– Что, не ожидали подобного оборота событий? – спросил Гуров, как бы даже сочувственно. – Еще раз: ваши дела, связанные с бизнесом и политикой, меня не интересуют. Точнее, интересуют только в той степени, в какой они связаны с убийствами Давиденко и Сарецкого. Исполнителя мы рано или поздно возьмем. Но помогите мне найти истинного вдохновителя этих преступлений! Хотя бы из соображений собственной безопасности, ведь вы тоже можете оказаться под прицелом.
На некоторое время в кабинете Харцилевича воцарилась напряженная тишина. Гуров требовательно глядел на господина Загребельного. Просто глядел, и все, ничего больше не говоря. Но под этим взглядом Федору Андреевичу становилось все сильнее не по себе…
– Для начала, – сказал Гуров, продолжая пристально вглядываться в налитые кровью глаза своего собеседника, – что вы можете сказать об Аслане Саидовиче Резоеве? Кто он такой на самом деле? Почему вы хотели, чтобы этот человек работал в "Палестре"?
Загребельного ощутимо тряхнуло. Вот это да! Милицейский полковник уже и до Аслана Резоева докопался!
– Хорошо, – кивнул Федор Андреевич, – кое-какими своими сведениями и соображениями я с вами поделюсь. Но сперва ответьте мне на один вопрос: где сейчас Резоев? Он арестован?
– Я сам очень хотел бы знать ответ на этот вопрос, – с досадой ответил Гуров. Никаких сообщений от опергруппы, которую Крячко послал на проспект Вернадского, не поступало. Это могло означать только одно: Аслан Резоев у себя дома не появлялся. – Арестован? А что, по-вашему, имеются основания для его ареста?
– Когда такие основания появятся, – мрачно сказал Загребельный, – боюсь, что будет поздно. Ах, как же я просчитался с Резоевым! Вот что, полковник. Для того чтобы вы что-то поняли, мне придется прочесть вам кратенькую лекцию о дорожном строительстве и ремонтных работах на дорогах Москвы и Московской области. Начну с того, что это – сверхдоходный бизнес.
Загребельный оказался неплохим лектором, видимо, потому, что отлично разбирался в предмете. Ему хватило пяти минут. Гуров слушал внимательно, не переспрашивая и не перебивая.
– И мои позиции в этом бизнесе, казалось бы, стопроцентно защищенные, за последние три года значительно пошатнулись, – с нешуточной грустью сказал Федор Андреевич. – Спросите, почему? Вся беда в настоящей интервенции с Северного Кавказа. Оттуда хлещет мощный поток дешевой рабочей силы, причем прекрасно организованный поток. Организаторы, те, кто стоит во главе, мне хорошо известны. Это мои смертельные враги. Они перехватывают самые выгодные подряды, сбивают цены, перекрывают мне кислород. В настоящей, серьезной коммерции существует неписаный, но жесткий закон: не стоит совать нос в чужие дела. Не стоит забираться на чужую территорию. Могут нос ненароком оттяпать. И привлекать к себе излишнее внимание тоже не стоит. Но для этих моих конкурентов никакие законы не существуют! Их наглость просто не имеет границ. И я, чтобы не потерять всего, вынужден был пойти на некоторые ответные шаги.
Гуров кивнул. Нравы и повадки, господствующие в современном российском бизнесе, он знал не понаслышке. Нравы эти были таковы, что куда там джунглям! Вот один из самых основных принципов современного предпринимательства: за право и возможность выжить в наше сумасшедшее время приходится недешево платить. Нужно стать безжалостным. Научиться наносить удар, не дожидаясь, пока его нанесет враг. Успеть увидеть, услышать, шестым чувством уловить тень угрозы. А главное – надо распознать опасность, едва завидев, едва заслышав ее… И опередить противника хотя бы на месяц, неделю, сутки, минуту, полсекунды… Встретить его во всеоружии.
– Тут-то мне и подвернулся Резоев, – продолжал Федор Андреевич. – Хоть теперь, в свете последних событий, я выражусь по-другому: мне его «подвернули»! И сделали это настолько грамотно, что сумели провести за нос такого старого лиса, как я. Все началось с того, что около семи месяцев назад с Асланом Резоевым познакомилась моя дорогая доченька.
Глаза Загребельного недобро блеснули, лицо исказила злобная гримаса. Заметно было, что нежных отцовских чувств к Екатерине он отнюдь не питает.
– Она тогда была в турпоездке в Италии. И во Флоренции, вроде бы случайно, встретилась с соотечественником. Позже уже сам Аслан рассказал мне, что ничего случайного в этой встрече не было. Его целенаправленно выводили на Катюшу, одна подготовка заняла чуть ли не год. Кто? Да те самые мои конкуренты, о которых я вам говорил. Они, точнее, их специалисты по делам такого рода, собрали на Екатерину подробнейшее досье. Ее вкусы, вплоть до гастрономических, ее увлечения, все, что можно, о ее бывших и нынешних любовниках, о ее подругах, словом, всю информацию о моей дочери, которую можно получить тем или иным способом. Купить проще всего. Даже до ее классной руководительницы добрались. Не жалели на это ни сил, ни времени, ни денег. А затем к делу приступили аналитики, у этих людей и таковые имеются, причем весьма неплохие.
– И смысл всего этого? – Гуров подпустил в голос скептических ноток, хотя прорисованная Загребельным схема в основных чертах совпадала с его предположениями. Ничего, пусть Федор Андреевич считает его дураком. Пусть заведется!
– Лев Иванович, не надо со мной в детские игры играть, – раздраженно буркнул Загребельный.
"Ого, – подумал Гуров, – я уже Лев Иванович! Приятно, однако…"
– А то вы не понимаете смысла… Эти люди, мои конкуренты, буду называть их так, без персоналий, могут позволить себе нанимать самых лучших специалистов. Они так и поступили. Переработав весь массив информации, специалисты получили достаточно точный психологический портрет моей дочери. Смысл? – Он рассмеялся дробным, совсем невеселым смехом. – Резоев выходил на Екатерину не вслепую! И ему удалось невозможное, он сумел влюбить в себя Катюшу, да как! Никогда бы не поверил, что Катька может влюбиться. Вы наверняка осведомлены о репутации моей дочери…
– Наслышан, – коротко ответил Гуров. – И что же дальше?
– Видимо, и самцом Аслан оказался редкостным, – Загребельный криво улыбнулся, – словом, с той «случайной» встречи в Италии Резоев стал для Катюши тем, что называется "свет в окошке". Вы сами-то, Лев Иванович, его видели? Ах, видели… Красавец, шут бы его побрал. И очень неглуп! А много ли Катьке надо? Словом, вполне хватило. Теперь я понимаю, что с некоторого момента она стала петь исключительно с его голоса, практически лишилась собственной воли, с женщинами такого типа это случается. Смысл совершенно очевиден. Они, конкуренты, через Екатерину хотели выйти на меня. Сделать ее агентом влияния, а в чем-то и невольным шпионом-информатором. Давно известно: в постельке много о чем проговариваются… Но выйти не только и не столько на меня! Этих людей очень интересовала «Палестра»! Они очень хотели понять, что там творится, им нужен был там свой человек.
Тут он осекся, поняв, что сказал лишнее. Гуров вновь пристально, тяжело посмотрел в глаза Федору Андреевичу. Этот раунд Загребельный проигрывал по очкам. На нокаут полковник Гуров пока и не рассчитывал. Довольно было и того, что с Загребельного начисто слетела спесь и он начал выдавать весьма любопытную информацию.
– А что же там творилось? – вкрадчиво спросил Гуров. – Молчите? Так я вам скажу сам: готовилась некая силовая акция против ваших конкурентов, не так ли? Или тонко продуманная провокация. С вашего ведома и с вашей, естественно, подачи. Силами Стаи. Но пошла протечка, кто-то в вашем окружении или в окружении Алексея Борисовича продался вашим конкурентам. По моим предположениям – Анджей Маркович Сарецкий. Вот тут-то они, конкуренты, и зашевелились.
– А вы умны, полковник, даже слишком, – Федор Андреевич поморщился, – и зачем я с вами связался? Так вот, дальше начинается самое интересное! Аслан Резоев, вернувшись из Италии, связался непосредственно со мной и попросил о конфиденциальной встрече. А когда мы встретились, детально рассказал мне о том, как, для чего и по чьему поручению он забрался в Катюшину постельку. И предложил мне перекупить его! Тогда он согласился бы работать на меня, а не на своих бывших шефов и нанимателей. И я, знаете ли, поверил. Купился, что называется! Резоев приходится дальним родственником одному из самых главных моих противников. Впрочем, они там все в какой-то степени родственники, клановая структура, тейпы, ну, вы об этом наверняка лучше меня осведомлены. Но этот тип, как мне показалось, из новой генерации. Плевать ему трижды на клановые связи, таких, как он, только деньги интересуют, что меня вполне устраивало. Не скрою, он запросил за свое предательство такую сумму, что именно поэтому я ему поверил. И еще откровенная, циничная наглость его предложения! Я люблю циников, потому что понимаю их. Теперь я склонен предполагать, что этот визит ко мне, предложение продаться были частью заранее разработанного плана, его вторым этапом. Но не только! Резоев явно не хотел, чтобы его всего лишь использовали. Нет! Он, как я понял, мечтал о собственной игре. И больше всего его привлекала именно «Палестра». Насколько я понял. Резоев далеко не дурак. А умный человек не будет швырять кирпич в окошко или взламывать дверь фомкой. Нет! Он подберет ключ к замку. Он войдет и выйдет так, чтобы не привлекать излишнего внимания.
