— А — как глупо с моей стороны. У нее… — Франсеска поискала взглядом свое вышивание. — У нее была слабая грудь, — сказала она глухим голосом.
— Я слышала, что для людей со слабой грудью климат там лучше, — сказала Сибилла. — И он преуспевал там под солнцем, — добавила она. — Хуана упомянула о твоем великолепном приданом. И оно наверняка не с нашей стороны семьи, как ты, определенно, знаешь. — Печально засмеялась. — Рада за тебя. Это упрощает жизнь.
— Собственно говоря, — сказала Франсеска, — приданое собрал не папа. Он умер вскоре после того, как мы приехали на Мальорку, и мама вышла замуж за приятного сеньора, торговца, он был так добр ко мне, словно я была его дочерью.
— Потом появился Хайме и увез тебя обратно сюда. Тебе очень везло на людей, — сказала Сибилла.
Франсеска подняла свое вышивание, сжала его слишком крепко и оставила на середине маленькое пятнышко крови.
Пятница, 8 мая
Поднимаясь по склону холма к дворцу епископа, Юсуф увидел врача, медленно, но уверенно выходящего с посохом в руке из ворот. Легким бегом догнал его и пошел рядом с ним.
— Господин, вы ушли из дома сегодня утром до того, как я успел вернуться и сопровождать вас, — укоризненно сказал мальчик.
— Да, сегодня я поднялся рано, — сказал Исаак. — Страдал от последствий излишеств на свадебном пиру.
— Свадьба была великолепной, — сказал Юсуф. — И сеньора Ракель сияла, словно лилия среди чертополоха.
— Пока я спокойно оправлялся, — сказал врач, — пришло сообщение от епископа, его нельзя было оставить без внимания, и я поспешил туда. В конце концов до твоего появления я привык ходить по всему городу с одним только посохом.
— Но вы говорили, что это занимало гораздо больше времени.
— Да, и до сих пор занимает, но мне нравится убеждаться, что я все еще могу это делать, — сказал Исаак. — Но теперь нам нужно время, чтобы подумать, поговорить, так что давай пойдем помедленней. Дело, по которому меня вызвал епископ, касается тебя.
— В каком отношении, господин? — настороженно спросил мальчик.
— Не говори таким тоном, будто боишься сильного удара, — сказал Исаак. — У меня для тебя самые радостные вести. Новый эмир Гранады, твой брат Мухаммед, узнал, что ты не погиб при нападении на твоего отца, и очень хочет, чтобы ты вернулся домой. Меня беспокоит, что, когда мы узнали, кто ты, не подумали поставить его в известность, но я не знал, что ты так тесно связан с правящим домом.
— Господин, там, откуда я, мы называем братом каждого, кто состоит с нами хотя бы в дальнем родстве. Я уверен, что половина Гранады мои братья, — сказал Юсуф. — Но принца Мухаммеда, кажется, помню. Почему он хочет моего возвращения столько времени спустя?
— Насколько эмиру известно, Юсуф, тебя могли продать в рабство. Для него было бы большим оскорблением, если б его родственник был рабом при дворе Его Величества. Но его преосвященство епископ и я имеем к этому мало отношения. Эмир написал Его Величеству, и Его Величество принял решение. Сейчас я скажу тебе, что он написал, а потом мы вместе скажем остальным.
— На границе с Гранадой сейчас сложности, — сдержанно сказал Исаак, сев во дворе с членами семьи. — Тем более, сейчас идут разговоры о войне на нашей границе с Кастилией. Его Величество и эмир Мухаммед хотят заключить договоры о мире и сотрудничестве, но до прошлой весны Гранада была связана условиями, навязанными договором, который царственный отец эмира подписал с Кастилией после осады Альхесироса. Этот договор утратил силу. До этого эмират был обязан сохранять мир и выплачивать Кастилье дань.
— Тогда, если будет война, — спросила Ракель, пришедшая в гости с мужем, Даниелем, — Гранада выступит против нас?
— Не обязательно, — ответил Исаак. — Юный Мухаммед осторожный и умный правитель, он старается обеспечить мир с нами до того, как сможет разразиться какая-то война.
— А Его Величество? — спросил Даниель.
— Я уверен, что Его Величество тоже будет очень рад обеспечить мир на границе с Гранадой, — ответил Исаак. — Говорят, он уже озабочен верностью дворян и землевладельцев в некоторых приграничных районах. Обеспечить безопасность юго-западных границ было бы выгодно. Юсуф должен будет отвезти его послания в Гранаду.
— Мне это не нравится, — сказала Юдифь. — Похоже, это опасно.
— Он поедет не один, дорогая моя, — сказал ее муж. — А к посольствам между королевствами относятся с почтением. — Он поднялся на ноги, словно завершая разговор. — Юсуфа будет сопровождать небольшое посольство, они повезут предложения, которые требуется обсудить с правящим домом Гранады. Вернется он или нет, будет решаться между эмиром и самим Юсуфом. У него есть разрешение вернуться в это королевство, если захочет.
— Но если он не захочет оставаться, а эмир его не отпустит? — резко спросила Юдифь.
— Он примирился с этой возможностью, — сказал Исаак. — Так ведь? — обратился он к мальчику.
— Да, господин, — ответил Юсуф. — Я не могу сказать, что произойдет, потому что не знаю. Но, думаю, раз моя семья попросила Его Величество отправить меня обратно, мне нужно ехать.
— И я так думаю, — сказал Исаак. — Он будет страдать всю жизнь, если не рискнет совершить это путешествие.
— Страдать? — переспросила Ракель. — От чего?
— От неверности тем, кому всем обязан. Я знаю, какое страдание это может причинить.
— Папа, что ты имеешь в виду? — спросила Ракель.
— Ничего касающегося этой семьи, — ответил врач.
— Исаак, а что будешь делать ты? — неожиданно спросила Юдифь. — Как будешь обходиться без Юсуфа? Ракель вышла замуж и не живет с нами…
— Мама, я живу недалеко, и как только новый дом будет готов, что произойдет очень скоро, буду находиться по другую сторону этой стены, — сказала она. — С калиткой между нами.
— Все равно, раз ты замужем, дело другое, — сказала ее мать. — И хотя я буду делать все возможное, Вениамин отнимает много времени, и…
— Юдифь, — перебил ее муж, — не расстраивайся.
Она не обратила внимания на его слова.
— Остаются только Наоми, Лия и Ибрагим. Еще Хасинта, но она нужна нам и еще учится. Правда, есть Иона. С Хасинтой подручный на кухне нам не нужен, а Иона смышленый парнишка… — Она умолкла и задумалась. — Может, он и не сумеет находить травы так, как Юсуф. Но может находиться в твоем распоряжении.
— Мама, я буду приходить каждый день и помогать папе, — твердо заявила Ракель. — Даниель всегда понимал это, так ведь, Даниель?
— Конечно, — ответил он. — Я всегда знал, что отец будет нуждаться в тебе.
— Ракель, Даниель теперь твой муж, — сказал ее отец, — и твой первый долг перед ним. Кроме того, у тебя появятся дети, которые будут в тебе нуждаться, поэтому не давай необдуманных обещаний. Пока что я принимаю твое предложение, но, думаю, вскоре мы сможем организовать дела вполне удовлетворительно.
Все трое сидевших там уставились на врача.
— Каким образом? — спросила наконец Ракель.
— Нам нужно приготовиться к приезду моего нового ученика и помощника, Амоса, сына Низима из Монпелье.
— Папа, новый помощник! — воскликнула Ракель. — Когда ты принял это решение?
— Как только его преосвященство предупредил меня, что относительно Юсуфа наводятся справки, — спокойно ответил ее отец. — Я понял, что пришло время сделать то, что, как я всегда знал, придется сделать. В конце концов, Ракель, ты достигла брачного возраста два-три года назад, Натану и Мириам нужно еще как следует выучить буквы и цифры, чтобы изучать травы и основы лечения. Вскоре они смогут начать, но потребуется некоторое время, чтобы стать полезными. Я знал, что положение Юсуфа у нас ненадежное и что мне, видимо, понадобится ученик. Не думал, что это произойдет так скоро, но вот произошло. Если Юсуф вернется, тем лучше. Если по какой-то причине не сможет, будем обходиться без него.
— Я вернусь, — сказал Юсуф.
— Не спеши с этим решением, — сказал Исаак. — У тебя есть семья, которая хочет увидеть тебя вновь, семья, давно оплакавшая твою смерть. Подожди, пока не поговоришь с ними, прежде, чем решать, как хочешь поступить. Кроме того, тебе потребуется убедить царственного эмира. Мы будем очень рады тебе, если захочешь и сможешь вернуться. Здесь ты всегда будешь принят.
— Когда он уезжает? — спросила Юдифь.
— Через три дня, на рассвете. Поедет в Барселону, там сядет на судно.
— Один?
— Нет. Его будут хорошо охранять.
Суббота, 9 мая
В тот майский день с ясного неба ярко светило солнце, и к обеденному времени на улицах и в домах стало жарко, как летом. Город с удовольствием погрузился в послеполуденный отдых и не шевелился, пока солнце не стало клониться к западу.
