— Мент всегда мент, только и думает, что ему врут, объегорить хотят. У вас в мозгу компьютер? Я уже забыла, что говорила вначале.
— Случается, я тоже ужасно рассеянный, только не на работе, — сказал Гуров. — Так знакомая Нонна девочка или незнакомая?
— И голос у вас стал ментовский, и глаза нехорошие. — Вика явно издевалась, но сыщик на ее подначки не реагировал.
— Ты из рогатки в зверя не стреляй. Меня и оглоблей обидеть трудно. — Гуров разозлился: если рассказ Вики выдумка, то все, еще и не построенное, рушится, словно воздушный замок.
Вика почувствовала: шутки кончились, если она хочет сохранить с человеком хорошие отношения, необходимо ответить четко и ясно.
— Когда девочка подошла ко мне, мы действительно знакомы не были. Ясно? — Вика взглянула, сыщик кивнул утвердительно. — То, что она рассказывала о Тихоне, я слушала невнимательно. Ясно? — Гуров снова кивнул. — Мы сели у бара, выпили, Нонка рассказывала о секте, я врубилась, надеялась, что она ляпнет и о Ляльке. Но девка пела о своем, мне снова стало неинтересно. В конце разговора она попросила сотню взаймы. Сначала я давать не хотела. С каких дел? Потом подумала: девчонка станет встречаться с Тихоном, может услышать интересное и о Ляльке, а когда деньги станет отдавать, авось и сболтнет. И я сотню дала. Верите?
— Обязательно. Раз личная корысть была, значит, говоришь правду. Так мальчики ее найдут?
— На все сто. Колян с ней месяц крутил и дома у нее бывал. Конечно, Платиновой из-за сотни поднимать кипеж несолидно. Но я сошлюсь на принцип: соплячка берет в долг и не отдает.
— Девчонку не трогать, может, у нее теперь и денег таких нет. Нужны все ее данные: фамилия, имя, отчество, адрес. — Гуров вынул из кармана сто долларов, положил на стол. — Мальчикам.
— Обижаете, Лев Иванович.
— Теперь это мое дело, а не твое. И не спорь. — Гуров поднялся. — Будут результаты, позвони.
* * *
Гуров приехал от Вики в министерство около четырех, коротко здороваясь на ходу и не очень вежливо пресекая вопросы коллег о том, есть ли новости, прошел в кабинет.
Сыщик достал уже из кармана ключи, когда услышал за дверью разговор, шагнул через порог и, к своему удивлению, увидел Станислава, а на стуле, боком к его столу, сгорбился неизвестный, который, несмотря на лето, держал на коленях замызганную кепку. Рабочий класс редко попадал в данный кабинет. Гуров предположил, что это водопроводчик, оказавшийся на крыше правительственного дома в момент трагедии.
Увидев Гурова, Станислав вскочил, чего не делал никогда, не считая бесконечных шуточек и буффонад. Еще больше втянув голову в плечи, поднялся со стула и допрашиваемый, понял, что вошло начальство. Гуров подмигнул Станиславу, неодобрительно покачал головой, указал рукой на стул:
— Здравствуйте, продолжайте свой разговор, — и сел за свой стол.
— Гражданин начальник, это не разговор, из меня душу с раннего утра вынимают! — Голос у мужичонки оказался на удивление басовитый.
— Да, не повезло вам...
— Фокин Василий Борисович, — подсказал Станислав.
— Оказались вы в ненужный момент в ненужном месте. Извините, господин полковник, ворвался не вовремя, не мог предположить, что наши друзья так оперативно откликнутся на нашу просьбу. Разрешите нарушить вашу беседу, раз у Василия Борисовича претензии, может, я смогу чем помочь.
— С начальством не спорят, — изображая недовольство, ответил Станислав.
— Так чем вы недовольны, Василий...
— Простите, что перебиваю, господин генерал, но я привык, чтобы меня Васей звали, — сказал Фокин.
— А я не генерал, а полковник, и зовут меня Лев Иванович. Вот и познакомились, Василий. Повернитесь ко мне лицом и жалуйтесь, выкладывайте все, — сказал Гуров.
Фокин развернул стул, уселся, даже выпрямился.
— Схватили меня вчера вечером — и за решетку. Вечером ни куска хлеба не дали, утром какая-то бурда, и уговаривают, чтобы я признался, что тех ребят с крыши скинул.
— Непорядок, — согласился Гуров. — Станислав, будь другом, принеси нам из буфета перекусить, мне тоже. А Василию пару банок пива. Василь, поешь — признаешься?
— Да ни в жизнь. Зачем же я такой грех на душу брать буду! — возмутился Фокин.
— Плохо, — Гуров осуждающе покачал головой. — Но ты, Станислав, все равно неси. Он сейчас голодный и злой, пожует, выпьет, может, и подобреет.
— Тогда и есть не буду! — заявил Фокин.
— Так не пойдет, я буду есть, а вы — смотреть, не по-людски. — Гуров кивнул Станиславу на дверь. Когда Станислав вышел, сыщик спросил:
— Василий, вы водопроводчик, обслуживаете только данный дом или еще несколько?
— Я с одним-то еле справляюсь! — зло ответил Фокин.
— Что так? Добротный дом, поставили недавно, должно все работать исправно, — удивился Гуров.
— Мы тоже давно должны жить при коммунизме. — Фокина замучили длинными допросами, человек был обозлен до предела, Гуров понимал, что беседовать с ним сейчас практически бессмысленно.
— Сколько классов окончили? — свернул сыщик разговор в сторону.
— Я МВТУ с отличием окончил! — ответил с вызовом Фокин.
— Молодец, мне бы такой институт в жизни не осилить, — признался сыщик. — Я в технике — полная бездарность.
— Надо же такое придумать, уговаривать человека признаться в том, чего он не делал, да к тому же в бессмысленном, жестоком убийстве? — Фокин вскочил со стула, потоптался и сел на место. — У вас в голове такое умещается?
— У меня нет, — признался сыщик. — А я вас и не уговариваю. Вас прокуратура допрашивала?
— Допрашивала. Так он для виду писал, я же видел. Морда равнодушная, скучающая, вижу, приказали человеку, он выполняет, сам в дело не верит. Из всех, что меня пытали, прокурорский один с мозгами оказался.
— Извините. — Гуров снял трубку, набрал номер Гойды; когда тот ответил, сыщик сказал: — Ты по моему делу водопроводчика с высшим образованием допрашивал?
— Обязательно, — передразнивая Гурова, ответил Гойда. — Чекисты от безысходности умом двинулись. Я им так и сказал, человек, мол, к истории отношения не имеет и санкцию на арест даже не просите.
— Умница, но у них свои семьдесят два часа имеются, — возразил Гуров. — За такой срок из здорового больного изготовить можно.
Фокин слушал с интересом, а сыщик, нарушая все инструкции, вел разговор с одной целью: во что бы то ни стало успокоить подозреваемого и расположить к себе.
— Зачем звонишь? — спросил следователь.
— Беседую с человеком, интересно твое мнение, — усмехнулся Гуров.
— А он что, еще под стражей? — возмутился следователь. — Экспертиза установила, что Фокин к погибшим не подходил, на нем туфли с характерным рисунком. Извини, Лев Иванович, я занят, — он положил трубку.
— Ну, что он говорит? — спросил Фокин.
— Секрет. Василий, вы в котором часу приходите на работу? — спросил сыщик.
— Так по-разному, — уже миролюбивее ответил Фокин, который почувствовал, что новый начальник ничего “грузить” на него не собирается. — Обычно прихожу к восьми, ежели какое ЧП, так и ночью работаю.
— Да какое же ЧП в таком доме может произойти? — удивился Гуров. — Не новостройка, дому не сто лет.
— Ну а если полную ванную воды напустить? Или молотком кран спьяну расхерачить? Да я всего и не упомню, чего господа выделывают. К тому же я числюсь водопроводчиком, я и слесарь, и сантехник, и еще черт знает кем работаю.
— Василий, а когда вы познакомились с Антоном Сергеевым? — невзначай спросил Гуров.
— С парнем, что на крыше... — Фокин запнулся.
— Вы говорите, что на работу приходите к восьми. Так? — Сыщик сделал вид, что слов Фокина не расслышал. — Так зачем вы в шесть утра на крышу полезли? Вызов был или как?
— Вот! — Фокин указал на Гурова пальцем. — Человек сто мне этот вопрос задали, я отвечаю, мне никто не верит. Нет, прокурор мой ответ записал, душу не вынимал.
— Не прокурор, а следователь прокуратуры, — поправил Гуров. — Что же вы следователю ответили?
— Правду, что и всем. У меня с похмелья бессонница, и встал я в пять утра. Опохмелиться дома нечем, я на улицу подался. Куда идти? Ноги сами на работу ведут, в доме народ богатый живет, случается, поутру только с гулянки молодежь возвращается. Пришел, сержант дремлет, одним глазом на меня глянул, отвернулся. Я походил у подъезда, никого, и тут вспомнил, что под крышей у меня один вентиль тек, — Фокин говорил быстро, чувствовалось, что данную историю рассказывал уже неоднократно. — У меня ключи от черного хода имеются, я дом обошел, на лифте поднялся на чердак. Прошел чуток, слышу, с крыши музыка гремит. Думаю, что за черт, как такое может быть, и на крышу вышел. Там ходов, переходов не счесть. Музыка гремит совсем рядом. Мне любопытно, я этот куб, что на новых домах на крышах ставят, обошел, смотрю, парочка сидит, обнявшись, рядом магнитола стоит. Ну, ребята сидят не так, чтобы ноги свисали, да там так и не сядешь: низенький, кирпича в два, но барьерчик имеется.
