– Так что же получается, Романова работала на эту фирму? – недоверчиво спросил Зарубин.
– Получается, – подтвердил Селуянов. – Борис Витальевич уже в управление по борьбе с наркотиками позвонил, они своих ребят послали проверить все подъезды в доме Романовой и в домах, где живут ее ближайшие подружки. Пошла в гости, по пути дозы попрятала, никто и не удивляется, если ее в подъезде встретит, она же к подруге идет. Уверен, что они там много чего найдут интересного. Другой вопрос, зачем Романова давала нам ложные показания и опознавала Дударева. Кто ее подкупил?
– Да ясно, кто, – брезгливо поморщился следователь, – фирма же и подкупила. Убийца Елены Дударевой работал на эту богомерзкую «Мелодию» с плюсом, парень, пытавшийся убить Дениса Баженова, работал там же, сегодняшний клиент Романовой – тоже оттуда. Совершенно очевидно, что убийство Дударевой плотно завязано на фирму, хотя сами они никакого интереса убивать ее не имели. Кто-то их нанял. Мальчики, ищите связи Дударева с «Мелодией», они должны быть. Мы чего-то не видим, чего-то очень простого, оно прямо у нас перед носом, а мы ушами хлопаем. Должен быть контакт Дударева с фирмой, вы слышите? Его не может не быть, и то, что мы его до сих пор не обнаружили, это исключительно наша вина. В фирме или около нее должен быть тот самый посредник, который по поручению Дударева сделал заказ Вяткину и который потом подсунул бабке Романовой фотографию самого Дударева. Как хотите вычисляйте его, но найдите. Все поняли?
Селуянов нехотя встал, с сожалением думая о том, что нужно опять бежать туда, не знаю куда, по этой изнуряющей жаре. В кабинете Гмыри, конечно, тоже газовая камера, но тут хоть сидеть можно, не двигаться. Все легче.
– Пошли, Серега, – вяло скомандовал он Зарубину. – Будем выполнять указания процессуального лица.
– И не язви! – кинул ему вдогонку Гмыря.
* * *
На разговоры с бывшими коллегами Храмова по работе в уголовном розыске у Насти ушло немало времени. Все они отзывались об Анатолии Леонидовиче очень тепло и искренне горевали по поводу его трагической смерти. Выяснить удалось только одно: за несколько дней до убийства он обращался к ним с вопросом, нет ли у них хороших контактов в управлении собственной безопасности МВД. Один оперативник сказал, что у него там работает давний знакомый, и попытался ему позвонить, но тот оказался в отпуске. Что ж, дело естественное – лето. Другому повезло больше, он разыскал своего товарища, недавно перешедшего на службу в это управление, и попросил его по дружбе встретиться с Храмовым и помочь, если будет такая возможность. Фамилия этого товарища Перетурин.
Но товарища Перетурина застать на работе не удалось, поскольку номер его служебного телефона Настя получила только в восьмом часу вечера. Ладно, подумала она, отложим до утра, а пока подумаем и прикинем, что могло так заинтересовать адвоката, занятого защитой по делу об убийстве, совершенном бывшим военнослужащим, в подразделении Министерства внутренних дел, занятом выявлением и борьбой с коррупцией в милицейских рядах. Где поп, а где приход…
На следующее утро она явилась в управление собственной безопасности и спросила, как ей найти майора Перетурина. Майор Перетурин выслушал Настины вопросы с некоторым недоумением и даже неудовольствием.
– Да, был звонок от моего товарища из уголовного розыска, и я согласился встретиться с этим, как его, Храмовым. Храмов мне позвонил, я предложил ему приехать ко мне на службу. Он приехал, позвонил из бюро пропусков, я заказал ему пропуск и объяснил, где меня найти, но до моего кабинета он добрался только через полчаса. Я уже собирался было сказать ему, что полчаса из времени, отведенного на эту встречу, он уже прогулял, но Храмов опередил меня, вежливо извинился и сказал, что напрасно меня побеспокоил и что он все свои вопросы уже решил. Ну, решил так решил, баба с возу – кобыле легче.
– А где он был эти полчаса, вы не знаете? – без всякой надежды спросила Настя.
Перетурин пожал плечами.
– Понятия не имею, не интересовался, – равнодушно ответил он.
Настя отправилась к начальнику дежурной части, который оказался далеко не таким равнодушным, как Перетурин, тем более что улыбаться ему Настя постаралась как можно обаятельнее. Он с пониманием отнесся к ее просьбе проверить, каким временем и кем из сотрудников управления отмечен пропуск, выписанный Анатолию Леонидовичу Храмову. Через двадцать минут пропуск нашли. Выписан он был в пятнадцать часов десять минут к майору Перетурину, а отмечен на выходе в восемнадцать сорок пять непонятно кем, подпись неразборчива, но она принадлежит явно не Перетурину.
– А кому? – глупо спросила Настя.
– Или мы не милиционеры? – хитро подмигнул начальник дежурной части. – Пойдемте в мой кабинет, я вам чайку налью, у меня печенье есть вкусное. Разберемся. Как это так, чтобы по управлению гражданский человек три с половиной часа гулял, и мы не узнали, где и с кем. Непорядочек.
Настя с удовольствием, несмотря на жару, выпила гостеприимно предложенный чай с печеньем, мило болтала с дружелюбно настроенным начальником, а еще через час им сообщили, что подпись на пропуске принадлежит капитану Мызину. Мызин сейчас на месте, с ним можно побеседовать, если есть необходимость.
…Несколько дней назад Мызин как раз возвращался с обеда, когда столкнулся в коридоре с Толиком Храмовым. Они не виделись три года. Во времена их прошлых встреч Храмов был опером, а Мызин – участковым.
– Здорово! – радостно закричал Мызин, крепко пожимая руку старому знакомому. – Какими судьбами? Ты где сейчас?
– Я уволился, – ответил Храмов, – больше не служу. В адвокатуру подался. А ты?
– А я вот теперь здесь штаны протираю.
– И как оно тебе? – поинтересовался Храмов. – Приятно?
– Да куда уж там, – посетовал Мызин. – Мой участок – следственный комитет, а со следователями сам знаешь, каково дело иметь.
Они поболтали какое-то время, стоя в коридоре, повспоминали общих знакомых. Мызин, попавший в управление собственной безопасности по большому блату и абсолютно ничего не смысливший в оперативной работе, решил использовать визит Храмова по полной программе. Он понимал, что не умеет работать с информацией и не знает, как и что с ней нужно делать, но поскольку тот, кто устраивал его по большой протекции, рекомендовал Мызина как толкового и грамотного сотрудника, без которого вся идея собственной безопасности МВД просто умрет на корню, то ему было неловко и неприятно советоваться с другими, просить что-то объяснить и чему-то научить. Он строил из себя всезнающего и опытного работника, каждый день ожидая с отчаянием какой-нибудь неприятности из-за неверного шага. А тут Храмов подвернулся, ну надо же, как удачно. Можно хотя бы азы у него выспросить, перед ним-то не стыдно, он же не коллега по работе и не знает, каким блатным путем Мызина сюда пропихнули прямиком из участковых.
Мызин повел Анатолия к себе, но Храмов, дойдя до его кабинета, вдруг остановился.
– Саша, я через пять минут подойду, хорошо?
– А что случилось?
– Да в туалет мне надо, – со смущенной улыбкой объяснил Храмов.
– А-а, ладно. Куда идти, знаешь?
– Найду.
Через несколько минут Храмов вернулся к нему в кабинет. Мызин тут же решил брать быка за рога и стал жаловаться на трудности, Анатолий отнесся вроде бы сочувственно.
– Да, – говорил он, качая головой, – против своих собирать информацию трудно и противно, тут я с тобой согласен. А иногда такие гниды попадаются, прямо хоть стой – хоть падай, и ведь не скрывает, гад, что берет взятки, в глаза тебе нагло смотрит и признается, потому что понимает, что тебе ни в жизнь этого не доказать. Особенно следователи этим славятся, они ж по части доказывания крупные спецы, их на мякине не проведешь. Вот я тебе пример приведу. Есть такой следователь Михаил Михайлович Ермилов, в Центральном округе работает. И ведь все знают, что он за деньги уголовные дела прикрывает, а доказать невозможно. У вас на него небось тонна информации собрана, а задокументировать как следует и реализовать ее не можете. Ведь так?
– Точно, – подтвердил Мызин, – замазан этот Ермилов по самое некуда. На него уже давно есть информация, что он какую-то фирму прикрывает.
Слово за слово, Храмов посоветовал своему знакомому поднять материалы на Ермилова и пообещал на этом примере показать некоторые основы работы. Мызин так и сделал. На следующий день они встретились снова, на этот раз пили пиво дома у Храмова, и Анатолий провел для Мызина открытый урок мастерства. Как раз на примере материалов, собранных на следователя Ермилова…
Конечно, Насте он рассказывал все не так откровенно, но ей и без того было понятно, как все произошло. Храмов, будучи опытным оперативником, раскрутил недавнего участкового как мальчишку. Он открыто блефовал, и это сработало.
