— Хорошо, я человек не очень здоровый, порой меня заносит! — Гуров расхаживал все быстрее, словно разминался перед бегом. — Но ты, Станислав, реалист, твердо стоишь на земле. Так скажи мне, откуда Веткин получил страничку с зашифрованными телефонами? Веткин никак не мог получить шифровку снизу, она попала к нему сверху. А ты не знаешь фамилию начальника Веткина. Безобразие!
Станислав замахал на друга руками.
— Чуть помедленнее, кони! Чуть помедленнее! Я не успеваю за полетом мысли вашей светлости, ведь я хожу по земле.
— Я плохо работаю, Станислав! — Гуров раздавил сигарету в пепельнице. — Разбрасываюсь. Будь другом, составь мне перечень фактов, которые мы бросали по дороге.
— Не хватит ни бумаги, ни чернил, — недовольно ответил Станислав, который, как и его друг и начальник, терпеть не мог писать.
— Терпи, не развалишься. — Гуров отодвинул свой стул ногой, сел. — Так, вызывай Нестеренко и Котова. Пусть они разработают Игоря с ласковой фамилией Волк. Необходимо пролезть в его лабораторию. Хотя если Игорь и связан с производством, то занимается этим не на дому. По связям шустрой дамочки Поповой Софьи Владимировны. Составь список интересующих нас людей. Я напишу рапорт, подброшу его на визу Петру и передам начальнику Управления по борьбе с наркотиками. Здесь их грядка, пусть пашут. Роман Игоря Волка со вдовой Сотина и дочерью Чекина Еленой полагаю линией бесперспективной, личной. Чего я пропустил?
— Разработкой руководства покойного Веткина следует заняться лично полковнику Гурову, — бесстрастно произнес Станислав.
— Не царское это дело, но придется. Генералы не любят, когда их отрывают от самосозерцания. А меня прикрывает должность, враз из кабинета не выгонишь.
Станислав подумал, что Гурова и без упоминания его должности из кабинета не выгонишь. Оперу на секунду стало жаль незнакомого начальника, которому предстоял столь ласковый разговор, но Станислав промолчал. Он еще был зол на друга и не хотел лить елей на его раны. Ничего, мужик здоровый, зарубцуется.
А Гуров уставился в окно и молчал. Лицо у него стало отстраненным, злым. Станислав прекрасно знал это выражение, ничего хорошего оно не предвещало.
Сыщик улетел мыслями к шестому августа, к мертвым телам Веткина и Сотина, своим решениям того времени и понял, что все делал неправильно, шел на поводу у противника. Он зябко поежился.
Сделать из простого сложное каждый способен, а увидеть в простом единственное зерно истины обязан он, сыщик Гуров, старший группы.
Станислав смотрел на его чеканный профиль с надеждой и некоторым испугом. Такое уже случалось, и далеко не всегда старший попадал в цель, но было ясно: с сегодняшнего дня работать группа начнет по-новому.
— Валентин и Григорий, задание по химику не отменяю, — сказал тихо Гуров. — Но то завтра, а сегодня после рабочего дня вы мне тихо снимите с улицы секретаря Веткина и доставьте ее на конспиративную квартиру. Снимает один, второй аккуратно проверяет, не ведется ли за девицей наблюдение.
— Дину Гришину трижды допрашивали в прокуратуре, а Гойда вам хорошо известен, — ответил Нестеренко.
Гуров поднял на оперативника тяжелый взгляд.
— Дину поведете не на свою квартиру, а на мою, и не через переулок, а через магазин. — Гуров положил на стол ключи от квартиры. — Один из вас в магазине “потеряется”, выйдет переулком, позвонит в кабинет.
— Лев Иванович, может, объяснишь? — спросил Станислав.
— Долго. — Гуров промокнул лоб носовым платком. — Станислав, профессиональные киллеры никогда не убивают двоих, если мешает лишь один. В наркокартеле произошла или грозила произойти утечка информации. Яков Веткин был не пешкой, а тяжелой фигурой. Его разговор с Сотиным следовало прервать во что бы то ни стало.
— Возможно, — согласился Станислав. — Но в таком случае оставлять в живых его секретаря было верхом неблагоразумия.
— А мы сами-то быстро добрались до них? — прошептал Гуров. — Они сильно рассчитывали на отвлекающий маневр с Сотиным. Зять самого Чекина. Были уверены: мы уйдем в сторону. Мы и ушли. Теперь все по новой и не медля. Секретарша нужна нам живая. Рысью, ребята, мы обязаны их опередить.
* * *
Нестеренко и Котов были не только опытными сыщиками и друзьями, но и прекрасно сыгранной парой. Они сразу бросили “Москвич” Нестеренко и вошли в метро следом за Гришиной. В потоке служивого люда увидеть “наружку”, если объект не проверяется, невозможно, но и вести женщину в плотной толпе не составляло труда.
Гришина, молодая женщина неприметной наружности, вышла из поезда на “Театральной”, присела на скамеечку, поставив сумку у ног, и неожиданно завалилась на бок. Оперативники переглянулись, играть в конспирацию было поздно.
Гриша сел рядом с Гришиной, лишь дотронулся до тела, по тяжелой податливости понял, что она мертва.
— Мы опаздываем, постоянно опаздываем, — понял сыщик, отобрал у покойницы сумку, уткнулся в нее лбом, чуть не заплакал.
* * *
Отвезли тело в морг, дождались вскрытия, проведения всех необходимых анализов, около четырех утра собрались вновь в кабинете Гурова, молчали, так как говорить было, собственно, не о чем. Гришина была отравлена уколом пока неизвестного яда.
Оперативники старались на Гурова не смотреть, так как любой взгляд в его сторону означал немой укор, мол, где же ты был, старший?
— Нас увидеть не могли, народу — уйма, — сказал Котов.
— Вас знали в лицо, — сухо ответил Гуров. — Я должен был предвидеть. Несмотря на провал, мы имеем и дивиденды. Мы на верном пути. Яков Веткин был отнюдь не пешкой в большой игре, уж чем он занимался в наркоделе — неизвестно, но именно для ликвидации Веткина были приглашены валеты.
— В Москве и без наемников убивают достаточно, — заметил Нестеренко.
— Валентин, ты в сыске почти тридцать лет, — стараясь говорить как можно спокойнее, ответил Гуров. — Возникни необходимость, тебе легко было бы нанять киллеров?
— Не пробовал, — огрызнулся Нестеренко.
— А я пробовал, и скажу, что сложно. Надо иметь другую среду обитания, и все равно возможна утечка информации. А наркоимперия — это гигантский спрут, каждый щупалец живет сам по себе. Мы жизнь можем положить и не узнать, кто и каким образом вызвал валетов.
Гуров замолчала начал чертить на листке геометрические фигуры, затем, смяв бумажку, бросил в урну.
— Как выражаются футболисты, начинаем прессинг по всему полю на грани фола. В игре нервов мы имеем преимущество. Мы ведем официальный розыск убийц. Поглядим, что они могут нам противопоставить.
— Нажалуются, и нас прикроют, — ответил Станислав.
— Не упрощай взаимоотношения в верхах, — ответил Гуров. — У них свои отношения, и отнюдь не простые.
* * *
Около полудня Гуров вышел из здания, в котором некогда служил Яков Веткин. Сыщик не торопился сосредоточиться и просчитать итоги только что состоявшегося разговора с начальником покойного. Уж слишком заманчивым, хотя и несколько надуманным казался вариант, что высокопоставленный чиновник окажется замешанным в наркогруппе.
Гуров подошел к своей машине “Пежо-405”, которую он в свое время получил в подарок от ФБР за участие в удачно закончившейся совместной операции по ликвидации группы наркобизнесменов. В последние годы сыщик не раз сталкивался с нар код ельцами, что было вполне естественно: торговцы “белой смертью” боролись за расширение рынка, и Россия для них представляла слишком лакомый кусочек, чтобы не протянуть сюда руки. Огромные пространства, полудикое, с точки зрения Запада, население, на руках у которого скопились сотни миллионов, а то и миллиарды долларов. Но раньше Гуров сталкивался с дельцами, пытавшимися проникнуть в Россию извне, сегодня сыщик имел дело с организацией, выросшей внутри общества. Новообразование явно имело связи за рубежом, иначе не объяснишь появление валетов.
На ветровом стекле машины под щетку снегоочистителя была подсунута бумажка, наверняка штраф за какое-то нарушение. Гуров взял бумажку, не успел прочитать, как рядом оказался ладно скроенный парень в униформе, с ухмылкой на лице, который, не поздоровавшись, указал дубинкой на знак, запрещающий стоянку. Полковник решил вести переговоры в предложенной ему форме и тоже молча указал на подъезд здания, из которого вышел. Рядом с дверью имелась огромная черная доска, на которой золотыми буквами было написано “Министерство внутренних дел”.
Страж порядка переступил массивными ботинками, подыскивая подходящее слово. Гуров сунул штрафную квитанцию за ремень портупеи парня, открыл машину и сел за руль. Страж хотел было преградить дорогу, отступил, махнул рукой и решил не связываться.
Гуров выехал со стоянки, в силу укоренившейся привычки посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как из переулка вырулила “Вольво”, пристроилась сзади.
