— Если он говорит правду, — добавил Калверт.
Стеймз по-прежнему ждал. Времена, когда на то, чтобы установить, значится ли человек в досье ФБР или нет, уходили дни, давно прошли. Девушка на том конце снова взяла трубку.
— На Казефикиса Анджело у нас ничего нет. Казефикис у нас вообще не значится. Есть только Казегикис, 1901 года рождения. К сожалению, больше ничем помочь не могу, мистер Стеймз.
— Большое спасибо. — Стеймз положил трубку. — Ладно, ребята, давайте пока все же примем на веру слова Казефикиса. Допустим, он говорит правду, и нам предстоит серьезное расследование. Ни в одном из наших файлов он не упоминается, поэтому, пока у нас нет доказательств обратного, считаю целесообразным поверить его рассказу. Конечно, может быть, он в чем-то и замешан, и если это так, значит, выводы мои неверны. Барри, завтра утром поезжай в больницу вместе с дактилоскопистом, пусть снимет с Казефикиса отпечатки пальцев — он мог дать вымышленную фамилию, сразу пропустите их через компьютер и удостоверьтесь, что у вас в руках есть подписанное им письменное заявление. Потом проверьте в полицейском досье, не было ли зарегистрировано каких-нибудь перестрелок 24 февраля — он мог там участвовать. Как только он сможет выходить, сделаем с ним выезд в карете «скорой помощи» — пусть покажет, где проходил этот завтрак. Если получится, попробуйте уговорить докторов, чтобы разрешили поехать туда завтра утром. Пока он не арестован и не разыскивается но подозрению в совершенном преступлении, поэтому — хоть он и не производит впечатление человека, который что-то знает о своих правах, — не перегибайте палку.
— Марк, — Стеймз повернул голову к агенту. — Немедленно возвращайся в больницу и проверь, приехали ли полицейские. Если нет, оставайся с Казефикисом до их приезда. Утром загляни в «Золотую утку» и проверь, работал ли он там. Я попытаюсь записаться на прием к директору завтра утром. И если проверка отпечатков пальцев на компьютере ничего не даст и выяснится, что эти гостиница и ресторан действительно существуют, значит, мы по уши в этом деле. Если так, я дальше и шага не сделаю без того, чтобы не уведомить директора. Сейчас не делайте никаких записей. До завтрашнего утра не сдавайте докладную записку. Самое главное, никому не говорите, что в этом может быть замешан сенатор — это касается и Гранта Нанны. Возможно, что завтра, после визита к директору, нам всего лишь придется составить полный отчет и передать дело службе личной охраны. Не забывайте о четком распределении обязанностей: служба личной охраны гарантирует безопасность президента, мы расследуем федеральные преступления. Если замешан сенатор — это ваше дело, если это касается президента — их. Щекотливые вопросы пусть решает директор: Капитолийский холм — его дитя, я с этим связываться не хочу. Кроме того, в запасе у нас всего семь дней и времени влезать в теоретические тонкости нет.
Стеймз взял трубку красного телефона, соединявшего напрямую с кабинетом директора.
— Ник Стеймз, вашингтонское отделение.
— Добрый вечер, — послышался низкий, тихий голос. Миссис Макгрегор, верный секретарь директора Федерального бюро расследований, все еще была на службе. Поговаривали, что ее побаивался даже Гувер.
— Миссис Макгрегор, я хотел бы записаться на прием к директору. Вместе со мной будут специальные агенты Калверт и Эндрюс. Если возможно, пятнадцать минут. В любое время завтра от 9.00 до 11.00 утра. Но не исключено, что после дальнейшего расследования сегодня вечером и завтра рано утром нам не придется его беспокоить.
Миссис Макгрегор сверилась с расписанием дня директора.
— В одиннадцать директор встречается с руководством полиции, но на службе он должен быть в 8.30. До одиннадцати никаких встреч у него не запланировано. Я запишу вас на 10.30, мистер Стеймз. Передать директору, по какому вопросу вы хотите его видеть?
— Нет, благодарю вас.
Миссис Макгрегор не стала настаивать и задавать лишних вопросов. Она знала, что раз Стеймз позвонил, значит, случилось что-то важное. С директором он виделся десять раз в году на официальных приемах, и только три или четыре раза — по служебным делам. Он был не из тех, кто злоупотребляет временем директора.
— Спасибо, мистер Стеймз. В 10.30 завтра утром, если до этого вы не отмените свой визит.
Ник положил трубку и взглянул на агентов.
— Итак, в 10.30 встречаемся с директором. Барри, подбрось меня домой, после этого ты свободен, а завтра утром первым делом заедешь за мной. Тогда успеем еще раз обсудить все детали. — Барри кивнул. — Марк, сейчас же отправляйся в больницу.
Мысли Марка были далеко: он воображал себе Элизабет Декстер, которая идет навстречу ему по коридору Медицинского центра, из-под белого халата виден воротничок красной шелковой блузки, черная юбка развевается. Он так ясно представил себе это, что, забывшись, улыбнулся.
— Эндрюс, что, черт возьми, смешного в сообщении о возможном покушении на президента? — сурово осведомился Стеймз.
— Прошу прощения, сэр. Вы только что камня на камне не оставили от моей личной жизни. Можно, я поеду на своей машине? Я надеялся прямо из больницы махнуть на ужин.
— Да, хорошо. Мы поедем на служебной машине. Увидимся завтра с утра. Рви когти, Марк, и моли Бога, чтобы парни из полиции поспели туда до завтрака. — Марк взглянул на часы. — Господи, уже 8.00.
Марк вышел из кабинета в легком раздражении. Даже если к его приезду полицейские будут на месте, к Элизабет Декстер он все равно опоздает. С другой стороны, всегда можно позвонить ей из больницы.
— Барри, как ты смотришь на тарелку подогретого муссакаса и бутылочку «Рецины»?
— Об этом можно только мечтать, шеф.
Они вышли из кабинета. Стеймз снова стал обдумывать, что еще предстоит сделать сегодня.
— Барри, проверь, пожалуйста, вышел ли Аспирин на дежурство, а когда будешь уходить, скажи ему, что сегодня мы уже не вернемся.
Барри забежал в уголовку и передал указания Аспирину. Тот решал кроссворд из «Вашингтон стар». Он уже вписал в клеточки три слова, впереди предстояла долгая ночь. Когда Барри нагнал Ника Стеймза, тот уже садился в синий «форд».
— Да, шеф, он приступил к дежурству.
Они переглянулись: ночка будет не из легких. Барри сел за руль, до предела откинул назад спинку сиденья и пристегнул ремень безопасности. Они не спеша выехали на проспект Конституции, мимо Белого дома проехали на скоростное шоссе и покатили к Мемориальному мосту.
— Если Казефикис и вправду что-то слышал, неделя нам предстоит адская, — сказал Ник Стеймз. — Он уверен, что правильно расслышал день покушения?
— Когда я вторично спрашивал его о деталях, он повторил: «10 марта, в Вашингтоне».
— Семь дней — времени не густо. Интересно, как к этому отнесется директор, — сказал Стеймз.
— Если у него есть хоть капля здравого смысла, он передаст дело тайной полиции.
— Ладно, давай сейчас забудем об этом. Сосредоточимся на разогретом муссакасе, а завтрашние заботы оставим на завтра.
Машина остановилась у светофора прямо за Белым домом. Какой-то бородатый, длинноволосый, грязный парень пикетировал резиденцию президента. Большой плакат в его руках возвещал миру: «Берегись! Конец близок». Стеймз мельком взглянул на него и кивнул Барри.
— На сегодня этого достаточно.
С проспекта Вирджинии они вынырнули на скоростное шоссе и помчались по Мемориальному мосту. На скорости миль семьдесят в час их обогнал черный «линкольн»-3.5.
— Голову на отсечение, поймают его парни из полиции, — сказал Стеймз.
— Наверное, опаздывает в аэропорт Даллеса, — отозвался Барри.
Час «пик» уже давно кончился, и машин было немного, поэтому на шоссе Джорджа Вашингтона они свернули, не сбавляя скорости. На дороге, бежавшей вдоль деревьев на берегу Потомака, было темно и ветрено. Реакция Барри была мгновенной, как и у всех агентов Бюро, да и Стеймз, хоть и был не первой молодости, увидел то, что произошло, одновременно со своим подчиненным. Большой черный «бьюик» стал нагонять их слева. Калверт бросил на него взгляд, а когда секундой позже он снова посмотрел вперед, увидел, что прямо перед ними со встречной полосы вынырнула другая машина, черный «линкольн». Ему послышался звук выстрела. Барри крутанул руль, пытаясь выровняться, но машина не слушалась. Машины врезались в «форд» одновременно, но Барри все же удалось увлечь одну из них за собой вниз по каменистому откосу. Они набирали скорость, пока глухо не ударились о поверхность реки. Когда Ник тщетно пытался открыть дверь, в мозгу у него промелькнула мысль, что тонут они как-то невероятно медленно.
Черный «бьюик» продолжал двигаться по шоссе как ни в чем не бывало. Шедшая сзади машина резко затормозила. Оттуда выпрыгнула испуганная молодая пара — свидетели катастрофы. Они побежали к откосу и несколько секунд беспомощно наблюдали, как исчезают под водой синий «форд»-седан и «линкольн».
