— А мы? — полковник побледнел. — Мы что? Невидимых врагов разыскиваем? Мы с вами на соседних грядках.
— Оно так, да не совсем. Тут намедни работали мы по убийству... — Гуров собрался было рассказать, как чекисты на глазах Станислава собирали компру на чиновника Чекина, вовремя остановился и коротко закончил: — Ладно, всякое случается. Даст генерал добро, я с вами, господин полковник, своими сомнениями с удовольствием поделюсь.
“Вольво” исчезла, видно, водитель рассказал по телефону хозяину результаты своего наблюдения, и чиновник от греха подальше соглядатая отозвал.
За рулем, несмотря на машинную толкотню в столице, думалось хорошо.
Если Станислав прав и связка Игорь Волк — Софья Попова верна, то через Елену Сотину можно протолкнуть информацию для высокопоставленного чина, у которого сегодня побывал сыщик. Чиновник, как никто другой из выявленных людей, имеющих притяжение к героину, подходит на роль крестного отца. Тогда именно он имеет связи за кордоном и мог вызвать в Москву валетов. А если он вызвал, то и сегодня с ними имеет связь. Допустим, все построение верно, тогда можно валетам протолкнуть информацию. Например, полковник Гуров в такой-то день и час будет кушать эскимо на площади под часами. На площадь валеты не пойдут, но если упаковка окажется более привлекательной и достоверной, то киллеры не устоят перед соблазном.
* * *
Второй день без азарта и даже без интереса оперативники наблюдали за Игорем Волком. Гуров допустил ошибку, и оперативники почувствовали, что лидер в задание не верит, им поручено отработать пустую породу для перестраховки. Они взяли Игоря от дома, проводили до работы, облупленного здания в переулке старой Москвы, где располагалась лаборатория некоего НИИ. Теперь предстояло самое тяжелое — ждать, чего — неизвестно. Если предположения верны и Волк занимается производством наркотика, то вряд ли он лично встречается с распространителями и никак не связан с торговлей.
Вход в НИИ был по пропускам, но, наблюдая за сонным, явно похмельным вахтером, оперативники не сомневались, что легко могут проникнуть внутрь. Такого приказа не было, и Нестеренко после двухчасового пустого времяпрепровождения позвонил Гурову, доложил.
— Пройти в лабораторию? — переспросил Гуров. — И что ты там собираешься найти?
— Не знаю, — признался опер.
— А я знаю. Обычную лабораторию, больше ничего. Ждите.
— Чего ждать. Лев Иванович? Не пойдет парень на связь с торговцами.
Гуров и сам отлично понимал, что такая встреча состояться не может. Главное, даже если такая связь существует и ее удастся установить, что это дает? Это не их работа, наркотиками занимается другое управление. У людей и опыт, и возможности значительно выше. Гуров собрался было отозвать оперативников, но из упрямства и создающейся безысходности сказал:
— Работайте, такова наша доля, Валентин.
Около двух часов дня Котов пошел за обедом, неподалеку имелась небольшая закусочная. Нестеренко продолжал наблюдать за входом в НИИ. Переулок был узкий, по обе стороны у тротуаров стояли припаркованные машины, влезть между которыми не представлялось возможным. Подъехавшие “Жигули” остановились на проезжей части, пассажир вышел. Хотя Нестеренко видел его только выше груди, нижнюю часть загораживала машина, человек, судя по его движениям, опустил руку в карман брюк, нагнулся к открытой дверце, явно расплатился.
Не сотрудник, а гость, подумал оперативник, посмотрел на приехавшего внимательно, понял, что ранее видел этого человека. Опер стал ворошить память, вытащить из нее обстоятельства, при которых он встречался с этим невысоким человеком с чуть кривоватыми ногами, являлось делом чести розыскника. И вспомнил. Казино “Три свечи”, туалет, тайник, деньги, уколовшийся долговязый блондин и этот, явно продавец. Кличка Крыса. Нестеренко глубоко вздохнул, словно тяжелую ношу сбросил, выпрямился, самодовольно улыбнулся.
— Держи, горячие, — Котов забрался в машину, совал напарнику бумажную тарелочку с беляшами.
— Спасибо, обожди, — Нестеренко связался с Гуровым, доложил.
— Молодец, Валентин. Значит, мы не пустой невод таскаем. Наркотик реально обозначился. Твое мнение: отпустить Крысу и ждать Волка? — Гуров довольно хмыкнул от случайно сложившегося каламбура.
Гуров порой любил спрашивать мнение подчиненных по вопросу, который уже решил. Нестеренко привычки старшего знал, не стал отгадывать, что думает сам Гуров, сказал решительно:
— Волк и завтра будет на месте, а Крыса убежит. Нужно оно нам или нет, решать вам, Лев Иванович. Я бы его посмотрел, установил бы, в конце концов.
— Действуйте, — согласился Гуров. — Не забывайте, меня очень интересует “Вольво”.
— Помню, семьсот четвертое, темно-синее, горзнак... — опер назвал номер. — Хорошо, значит, переключаемся на Крысу.
Нестеренко съел беляши, тщательно вытер жирные пальцы, только тогда рассказал Котову новости. Григорий был хитрее и дальновиднее напарника, сказал:
— Деньги за обед вернешь после ужина. А сейчас показываю, как надо работать. — Он вылез из машины, зашел в домик бюро пропусков.
— Командир, — Котов вытащил из нагрудного кармана удостоверение лишь наполовину, — нужна помощь.
— Если снова дела пожарные, лучше уйди.
Котов молча отсыпал в широкую ладонь охранника горсть фисташек, интригующе помолчал.
— Объект секретный, командир, а ты шпану с улицы пропускаешь, нехорошо. Начальство мне выдаст, а тебя просто с работы выгонит. — Котов грыз фисташки, смотрел в грязное окно.
— Только по пропускам, — ощетинился охранник.
— Мужичок среднего роста, лохматый, чуть кривоногий. Он третьего дня у Киевского вокзала лотерейными билетами торговал, сейчас прошел на объект, как к себе домой, — сказал Котов, оторвал взгляд от окна, перевел на охранника.
— Моляев Иван, как его, Степанович вроде бы. Не знаю, чем он где торгует, пропуск у него в порядке. Я сам паспорт видел, — охранник покраснел, приготовился к защите.
Котов легко снял напряжение, сказав:
— Я тоже живой человек, могу и обознаться.
Котов вернулся в машину, беспечно сказал:
— Моляев Иван Степанович, не забудь проверить по ЦАБу и картотеке МУРа.
— Ты командуешь? Если тебя повысили, то ты нагло зажал бутылку, коли разошелся по настроению, то иди, адрес известен, — ответил Нестеренко.
— Ты славянин, должен быть выдержан и стоек, — Котов скорчил смешную гримасу.
Крыса отсутствовал примерно час, вышел из проходной, зашагал в сторону Садового, где начал ловить машину. Первый же частник на красной “пятерке” “Жигулей” принял пассажира, двинулся в сторону Колхозной.
Рынок, у которого Крыса вышел из “Жигулей”, был оперативникам хорошо знаком. Один из самых грязных рынков в Москве, отличался наибольшей плотностью населения, ранее проживавшего на Кавказе. Толкавшиеся здесь люди не столько торговали и покупали, сколько постоянно жили, и милиция, и бесчисленные команды мэра не могли изменить ситуацию.
Тротуары рядом с рынком сухие и чистые. Стоит пройти десяток шагов за ограду, как под ногами начинала хлюпать черная грязь, откуда она появлялась, никто не знал. Санэпидемстанция и пожарники писали свои бумаги, вряд ли кто их читал. И запах стоял почти неуловимый, но стойкий, даже плотный. Ни один дегустатор в мире не сумел бы ответить, чем здесь пахнет.
Котов был не дегустатором, а сыщиком, потому, войдя следом за Крысой на территорию, повел длинным носом, решительно заявил:
— Десять тысяч немытых человеческих тел.
— Когда успел пересчитать? — Нестеренко зыркнул светлым глазом. — Объект не потеряй, бухгалтер.
— Свернул за павильон, — Котов прибавил шагу. — Здесь, безусловно, бывал, знает, куда идет.
— Умен ты, сил нет, — беззлобно огрызнулся Нестеренко, придержал товарища.
Крыса стоял у совершенно пустого прилавка, чего-то ждал. Через несколько минут из павильона, стоявшего чуть в глубине длинного ряда прилавков, вышел немолодой грузный брюнет с окладистой бородой. Он кивнул Крысе с достоинством, не спеша протянул руку. С минуту хозяин и Крыса о чем-то говорили, затем скрылись за дверью дощатого строения.
— Что думаешь? — спросил Валентин.
— Наркота, — уверенно ответил Григорий. — Торговец даже для вида на прилавке товар не держит, один занимает целую сторону. А перстни на руке видел? Восточный человек, да еще в годах, не станет носить фальшивку.
— Это факт, — согласился Нестеренко. — Манера такая или иное, только торговец не шибко рад нашему гостю.
— Долги? — высказал предположение Котов. — Если один торгует, а прибыл поставщик, положено платить.
— Ясное дело, — буркнул Нестеренко, поймал за шиворот бойкого мальца лет четырнадцати, поставил перед собой, заботливо и совершенно бессмысленно отряхнул ему пиджачок, поправил сбившуюся на затылок кепку, долго смотрел в глаза.
