Свен-Эрик. Это Симон.
Юноша из Сконе, с которым Стольнаке разговаривал на парковке возле бараков. Тот, который рассказывал о секс-работницах и русских в автодоме.
– Вы спрашивали про третью девушку, – сказал Симон. – Есть информация, что она работает в отеле «Морден» в Риксгренсене. Ее зовут Галина.
– Спасибо, Симон, – ответил Свен-Эрик. – А фамилия у нее есть?
– Вот этого я не знаю.
– Откуда такие сведения?
– От одного парня – все, что я могу сказать. Галина звонила ему и просила помочь с работой. Якобы попала в трудное положение. А в Риксгренсене туристический сезон, и в отелях аншлаг.
«Вот что значит встретиться с человеком лично», – подумал Стольнаке, когда Симон завершил разговор.
Он попытался дозвониться до Ребекки и Анны-Марии, но попал на автоответчики.
Оставил голосовое сообщение для Меллы. И на какое-то время снова почувствовал себя полицейским.
* * *
Ребекка Мартинссон, в сопровождении Карзана Тигриса и Томми Рантакюрё, арестовала бухгалтерию Улле Пеккари и всю документацию, касавшуюся его бизнеса. Офисное здание по Кенгисгатан примыкало к дому сына Улле Андерса Пеккари – белая кирпичная вилла с комнатными цветами на окнах, интерьерами из светлой мебели и без ковров, – не на чем споткнуться.
Они застали Андерса Пеккари на месте. Он собирался идти на обед, но снова снял куртку. Это был мужчина за пятьдесят, такой же спортивный и подтянутый, как отец. И высокий – как все Пеккари.
Ребекка протянула постановление прокурора. Андерс Пеккари оставался спокойным, но ноздри его расширились, выдавая учащенное дыхание. Он достал мобильник, чтобы позвонить адвокату. После чего попросил секретаршу – единственную, кто кроме него была в офисе, – дать полицейским все, что они попросят.
Карзан и Томми носили папки с договорами, накладными, финансовыми отчетами и прочим в машину Ребекки. А сама Ребекка в офисе следила, чтобы между делом ничего не пропало.
Карзан и Томми вышли в коридор. Андерс Пеккари завершил разговор и одарил Ребекку таким взглядом, будто она сидела в клетке, а он между прутьев тыкал в нее палкой.
– Звучит странно, но ты приходишься мне кузиной в некотором смысле.
Ребекка молчала.
– Дед с бабкой дали Вирпи дом, а она даже не соизволила явиться на их похороны… Ну и черт с ней. Она всегда металась от одного парня к другому, пока не напала на того, кто оказался глупее всех.
«Он имеет в виду папу», – догадалась Ребекка.
Отец умер, так и не успев рассказать, как оно было на самом деле. Он редко укладывал ее спать, предпочитая телевизор и пиво. Лишь иногда Ребекке удавалось выпросить минутку-другую внимания. И тогда она клала голову ему на плечо, а папа рассказывал о лосихе Пайю: «Лосиха Пайю рада наступлению лета. Она забралась в озеро и завтракает кувшинками. Со стороны может показаться, что она ныряет. Пайю с головой погружается под воду, а потом снова поднимается над водой, чтобы вдохнуть воздуха и прожевать».
«Я люблю тебя, папа, – подумала Ребекка. – Очень люблю».
– А ты, как я слышал, раньше была адвокатом в Стокгольме? – продолжал Андерс Пеккари. – Что же случилось? По слухам, ты переспала с шефом и получила отставку. Зато теперь ты – власть! Сразу видно, что вы с Вирпи родня.
Секретарша делала вид, что ничего не слышит. Тут вернулся Карзан Тигрис.
– Это всё? – Он показал на картонную коробку.
– Похоже, – ответила Ребекка. – Или еще есть?
Последний вопрос был обращен к Андерсу Пеккари.
– Будет еще, – загадочно пообещал он. – Это я тебе гарантирую.
* * *
– Слава богу, я ничего в этом не понимаю, – сказал Карзан уже в машине. – Сколько займет времени все это перечитать? – Он покосился на коробки на заднем сиденье.
– Это необязательно читать, – ответила Ребекка. – Мне всего лишь нужно…
Она оборвала фразу, растерянно пожала плечами и мысленно добавила: «…найти иголку в стоге сена. Если она там вообще есть».
«Есть обязательно, – решила Ребекка минуту спустя. – И я ее найду. И воткну в зад Андерсу Пеккари».
Она покосилась на Томми. Ожидала чего-нибудь ободряющего, но тот молчал и нежился в лучах весеннего солнца.
«Мне слишком часто приходится ссориться с нормальными, честными людьми, – подумала Ребекка. – Томми не любит быть частью всего этого».
Ее вдруг охватило гнетущее чувство одиночества. Но Ребекка встряхнулась, стараясь держать раздражение при себе.
* * *
Андерс Пеккари перечитал прокурорский ордер. Потом отпустил домой секретаршу и сделал три звонка. Первый – Карлу фон Посту.
– Сами не знаем, куда от нее деваться, – посочувствовал фон Пост, выслушав историю Пеккари. После чего пообещал принять меры.
Следующий звонок Андерса Пеккари был репортеру газеты «Норрландский социал-демократ». Их дочери, репортера и Пеккари, играли в одной хоккейной команде, которую Андерс вот уже много лет поддерживал деньгами.
Наконец, Пеккари набрал жену Брусничного Короля Марию Меки. Он просто не мог не поставить ее в известность. Рассказал, что случилось и какие меры уже приняты. Всё в строго деловом тоне, ничего лишнего.
– У них ничего нет, – ответила Мария Меки по-английски. – Не волнуйтесь. Это как воздушные ямы, когда летишь в самолете. Все внутри падает, а на самом деле ничего не происходит.
Андерсу Пеккари захотелось закричать ей в ухо: «Как это ничего нет?!»
– Лучше расскажите, как дела у вашей дочери. Они вышли во вторую лигу? И что в школе у сына?
Внутри у него был только ледяной ужас.
– Всё в порядке, – выдавил он сквозь зубы и завершил разговор.
Андерс Пеккари сидел один в пустом офисе с телефоном в руке. Увидел на столе следы капель и понял, что плачет. Как испуганный мальчишка.
* * *
Ребекка Мартинссон отпустила Карзана Тигриса и Томми Рантакюрё. Коробки с бумагами все еще лежали на заднем сиденье. Она должна просмотреть все это за сегодняшний вечер. Может, стоит отыскать кроссовки и сделать пробежку перед ужином?
Ребекка почувствовала прилив настроения, но тут ей пришло в голову открыть «Инстаграм». Марит и Кристер в японских банях на шхерах (3 572 лайка), массаж бамбуковыми палочками (6 213 лайков). От Кристера по-прежнему ничего. Ребекка покосилась
