– Вам ведь могут помешать двигаться дальше?
– Неважно. Я верю в правосудие так же, как вы – в медицину.
Их плечи соприкоснулись. Пазаир замер и затаил дыхание. Словно не заметив случайного касания, Нефрет не отстранилась.
– Вы готовы пожертвовать жизнью ради истины?
– Если потребуется – без колебаний.
– А обо мне вы все еще думаете?
– Постоянно.
Его ладонь коснулась руки Нефрет и тихо, едва ощутимо легла на нее.
– Когда я устаю, я думаю о вас. Что бы ни случилось, вы кажетесь несгибаемым и неуклонно идете вперед по избранному пути.
– Это только видимость, меня часто одолевают сомнения. Сути винит меня в наивности. Для него главное – приключения. Как только возникает угроза погрязнуть в рутинных привычках, он готов на любое безумство.
– А вы тоже боитесь привычек?
– Они мне только помогают.
– Вы верите, что чувство может длиться долгие годы?
– Всю жизнь, если это не просто чувство, если ты вкладываешь в это все свое существо, если уверен, что знаешь, что такое блаженство, если душа твоя причастна свету восходов и закатов. Любовь, способная угаснуть, – это только сиюминутная победа, завоевание.
Она склонила голову ему на плечо, ее волосы нежно коснулись его щеки.
– Вы обладаете странной силой, Пазаир.
Это был всего лишь сон, мимолетный, словно светлячок в фиванской ночи, но он озарил его жизнь.
***
Ночь он провел без сна в пальмовой роще, лежа на спине и уставившись на звезды. Он старался удержать ощущение того мига, когда Нефрет расслабилась, прежде чем отправить его восвояси и закрыть за ним дверь. Значило ли это, что она испытывает к нему какую-то нежность, или же сказалась обычная усталость? При мысли, что она принимает его присутствие и его любовь, пусть даже не разделяя его страсти, он ощущал себя легким, как весеннее облачко, и могучим, как начинающийся разлив.
В нескольких шагах грыз финики и сплевывал косточки павиан.
– Ты – здесь?! Но…
У него за спиной послышался голос Кема.
– Я решил позаботиться о вашей безопасности.
– К реке, быстро!
Занимался рассвет.
На берегу собралась толпа.
– Расступитесь, – приказал Пазаир.
Какой-то рыбак выловил тело перевозчика ниже по течению.
– Может, он не умел плавать.
– Наверное, поскользнулся.
Не обращая внимания на комментарии, судья осмотрел тело.
– Это убийство, – заявил он. – На шее следы от шнура, на правом виске след от сильного удара кулаком. Он был задушен и оглушен, прежде чем утонул.
Осел, нагруженный папирусом, кисточками и табличками, вел Пазаира по пригородам Мемфиса. Если бы Северный Ветер заплутал, Сути помог бы найти дорогу, но животное оправдывало свою репутацию. Кем и павиан замыкали процессию, направлявшуюся в казарму, где орудовал Чечи. Рано утром химик работал во дворце, так что путь был свободен.
Пазаир был вне себя от гнева. Когда тело перевозчика перенесли в ближайшее управление стражи, местный самодур составил заведомо ложное донесение. Он никак не мог допустить мысли об убийстве на вверенном ему участке из страха быть пониженным в должности. Вместо того чтобы подтвердить выводы судьи, он счел нужным заключить, что перевозчик просто утонул. По его мнению, следы на шее и на виске появились случайно и не имели отношения к делу. Пазаир обстоятельно изложил свое особое мнение.
Перед возвращением на север он видел Нефрет всего несколько минут. С самого утра к ней потянулось множество пациентов. Пришлось довольствоваться парой ничего не значащих фраз и взглядом, в котором он уловил поддержку и понимание.
Сути был в восторге. Наконец-то его друг перешел к решительным действиям.
В казарме, расположенной очень далеко от основных пунктов размещения войск в Мемфисе, не наблюдалось ни малейшего оживления. Не было видно ни тренирующихся солдат, ни лошадей.
Сути, как человек военный, первым делом стал искать дежурного, призванного охранять вход. Но путь к весьма ветхому сооружению был открыт. Только два старика беседовали, сидя на краю каменного колодца.
– Скажите, уважаемые, что за отряд здесь размещен?
Тот, что постарше, фыркнул.
– Отряд ветеранов и калек, сынок! Нас поместили сюда, прежде чем отправить на пенсию. Прощайте, азиатские пути-дороги, наступательные марши да скудные рационы. Скоро нас ждут сады, служанки, парное молоко, свежие овощи.
– А где ваш старший?
– В бараке вон там, за колодцем.
Судья предстал перед усталым офицером.
– Посетители у нас редкость.
– Я судья Пазаир, и мне необходимо обыскать ваш склад.
– Что еще за склад?
– Некто по имени Чечи проводит исследования в вашей казарме.
– Чечи? Понятия о нем не имею.
Пазаир описал химика.
– А-а, этот! Приходит после полудня и проводит здесь ночь, верно. Приказ сверху. Я подчиняюсь.
– Откройте мне помещение.
– Да у меня и ключа нет.
– Тогда проводите нас.
Вход в подземное помещение Чечи преграждала массивная деревянная дверь. На глиняную табличку Пазаир занес год, месяц, день и час своего вторжения, а также описание места,
– Открывайте.
– Я не имею права.
– Я беру ответственность на себя.
Сути помог офицеру. С помощью копья они взломали деревянный засов.
Пазаир и Сути вошли внутрь. Кем с павианом остались на страже.
Очаг, печи, запасы древесного угля и пальмовой коры, тигли, медные инструменты – судя по всему, оборудование у Чечи было превосходное. Везде царили чистота и порядок. Быстро обыскав помещение, Сути нашел таинственный ящик, перенесенный из одной казармы в другую.
– Я волнуюсь, как мальчишка, первый раз оказавшийся наедине с девушкой.
– Погоди.
– Нельзя останавливаться, когда ты у цели!
– Я составляю отчет: состояние помещения и местоположение подозрительного предмета.
Едва Пазаир кончил писать, Сути открыл ящик.
– Железо… слитки железа! Да не простого.
Сути прикинул на руке вес слитка, пощупал его, смочил слюной, поскреб ногтем.
– Оно не из вулканических скал восточной пустыни. Оно из легенды, что рассказывали в селении, – небесное железо!
– Да, похоже на то, – подтвердил Пазаир.
– Тут целое состояние.
– Именно из такого железа жрецы Дома Жизни делают металлический трос, чтобы фараон мог подняться на небо. Как им может владеть простой химик?
Сути был потрясен.
– Я слышал о нем, но даже мечтать не смел когда-нибудь подержать его в руках.
– Оно не наше, – напомнил Пазаир. – Это вещественное доказательство. Чечи придется объяснить, как оно сюда попало.
На дне ящика – железное тесло. Этот инструмент служил для отверзания уст и очей мумии, когда смертное тело, воскрешенное ритуалами, превращалось в светлую сущность.
Ни Пазаир, ни Сути не дерзнули к нему прикоснуться. Если тесло освящено, в нем таятся сверхъестественные силы.
– Мы с тобой просто смешны, – заметил офицер-колесничий. – Это всего лишь металл.
– Может быть, ты и прав, но я рисковать не буду.
– Что ты предлагаешь?
– Подождать подозреваемого.
***
Чечи был один.
Увидев, что дверь в его подземелье открыта, он тут же развернулся и собрался бежать. Однако наткнулся на нубийца, и тот подтолкнул его обратно к казарме. Павиан безучастно лакомился изюмом. Такое поведение означало, что поблизости не бродит никто из спутников химика.
– Весьма рад видеть вас снова, – сказал Пазаир. – Вы, оказывается, любите переезжать.
Взгляд Чечи упал на ящик.
– Кто вам позволил?
– Это обыск.
Чечи отлично владел собой. Он оставался невозмутимо спокоен.
– Обыск – процедура исключительная, – заметил он, поджав губы.
– Как и вся ваша деятельность.
– Это дополнение к моим основным исследованиям.
– У вас особое пристрастие к казармам.
– Я готовлю оружие будущего, поэтому у меня есть все разрешения от армейских властей. Проверьте и убедитесь, что мои мастерские должным образом оформлены, а опыты получают поддержку сверху.
– Не сомневаюсь, но вряд ли вы достигнете цели, используя небесное железо. Этот материал предназначен для храма, равно как и тесло, спрятанное на дне ящика.
– Ящик мне не принадлежит.
– Вы что, не знали о его существовании?
– Его поставили здесь против моей воли.
– Ложь, – вмешался Сути. – Вы сами приказали перенести его сюда. Думали, что в такой дыре вы в безопасности.
– Вы что, за мной шпионили?
– Откуда взялось железо? – спросил Пазаир.
– Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы.
– В таком случае вы арестованы за кражу, сокрытие краденого и препятствие нормальному ходу расследования.
– Я буду все отрицать, вы ничего не докажете.
– Или вы последуете за нами, или я попрошу нубийского стражника связать вам руки.
– Я не собираюсь бежать.
