был миллион евро. Теперь не осталось ничего.
То, что говорил английский адвокат после захвата предприятия в Новосибирске, звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Четыре года, максимум пять – и все образуется. Она выйдет замуж за шведа, будет скупать предприятия, заключит массу контрактов. Потом сольет деньги за границу, разорит несколько компаний и исчезнет с как минимум десятью миллионами евро в кармане.
Она – специалист, так он сказал. Адвокат знал, что Елена изучала экономику в государственном университете, пусть у нее и не хватило денег, чтобы получить диплом. Он ее хвалил. Говорил, что миллион евро – это, конечно, много, но не та сумма, которой хватит на остаток жизни. Особенно с учетом того, что Елена в розыске после всех налоговых махинаций. Он пообещал помочь ей сменить имя – как до, так и после Кируны.
– Я такой же, как ты, – повторял адвокат, – умный и одинокий в этом мире.
Он показал Елене фотографию своих лошадей на фоне дома, похожего на зáмок. Знал, что она будет смотреть только на дом.
«Я должна взять сестру», – сказала она. И адвокат ответил, что с сестрой никаких проблем. Объяснил, что нужно делать. Просил не стесняться беспокоить его в любое время.
Первое – накачать мускулы, то есть обезопасить себя. Другими словами, заручиться поддержкой людей, способных защитить.
– They believe in you upstairs [85], – сказал он на безупречном английском.
Но при одной мысли об этом Елену тошнило от страха. «Верх», о котором говорил адвокат, был населен могущественными тенями, до которых никто не мог добраться, между тем как они могли добраться до каждого.
Если бы только Зори и Дима не увезли девушек на тот остров.
Если бы она не доверяла им так с самого начала.
Если, если… Елена устала думать о том, что и когда она сделала не так.
В тот вечер ей позвонил Улле Пеккари.
– Не могла бы ты объяснить, какого черта делает мой сын с твоими громилами в доме моего брата, да еще в компании шлюх?
Она не могла, сама ничего не понимала. Улле был в ярости и не вполне владел собой. Но брат Улле Хенри угрожал полицией, и это заставило ее позвонить Зори. Зори – профессионал и всегда отвечает на ее звонки.
Елена ввела Зори в курс дела. Велела действовать. Ей нужен Андерс Пеккари. Представляют ли они себе, что произойдет, если он окажется вовлечен в полицейское расследование, связанное с продажей сексуальных услуг? А потом Хенри Пеккари и девушек нашли мертвыми.
Уже тогда Елена хотела уволить Диму и Зори. Но, оказалось, это не согласуется с их планами.
– Ты что, думаешь, наняла нас? – спросили они Елену. – Ты покупаешь наши услуги, это не одно и то же.
К тому времени они успели очистить рынок от большинства конкурентов. Заработали кучу денег и отказались съезжать с квартиры. Баланс сил изменился не в ее пользу. Теперь Дима и Зори стали захаживать в дом. Садились за кухонный стол, пялились на Тоню.
Елена обратилась в агентство, через которое наняла Диму и Зори, но там объяснили, что это не их проблемы. Агентство сводит специалиста с потенциальным работодателем, не более того.
Елена позвонила адвокату, но и он на этот раз был холоден, как скала. Сама наняла, сама и разбирайся.
И вот теперь Елена понятия не имела, где Зори и Дима и чем они занимаются.
Между тем пора исчезнуть. За последние двенадцать часов Елена оплатила астрономические фактуры четырех предприятий в Кируне, и когда это всплывет, лишь вопрос времени.
В спальне закричал Франс. Елена натянула рукав на пальцы, повернула кран на кухне и припала к холодной струе. От успокоительного пересохло в горле.
Франсу нужно сходить по-маленькому, и он в ярости сбрасывает с прикроватной тумбочки все, до чего только может дотянуться. Маленький, злобный старикашка. Елена пообещала принести судно. Спросила, не нужно чего-нибудь еще.
Она улыбалась. Во всем доме ни одного телефона – и ни малейшей возможности связаться с внешним миром. Тоня была бы рада придушить Франса, но в этом нет никакой необходимости. Старик ничего не знает. Ну и потом, он не из тех, кто развязывает язык без крайней необходимости, надо отдать ему должное. Да и Елене не с руки вешать на себя еще и убийство.
Она взяла куртку и сумочку. Франсу придется сходить под себя.
Когда ехали через Юккасярви, Тоня покосилась в зеркальце заднего вида. За ними следовала серая «Вольво-60», до того припаркованная на обочине Эсрейнджвеген. Полицейские в штатском. Елена придерживалась скоростного режима, но косилась на спидометр и следила за тем, чтобы ехать не слишком медленно. Теперь она ждала оцепления за каждым поворотом и «мигалки», которая могла загореться в любой момент на крыше «Вольво».
Но ничего такого не происходило. Елена повернула на Эстерледен, к торговому центру «Куп» и остановилась. «Вольво» припарковалась неподалеку.
Елена и Тоня вышли из машины и, не оборачиваясь, направились к входу в торговый центр. «Я – ценный специалист, – убеждала себя Елена. – Я училась в университете и не употребляю наркотики. Меня не пошлют отбывать наказание с наркоманами и убийцами».
Вдруг накатила тоска по морю. По рюмке пастиса в кафе под открытым небом на фоне заката и мерного, убаюкивающего прибоя. Но те, «наверху», вложили деньги в проект, который терпел крах. И Елена оказалась в лучах софитов. Она надеялась пережить ближайшие сорок восемь часов.
* * *
Помощники полицейских Гуннар Паульссон и Петер Аутио продолжали преследовать жену Брусничного Короля Марию Меки и еще одну женщину рядом с ней, когда те въехали в город. Гуннар и Петер взяли машину напрокат в Елливаре и долгое время наблюдали за домом Брусничного Короля, пока не заболели спины и задницы не налились бетоном. Женщины вышли из машины на парковке возле торгового центра «Куп» и направились к входу.
– Пойдем за ними? – спросил Гуннар Паульсссон.
– Э-э-э… – махнул рукой Петер Аутио, двадцатью годами моложе коллеги, – здесь, кажется, «Фрассес» неподалеку. Может, перекусим? Фрассбургер, пирожок, луковые кольца, что скажешь? Я бы остался в машине.
– «Фрассес»? – Гуннар Паульссон поморщился. – Знаешь, сколько калорий в этой гадости?
– Я хочу есть,
