– Только дураки верят уличным сплетням! – надулся Канг Чунг.
– Я наконец отказываюсь терпеть оскорбления от своего младшего брата! – раскипятился старик.
– Твой брат обязан сказать тебе правду! – резко возразил Канг Чунг.
– Ну-ну, – раздался рядом с судьей низкий голос – Довольно пререкаться. Что Его Превосходительство подумает о всех нас?
Это был Лю Фей-по. Он захватил с собою кувшин вина и торопливо наполнил кубки обоих братьев. Те покорно выпили друг за друга.
Судья Ди спросил Лю Фей-по, каковы последние новости о болезни Советника Лянга.
– Господин Хан сказал мне, – добавил он, – что вы соседи с советником и часто видитесь с ним.
– Увы, не теперь, – сказал Лю. – Полгода назад – да, Его Превосходительство часто просил меня присоединиться к нему во время прогулки по своему саду, так как наши земли сообщаются через маленькую калитку. Но теперь он стал очень рассеянным, речь его сделалась путаной, часто кажется, что он вообще не узнает меня. Я не видел его уже несколько месяцев. Печальный случай, Ваша Честь. Закат великого ума!
Мастера Пенг и Ванг присоединились к компании. Хан Юнг-хан принес кувшин с вином и настоял на том, чтобы собственноручно наполнить всем кубки. Судья Ди немного побеседовал с главами гильдий, а затем вернулся за свой стол. Хан уже сидел там и болтал с Анемоном.
Присев на свое кресло, судья спросил Хана:
– Вы не знаете, где Цветок Миндаля?
– Скоро придет! – ответил Хан равнодушно. – Эти девицы всегда проводят уйму времени за пудрой и румянами.
Судья Ди быстро оглядел комнату. Все приглашенные вновь заняли свои места и поглощали закуску: было подано блюдо из фаршированной рыбы. Четверо куртизанок разливали вино, но Цветка Миндаля среди них не было.
Судья Ди отрывисто приказал девице по имени Анемон:
– Найди Цветок Миндаля и скажи ей, что мы ее ждем!
– Ха! – воскликнул Хан. – Великая честь для Хань-юаня, что простые сельские прелести наших девушек завоевали благосклонность Вашей Чести!
Судья Ди вежливо посмеялся вместе со всеми.
Куртизанка вернулась и сказала:
– Очень странно, но наша матушка говорит, что Цветок Миндаля вышла из костюмерной уже довольно давно. Я заглянула во все наши комнаты, но нигде ее не нашла!
Судья Ди принес свои извинения Хану, встал и вышел в дверь справа от себя. Он направился к корме вдоль правого борта судна.
На корме кипела пирушка. Старшина Хунг, Ма Джунг и Чао Тай сидели на скамье у каюты, каждый с кувшином вина между колен и чаркой в руке. С полдюжины слуг разместились полукругом и внимали Ма Джунгу. Здоровяк стукнул кулаком по колену, завершая свое патетическое повествование:
– Представляете, именно в этот момент кровать рухнула!
Вся компания разразилась громовым хохотом. Судья Ди похлопал Хунга по плечу. Тот поднял на него глаза и тут же подтолкнул локтями своих двух друзей. Все трое быстро поднялись на ноги и пошли за судьей вдоль правого борта.
Отойдя на некоторое расстояние, Судья Ди остановился и сообщил об исчезновении танцовщицы и своих опасениях, что с ней произошло несчастье.
– А вы не видели здесь проходящей девушки? – спросил он.
Старшина Хунг отрицательно покрутил головой.
– Нет, Ваша Честь! – ответил он. – Мы все трое сидели лицом к корме перед люком, который ведет на кухню и в трюм. Мы видели только, как ходят туда и сюда слуги, но женщины среди них – не было!
Двое слуг с супницами в руках опустились на палубу по пути на кухню. Они заявили, что не видели танцовщицы с тех пор, как она ушла из зала, чтобы переодеться.
– Кроме того, – добавил старший из слуг, – наши возможности увидеть что-либо – несколько ограничены. Как правило, для своей работы мы используем правый борт. Комнаты девушек находятся по левому борту, там же находится и главная каюта. Нам не разрешается ходить на тот борт, если только нас не позовут.
