Анита Фаррингтон Ричардс была до смерти напугана, но она решила, что у нее есть единственный шанс на спасение. Не терять головы, оставаться спокойной и надеяться найти способ договориться с похитителями, которых она едва разглядела.
В восемь тридцать жена Хейза Ричардса вышла из резиденции губернатора, положила чемодан в багажник своей машины и поехала через весь Провиденс на Ривер-стрит, где намеревалась встретиться со Сьюзан Солер, адвокатом по бракоразводным делам. Анита договорилась о встрече в девять утра и никому ничего не сказала. Она ехала к Сьюзан в офис, когда у светофора коричневый «камаро» врезался в задний бампер ее автомобиля. Она собралась было обменяться водительскими удостоверениями с виновником аварии, когда темная тень заслонила стекло возле переднего пассажирского сиденья. Прежде чем Анита успела хотя бы вскрикнуть, дверцу с ее стороны распахнули и в мгновение ока двое мужчин зажали ее на переднем сиденье. Она начала кричать, но мужчина слева от нее пригнул ей голову и затолкал кляп ей в рот. Потом он нагнулся и прошептал ей в самое ухо:
— Заткнись или умрешь.
И они рванули с места. Голова Аниты прижималась к бедру водителя. Она слышала шум проезжающих машин и время от времени мужчина на пассажирском сиденье давал указания шоферу.
— Вот здесь направо… проедешь полквартала… Они откроют ворота.
Один раз женщина попыталась распрямить ноги.
— Только пошевелись, и я вышибу тебе мозги, — произнес ее похититель. Потом машина остановилась. Она почувствовала какой-то очень сильный запах, возможно, масло в бочке. Прежде чем женщине позволили выпрямиться, ей на голову натянули что-то вроде капюшона. Потом связали за спиной руки и повели по неровной мостовой. Анита слышала, как открылась металлическая дверь, потом ее провели по каким-то ступенькам, и наконец она оказалась в этой комнате. Капюшон стянули с ее головы, дверь закрылась, оставляя узницу в темноте.
Анита отчаянно пыталась держаться, не сходить с ума. Ее охватывал леденящий страх, время от времени приводя на грань безумия. И каждый раз она усилием воли приходила в себя. Но ее мысли не могли стоять на месте. Они кружились водоворотом, цеплялись за ничего не значащие детали ее жизни, а потом пускались вскачь в поисках неизвестно чего.
«Господи… О, Господи… О, Господи, — нараспев повторяла женщина про себя. — Что они со мной сделают? Как такое могло случиться?».
* * *
Эй-Джей отослал самолет обратно в Мемфис за представителями прессы и сотрудниками аппарата избирательной кампании. Он оставил Хейза в резиденции губернатора и пошел по обсаженной деревьями аллее к себе в офис. Тигарден уселся в свое старое кожаное кресло и постарался вернуть то возбуждение, которое он испытывал всего несколько часов назад, когда они выиграли «супервторник». Но тщетно. Чувство возбуждения сменила страшная апатия.
В десять минут первого ему позвонил Хенни Хендерсон. Он услышал, как его секретарша пропела обычное:
— Мистера Тигардена нет в настоящий момент.
Но Эй-Джей немедленно вскинул голову, когда она произнесла:
— Вы не могли бы повторить этот номер, мистер Хендерсон?
— Я возьму трубку, Джилл, — окликнул ее Эй-Джей.
— О, как раз вошел мистер Тигарден. Теперь я могу вас соединить.
И спустя мгновение в трубке зазвучал голос координатора избирательной кампании Паджа Андерсона.
— Ну, я полагаю, что вы сегодня утром счастливы, — осторожно начал «умник» из лагеря республиканцев.
— Как поживаете, Хенни? Вы звоните, чтобы договориться о матче по гандболу или просто соскучились без меня? — приветствовал Тигарден человека, с которым не разговаривал десять лет. С тех пор, как Хендерсон назвал его нестреляющей пушкой в демократической партии.
— Хейз возник из ниоткуда. Я так понимаю, что теперь, ребята, мы играем против вас, — продолжал Хенни. — Держу пари, что вы заполучили на свою сторону даже твердоголовых из Национального комитета демократической партии.
— Хейз — удивительный кандидат. У него потрясающее видение Америки, Хенни. Он уловил всеобщее недовольство.
— Ну, он уловил не только это.
— Что вы имеете в виду?
— Хейз знаком с женщиной по имени Бонита Мани?
У Эй-Джея свело желудок.
— Как пишется ее фамилия?
— Как слышится. Она утверждает, что Хейз спал с ней. Эта дама руководит туристическим агентством во Флориде. Судя по всему, Хейз проводил там отпуск и явно не только валялся на пляже. Хотите узнать подробности?
— Что ж, давайте послушаем, — ответил Эй-Джей Настроение у него упало.
— Платиновая блондинка, тридцать шесть лет, рост пять футов пять дюймов, грудь как стиральная доска. По ее словам они провели два уик-энда подряд в июне… С седьмого по девятое и с тринадцатого по пятнадцатое.
— Господи, Хенни, успокойтесь. У вас удивительно довольный голос.
— Прежде чем запустить это, я решил просто позвонить Хейзу и дать ему шанс сказать, что этого не было.
— Чертовски мило с вашей стороны. Почему вы просто не порадовали прессу этой новостью?
— Я бы так и сделал, но Падж мне не позволил. Он сказал, что хочет дать Хейзу шанс отрицать все это. Именно поэтому я и звоню. Мы могли бы договориться и о матче по гандболу, но я полагаю, что вы будете слишком заняты, пытаясь закопать это дерьмо, прежде чем начнет вонять вся ваша кампания. И потом вам следует знать, что за мисс Мани выстроился длинный хвост других шлюх.
— Ну и мудак же ты!
— Не я же трахал этих девиц, Эй-Джей. Я просто сообщаю новости. Если бы не приверженность Паджа к честной игре, ты бы завтра прочел обо всем этом в газетах.
— Я должен поговорить об этом с Хейзом. Я уверен, что этой девице просто нужна реклама.
— Хорошо. Что ж, мы собираемся сообщить обо всем журналистам завтра в девять утра, если вы не предоставите нам убедительных доказательств, что этого делать не следует. Это доказательство называется А-Л-И-Б-И.
— Оставь мне номер телефона.
Они обменялись номерами телефонов и пейджеров, потом одновременно положили трубки. Эй-Джей пригнулся и посмотрел сквозь деревья аллеи на губернаторскую резиденцию.
— Черт, — наконец произнес он, потом выбрался из своего кресла и отправился выяснять то, что, как он уже понял, было правдой.
Хейз не отрицал этого. Он сидел в офисе государственного здания и мрачно смотрел в окно.
— Ты был там? В эти числа в июне?
— Да… Аните делали гастероэктомию в Нью-Йорке. А я полетел во Флориду.
— Здорово. Твоей жене выдирают матку, а ты в это время играешь в донжуана с платиновой блондинкой-турагентом. О Боже!
— Послушай, Эй-Джей, так получилось. Доволен?
Тигарден сел, уставился на Хейза и долго не сводил с него глаз.
— Я не могу в это поверить. Вчера мы завоевали двадцать штатов на своем пути в Белый дом. А сегодня рушится моя жизнь.
— Твоя жизнь?
— Ладно… Твоя жизнь валится мне на голову.
— Послушай, я не могу помешать ей говорить.
— Свидетели были? — в отчаянии поинтересовался Эй-Джей.
— Я не полный идиот.
Они сидели молча и слушали, как напольные часы отмеряют время. Потом Тигарден поднялся и медленно пошел через комнату к дверям.
— Куда ты идешь? Что ты собираешься делать?
Эй-Джей посмотрел на Хейза, в его голове уже начал формироваться отчаянный план. Он думал, что и так уже далеко зашел, так почему же не пройти весь путь до конца?
— Раз мы не можем остановить эту девицу, значит, мы должны найти того, кто это сделает.
— Только не Мики. Ты не можешь позволить этому парню перебить половину моих знакомых.
— Нет, не Мики. Мы заставим Хенни Хендерсона остановить ее.
— Зачем ему это делать?.. Ведь он сам ее нашел.
— Он остановит эту женщину, если это будет соответствовать его интересам. Мы должны создать ситуацию, чтобы убедить его в этом. — Эй-Джей вышел из офиса губернатора, оставив Хейза сбитым с толку.
Пять часов спустя они встретились на той же стоянке возле заправки. Мики Ало один сидел в кабине «дома на колесах».
— Лучше, чтобы это были хорошие новости, — произнес гангстер.
— Так и есть, — ответил Эй-Джей, садясь с ним рядом на пассажирское сиденье. Они поехали по направлению к шоссе.
Фургон съехал с дороги в том же самом сценически выгодном месте возле той же самой бурлящей реки, где они впервые встретились. Мики поставил машину на тормоз, вышел и пошел к задней двери. Эй-Джей быстро последовал за ним.
— Это ваша вечеринка. Я проделал весь этот путь из Джерси, я одолжил этот чертов фургон у Пелико. Что же такого важного вы собираетесь мне сообщить, раз уж мы отправились за город вместе?
Эй-Джей оторвал взгляд от кисточек на своих мокасинах и посмотрел в окно.
— Ладно, — медленно заговорил он, не глядя на Мики. — На политическом фронте мы отлично справляемся… Но на домашнем фронте у нас проблемы. Хейз… В общем, он проявил неосторожность. У него была не одна связь на стороне. Встречи были короткими, но отнюдь не платоническими.
