– Учту, товарищ подполковник.
– Теперь перейдем к следующему вопросу, – продолжил Петренко. – Что у нас по убийству?
Слово взял Ларин.
– После проведенных оперативных мероприятий нам удалось обнаружить свидетеля убийства, – сказал оперативник.
– Так. И кто же он? – спросил Мухомор.
– Александр Крячун, один из трех охранников, дежуривших в офисе ПСП в ночь убийства Золотарева. Двое других на прошлой неделе были обнаружены мертвыми, и показания Крячуна объясняют их смерть.
– Давай по порядку, – попросил Петренко.
– Вечером двадцать пятого числа, – сказал Ларин, – охранники услышали выстрел в кабинете Филиппова. Когда они поднялись к председателю, то увидели на полу труп Золотарева. Филиппов объяснил охране, что убил помощника, когда тот на него напал. Председатель решил скрыть убийство из-за надвигающихся выборов и приказал охране увезти труп и подкинуть его в проходной двор. Пискарев, Хлебников и Крячун выполнили задание шефа. А дальше, видимо, Филиппов стал избавляться от свидетелей.
– Почему же Крячун остался в живых? – спросил подполковник.
– На прошлой неделе Крячун уезжал к матери в Выборг, – ответил Волков. – Когда он вернулся и узнал о гибели Пискарева и Хлебникова, то понял, что ему тоже грозит опасность, и решил лечь на дно. Валентина, подруга Крячуна, предоставила ему пустующую квартиру подруги. Мы встретились с Крячуном, и тот рассказал все, что знал.
– Выходит, Филиппова надо брать, – сказал Мухомор.
– К сожалению, дело обстоит куда сложнее, – произнес Соловец.
– Что ты имеешь в виду? – спросил подполковник.
– Во-первых, Крячун может в любой момент изменить свои показания, если люди Филиппова на него надавят, – объяснил майор. – Во-вторых, Филиппов, как депутат, пользуется неприкосновенностью и не может быть подвергнут аресту.
– Что же вы намерены предпринять?
– Когда в Мойке был обнаружен труп Пискарева, при нем находилась фотография пистолета Макарова. Поскольку из аналогичного оружия был убит Золотарев, не исключено, что на снимке – орудие убийства, – сказал Ларин.
– А зачем Пискареву его фотография? – спросил Петренко.
– На снимке была надпись «20 000 долларов», – ответил Ларин. – Возможно, Филиппов поручил Пискареву избавиться от оружия, а тот оставил его, чтобы вымогать у председателя деньги.
– Но в этом случае орудие убийства могло сохраниться, – предположил Мухомор.
– К сожалению, это маловероятно, – сказал Соловец. – Квартира Пискарева была тщательно обыскана преступниками, и скорее всего они унесли пистолет.
– Каков же выход? – спросил Петренко.
– Пока пистолет остается единственной уликой, – ответил Ларин. – Будем продолжать его поиски.
– А что делать с депутатской неприкосновенностью? – поинтересовался подполковник.
Оперативники пожали плечами.
– С этим мы, к сожалению, ничего поделать можем, – ответил Соловец.
В тот же день Ларин вновь встретился с подругой убитого Пискарева Татьяной Рюминой, привлекательной девушкой с пышными волосами, правильными чертами лица и стройной фигурой, жившей на четвертом этаже мощного грязно-коричневого здания на улице Марата. Рюмина успела прийти в себя от шока после известия о смерти друга.
– Скажите, Татьяна, давно вы познакомились с Пискаревым? – спросил Ларин, когда собеседники расположились в гостиной напротив друг друга.
– Это случилось два года назад. Я устроилась секретаршей в фирму «Фортуна», Аркадий служил там охранником. Он сразу начал за мной ухаживать и через пару месяцев переехал сюда.
– В квартире было много вещей Аркадия?
– Нет. Он скромно одевался, не имел никаких предметов роскоши. Этот стереокомбайн был единственной вещью, принесенной им в дом.
Татьяна показала на стереоустановку, стоявшую в углу.
– Пропало ли что-нибудь из вещей, когда в вашей квартире кто-то побывал?
– Нет, но у меня и не было ничего ценного.
– А деньги, драгоценности?
– Все мои драгоценности на мне, а свои сбережения я недавно одолжила сестре. Она строит дачу под Сосново.
– Скажите, а Пискарев имел сбережения? Насколько я знаю, у него была неплохая зарплата.
– Аркадий предпочитал все тратить сразу. Поэтому меня удивило, когда он абонировал ячейку в банке.
– Он абонировал ячейку в банке? – переспросил Ларин.
– Да. В банке «Санкт-Петербург». Отдал мне ключ и попросил никому его не показывать и никому ничего не говорить.
– Значит, у него все-таки были деньги?
– Нет, он сказал, что собирается хранить там какие-то важные бумаги, – ответила Татьяна.
– Вас не удивило, что ваш друг хранил документы в ячейке банка?
– Честно говоря, мне хватало своих проблем на работе, чтобы еще разбираться с его делами.
– Значит, вы не знаете, что находится в банковской ячейке?
– Нет.
– Оперативник задумался.
– Хотите сигарету? – спросила девушка.
Предложение пришлось кстати, милиционер докурил пачку полчаса назад.
– Да, пожалуй, – сказал он.
Татьяна протянула сигареты Ларину, а оперативник дал девушке прикурить.
– Где находится ключ от ячейки? – спросил оперативник.
– У меня в сумочке, – ответила хозяйка квартиры. – С тех пор я так и ношу его с собой.
– Татьяна, в интересах следствия мне необходимо посмотреть содержимое ячейки. Может быть, это поможет раскрыть убийство вашего друга, – сказал капитан.
Девушка встала и подошла к дивану, на котором лежала сумочка. Вынув небольшой ключ, она положила его на журнальный столик перед милиционером…
Полтора часа спустя служащий банка «Санкт-Петербург» провел Ларина в помещение, где были расположены стальные ячейки. Оперативник открыл сейф. В прямоугольном металлическом ящике, принадлежавшем Пискареву, на стопке туго упакованных документов лежал пистолет Макарова, фотография которого была в кармане всплывшего в Мойке начальника охраны офиса ПСП.
Заместителем главного редактора газеты «Новая панорама» был мужчина средних лет с мощной головой, крупной фигурой и большой блестящей лысиной. Речь его была быстрой и остроумной. Звали мужчину Николай Бабенко.
Пару лет назад Бабенко приходил в Двенадцатое отделение милиции, когда писал статью о состоянии преступности в городе. А месяц назад Ларин встретил журналиста на улице, и тот оставил оперативнику свою визитку.
Капитан знал, что газета «Новая панорама» принадлежала партии «Российский центр» (ПРЦ), лидер которой Владимир Бурмистров был кандидатом в депутаты Государственной Думы и являлся конкурентом Артема Филиппова. Позвонив утром в редакцию, Ларин договорился о встрече с Бабенко в два часа дня.
Редакция «Новой панорамы» находилась в центре города на Малой Морской улице. В этом районе отсутствовал общественный транспорт. Ближайшая станция метро располагалась возле Сенной площади. Выйдя на улицу из подземки, Ларин зашагал по недавно выпавшему хрустящему снегу.
Стоял мягкий зимний день. Одинокие снежинки медленно плыли в морозном воздухе. Умиротворение, царившее в природе, передавалось прохожим, которые время от времени замедляли шаг, вдыхая свежий аромат февраля, чтобы потом, опустив взгляд под ноги, дальше спешить по делам.
Минут через пятнадцать Ларин подошел к трехэтажному особняку, где размещалась редакция. Это было здание, построенное в восьмидесятые годы девятнадцатого века. Ажурное лепное убранство украшало фасад. Мощные деревянные двери вели на мраморную лестницу с коваными перилами.
Когда-то здание принадлежало графу Еремею Каретину, чьи потомки владели им до семнадцатого года. У последнего Каретина во дворе здания имелся гараж, в котором стояли немецкие автомобили последних марок. По иронии судьбы их владелец тоже был депутатом Государственной Думы.
Потянув на себя тяжелую дверь, Ларин оказался в здании. Дореволюционный барский дух еще не до конца выветрился из просторного особняка. Вдохнув его, оперативник направился в кабинет Бабенко.
– Здравствуйте, Николай, – сказал капитан, войдя в небольшое помещение на втором этаже, где за столом сидел заместитель главного редактора.
Некогда широкий зал был разрезан деревянными перегородками на пеналы, в одном из которых работал Бабенко. На столе журналиста лежали стопки газет, стоял компьютер и валялись исписанные листы бумаги.
– Здравствуйте, Андрей, – ответил Бабенко.
Ларин оглядел кабинет, на стене которого висел
портрет Владимира Бурмистрова.
– Тесновато у вас, – улыбнулся оперативник.
– После победы на выборах собираемся присоединить себе соседнее здание, – сказал заместитель главного редактора.
– Для этого сначала надо победить.
– Совершенно верно, – согласился хозяин кабинета. – Присаживайтесь, Андрей.
Ларин сел напротив Бабенко.
